— Ну, не глуп ли я, — вскричал он, — еще не все пропало. Беги же, догони ее.

Но Сильвен, уже до этого приказания, кинулся вон из комнаты. Он вспомнил теперь тот легкий шорох, который слышался около гаража во время разговора с патроном. Это ему позволило быстро ориентироваться:

«Подожди же, подожди же», — злобно бормотал он, представляя себе, как он схватит беглянку и грубо отомстит ей сразу за все нанесенные ему оскорбления. «Подожди же!». Он задыхался от быстрого бега, но актрисы нигде не было. Обежав двор и сад, он вернулся в комнаты и натолкнулся на князя, тоже искавшего беглянку.

— Нигде ее нет?

— Нигде.

— Как быть?..

Как бы в ответ на этот вопрос, они услышали глухой отдаленный шум захлопнувшейся двери. Волкани понял и побледнел.

— Убежала! — простонал он. — Ну и вляпался же я!

Нельзя было и думать о преследовании Каботины на улице. Князь был страшно перепуган и инстинктивно искал человека, который мог бы помешать Каботине обратиться в полицию и в суд. Перед ним встал образ председателя «Клуба непосед».

— Трепидекс был соучастником похищения, — сказал Волкани Сильвену, — наши интересы совпадают. Иди, предупреди его.

— Так поздно? Ваша светлость прекрасно знает, что г. Трепидекс сейчас в клубе.

— Правда, тогда лети в клуб.

— Дайте адрес. Ваша светлость знает, что заседания клуба не бывают никогда в одном месте дважды подряд.

— Гром и молния! Тогда нам остается только одно — удрать!

— Но как? Ведь машины стоят.

— Пешком! — зарычал князь. — Ты хочешь попасть в тюрьму? Мы живем в ужасные времена. Нельзя терять ни минуты, деньги при мне, идем, а то эта фурия донесет на нас.

Сильвену тоже не улыбалась мысль познакомиться с полицией, и они поспешно покинули отель. Огибая завод Жавиля, они заметили свет в окнах Центрального корпуса, но прошли мимо, не подозревая, что в первом этаже происходило заседание членов «Клуба непосед» под председательством Трепидекса.

Бедный Клуб! Забастовка машин очень тяжело отозвалась на нем! Конец бешеной скачке со средней скоростью 90 километров в час! Конец круговым полетам в облаках со скоростью 300 км.! Пришлось отложить устройство недели празднеств и не видеть более своих портретов на первой странице журналов и газет! Многие члены незаметно скрылись из города и жили в деревне в ожидании лучших дней; другие, застигнутые забастовкой вдали от города, не могли никуда двинуться с места и в одиночестве переживали свое унижение. Оставшиеся члены продолжали изредка собираться, но их заседания проходили без всякого воодушевления. Клуб жил воспоминаниями и надеждами, поддерживая контакт с правительством, объявляя конкурс на изобретение новых машин, иногда заставляя говорить о себе, но все это было бледно и ничуть не напоминало той блестящей роли, которую клуб некогда играл.

В этот вечер собралось только шесть человек: фабрикант Жавиль, авиатор Петара, боксер Форсинг, Сюзанн, исполнявшая первые роли в мюзик-холле со времени исчезновения Каботины, г. Министрабль и Трепидекс. В молчании они слушали доклад инженера Криптона о снабжении страны новыми машинами, не подверженными забастовке.

— Это очень просто и исполнимо, — говорил желтый, сухопарый Криптон своим глухим голосом, — мы неверно назвали забастовкой машин то, что, в действительности, есть только приостановка паровых, бензиновых и электрических двигателей. Колеса автомобилей и локомотивов, пропеллеры летательных аппаратов будут вертеться, если мы будем действовать на них сжатым воздухом. Это легко сделать. Вы спросите меня: откуда взять сжатый воздух? Вот тут-то и начинается оригинальность моего, в сущности простого, проекта. Надо устроить на площадях обширные резервуары, куда воздух будет накачиваться с помощью ручных насосов. Правительство должно издать обязательное постановление о том, чтобы каждый гражданин или гражданка работали у насосов ежедневно в течение 15–20 минут. Таким образом, накопится достаточно сжатого воздуха и кризис разрешится.

Присутствующим проект понравился. Г. Министрабль обещал доложить о нем палате, хотя и не скрывал, что вмешательство правительства в предприятие, с которым могли бы отлично справиться частные лица, неминуемо вызовет неудовольствие.

Тут был великолепный случай для привлечения частного капитала, и этим случаем следует воспользоваться.

— Совершенно верно, — поддержал его Трепидекс, — и так как пример заразителен, то я завтра же переговорю с одним из наиболее предприимчивых людей…

— С вашим будущим тестем? — прошептала Сюзанн.

— Да, мадемуазель.

Молодой человек не скрывал своей помолвки с Гаминой. Он так ловко вел свое дело, что г. Брассер-д’Аффер думал, что Гамина относится к Трепидексу так же, как он сам. В пользу Трепидекса говорило все: знатность происхождения, красивая внешность, блестящие связи в обществе… А самое главное — необычайная способность к коммерческим делам. Поэтому-то отец Гамины не колеблясь и дал свое согласие на предложение Трепидекса, сделанное им однажды, когда они сидели, попивая шампанское и покуривая сигары.

— В принципе, я согласен, — заявил г. Брассер-д’Аффер, — но, чтобы это не носило характера принуждения, поухаживайте за Гаминой хорошенько во время недели празднеств, а потом уже возобновите ваше предложение. Девяносто девять с половиной шансов из ста за то, что оно будет принято.

Остающаяся половина шанса казалась Трепидексу настолько нестоящей внимания, что он сообщил своим друзьям о предстоящем браке с мадемуазель Брассер-д’Аффер, как о деле вполне решенном. Фатоватый президент «Клуба непосед» и думать не хотел о том, что какая-нибудь молодая девушка может отказаться от его руки и сердца.

Мечты о богатом приданом смягчили для него горечь настоящего и он терпеливо ждал окончания забастовки.

Криптон пустился в подробное обсуждение проекта, но Трепидекс, не дослушав его до конца, покинул заседание и поспешил к своему будущему тестю.

Тот встретил его с распростертыми объятиями.

— Друг мой, как я счастлив вас видеть!

— Я еще больше! — прервал его гость, — я приехал переговорить с вами об одном деле! Громадная, неограниченная прибыль! Я виделся вчера вечером с Криптоном. Он проектирует пустить в действие машины с помощью сжатого воздуха…

— Это уже бесполезно, я…

— Как бесполезно? Надо будет устроить резервуары на площадях; правительство заставит граждан накачивать воздух безвозмездно. Представляете себе все выгоды: бесплатная рабочая сила, надо будет основать общество, привлечь капиталы.

— Все это бесполезно, говорю я вам!

Г. Брассер-д’Аффер кричал, Трепидекс не давал ему говорить, твердя свое; наконец, хозяину удалось перекричать гостя.

— Нет и нет! Криптон — идиот, сжатый воздух — идиот, правительство — идиот. Забастовке машин уже подписан смертный приговор. Я получил его 5 минут тому назад. Вот он!

И г. Брассер-д’Аффер достал из кармана небольшой конверт.

— Вот он! — повторил он. — Письмо Гамины, опущенное в почтовый ящик бог знает когда, отправленное с дилижансом и прибывшее сегодня утром! Хоть письмо и тащилось, как черепаха, тем не менее я выиграл, благодаря ему, 100.000 франков. Прочтите, мой друг, теперь мы знаем, где скрывается знаменитый секретарь Союза машин.

— Что такое? — крикнул Трепидекс.

— Читайте.

Трепидекс прочел и одурел от радости.

— Изумительно!

Двое мужчин глядели друг на друга, смеясь и плача; наконец, разразились отрывочными фразами:

— Вот так штука! Этот бродяга… 100.000 франков!.. Неделя празднеств может… Какое потрясение вызовет эта новость… Изумительно!.. Поразительно!..

Два раза в день, в установленные часы, Homo отправлялся в таинственную комнату для переговоров с верным Жюльеном. Он называл это «принимать рапорт».

Однажды рапорт продолжался так долго, что Гамина начала беспокоиться. Не раз дрожала она от мысли, что в этом ужасном помещении может произойти несчастье.