Балки под потолком давным-давно прогнили и сыпали труху ему в лицо, как будто в них копошился кто-то живой и очень недовольный своим пробуждением. Крысы по чердаку бегали, должно быть.

Умывшись, Альберт спустился на кухню, чтобы приготовить завтрак, пока никто не проснулся.

Никто и не проснулся. Карел спал, опустив голову на сложенные руки, из-за отъехавшего стула вытянувшись всем телом в направлении стола. Альберт тронул брата за плечо, тот вздрогнул и резко выпрямился. Отчетливо слышно заскрипели позвонки в затекшей за ночь спине.

– Что? Альберт? Что? Уже утро? Вот дьявол...

Карел потер лицо, беспомощно и глупо смотря по сторонам. Голову он держал чуть наклоненной, будто не мог ее повернуть.

– Ты куда-то собирался?

Альберт встал за его спиной, одной рукой сжал плечо, запястьем другой руки надавил на позвоночник под углом. С тихим хрустом пара позвонков встала на место.

– Да, – Карел зажмурился и облокотился на стол.

– Но проспал? – хруст раздался громче и отчетливей: законное место обрели сразу три позвонка между лопатками.

– Увы.

– И куда собирался, что тебе было важно идти ночью?

– Дело у меня одно есть.

Закончив со спиной, Альберт положил руку на шею брата, разминая затекшие мышцы. Это было больно, и Карел недовольно морщился и поводил головой.

– Такое дело, что ты взял с собой свою одежду? Вон, даже носки. И любимую рубашку!

На стуле рядом лежала темная груда: рукав рубашки торчал из-под пиджака, брюки с недовывернутой штаниной соседствовали с носками.

– Дело такое, что переодеться придется.

Наконец-то поняв, к чему этот обманчиво вкрадчивый тон и посильная помощь, Карел резко встал, отчего стул чуть не опрокинулся на Альберта, обошел стол и сгреб в охапку свои вещи. Подержав в руках, он снова опустил их на стул и принялся вытягивать вещи по одной, аккуратно их складывая.

– Что за дело, Карел? – настаивал младший брат, сжимая пальцами спинку стула.

Вид у Альберта был обреченный и сосредоточенный.

– Тебя это не касается.

Карел закончил с одеждой, подхватил сложенную стопку и направился вверх. Альберт плелся следом, даже прошмыгнул следом за ним в комнату.

– Мне кажется, – Альберт подпер дверь спиной и скрестил руки на груди, – что меня это как раз очень даже касается. Если ты вдруг решишь утопиться или повеситься, то это только добавит проблем, причем добавит их мне, а не тебе!

Карел положил вещи на кровать и обернулся с улыбкой.

– Ты идиот?

– Чего это? – Альберт, кажется, даже не обиделся, только выпятил подбородок в попытке казаться взрослым и уверенным в себе.

– Неужели ты думаешь, что я пошел бы топиться вместе со своей любимой рубашкой? Или вот с этими вот носками? – Карел указал на аккуратно сложенную пару.

– С тебя бы сталось утопиться вместе со всей своей одеждой и книгами, чтобы не оставить следа на этой бренной земле.

Карел недовольно повел бровью и остановился посреди комнаты.

– Почему ты вообще считаешь, что я буду перед тобой оправдываться?

– Потому что я твой брат!

– Знаешь, что… брат?

Карел вдруг ни с того ни с сего вспылил и резко подошел к двери, заставив Альберта сжаться в предчувствии удара. Но этого не произошло: Карел отодвинул его от двери и вышел в коридор, вытаскивая младшего брата следом.

Волоча Альберта вниз по лестнице, он понизил голос, чтобы не разбудить Марту.

– Для твоего драгоценного спокойствия и чтобы ты не перебудил половину Гора, я пойду, оставив все свои вещи на месте. Доволен? Готовь Марте завтрак, я ухожу.

Альберт поспешно встал у плиты, хотя планировал еще успеть сходить в землянку за сыром. За остатками сыра, если можно так сказать.

– Сыр кончается. Вернешься – поможешь? – не оборачиваясь, поинтересовался он.

Карел пробормотал что-то невнятное и снял свой пиджак с крючка, накидывая его на плечи. В карманах шуршал какой-то бумажный мусор.

– Когда ты вернешься? – с нажимом спросил Альберт, в одной руке держа терку, в другой – кусочек сыра.

Старший брат ответил совсем уж что-то невразумительное и ушел, хорошенько приложив дверью о косяк.

Альберт потер нос ручкой терки и вздохнул. Все складывалось как-то совсем ужасно. И ведь не хотел Карела терзать, просто так вышло. Да и реакция у него на простые, казалось бы, вопросы, странная. Как у преступника какого-то.

Карел спрятал руки в карманы брюк и направился вверх по улице.

Он злился, только вовсе не на Альберта, как, должно быть, думал младший, а на себя. Он сам не ожидал от себя такой реакции, да и проспал, к тому же. А значит, придется ждать следующей ночи.

Можно было бы, конечно, помочь Альберту по хозяйству, с тем же сыром или принести овощи от Петерс, но Карел слишком хорошо себя знал: ему будет стыдно смотреть брату в глаза, а уж что говорить про Марту, которая, наверное, сразу же все поймет. И понимающе погладит по плечу, прощая все прошлые, будущие и нереализованные грехи. Это уж слишком для его и так прилично истрепанной совести.

– Вот так дела. Здравствуй, здравствуй,– отвлекла его от мыслей темная фигура с резким скрипучим голосом, возникнувшая из-за поворота. – Куда летишь, Карел?

– По делам, – более агрессивно, чем следовало, отозвался Карел и тут же поспешил исправиться: – Как ты? Как Эльза? Как дочка?

– О, я хорошо, – Маркес хищно улыбнулся, пожимая протянутую Карелом руку. – Я в норме. Эльза отлично. Дочка умерла полтора года назад, спасибо.

Выражение его лица не изменилось ни на йоту, а Карел по привычке виновато потупился.

– Я не знал.

– Тебе и не положено знать, – отрезал священник. – Зато я знаю, что у тебя все ох как не сладко, да? После смерти Тиля все на тебе, все на тебе, а ведь ты ничего не умеешь.

Карел поднял голову и улыбнулся, чем вызвал замешательство у Маркеса.

– А знаешь что, Маркес?

– Что?

– Провались ты к дьяволу вместе со своей женой. Пожалуйста, – и, обойдя священника по широкой дуге, зашагал дальше, хотя улыбка тут же сползла с его лица.

К тому моменту, как Карел добрался до дома Лиа, настроение его упало ниже некуда. Лиа уже не спала, но встречать его выбежал Джои. С разбегу повис на шее, задрыгал ногами, но все – молча, с очень довольной улыбкой.

– Эй, привет, – невольно и сам Карел заулыбался, поставив мальчишку на пол, щипнул за веснушчатый нос. – Как дела?

– Во, – Джои показал ему большой палец.

– А что ты такой тихий у нас сегодня? Все спят?

– Нет, – решительно помотал головой.

Появившаяся из кухни Лиа обняла сынишку, поцеловала в макушку и пояснила:

– Ему так проще с Дааном общаться. Но, боюсь, сложнее со всеми остальными.

Карел задумчиво посмотрел на нее и кивнул. Наверное, это лучше – иметь общий язык с отцом, а потом и остальное приложится.

– Так, шагай на кухню, тесто меси.

Джои кивнул и умчался. Лиа показала Карелу на дверь зала, и они еще некоторое время помолчали, пока рассаживались посреди опрятной пустоты комнаты.

– Чем я могу тебе помочь?

– А может, я в гости зашел? – глупо пошутил Карел.

Лиа понимающе усмехнулась.

– Ладно, ладно. Альберт не дождется меня и уйдет либо помогать Петерс, либо делать сыр. Мне нужно, чтобы ты сходила и забрала мои вещи. Все они лежат на кровати. А я тебе тут по дому помогу.

Лиа нахмурилась, но все-таки кивнула.

– А сам ты чем планируешь в это время заниматься?

– Честно? – Карел беспомощно улыбнулся и потер лоб. – Я хотел поспать здесь, у тебя. Можно?

– Можно, – она вздохнула и кивнула на лестницу, ведущую наверх. – Где гостевая комната, ты знаешь, но когда я проснусь, мы с тобой поговорим. Уговор? Мне очень любопытно.

– Уговор.

Карел уныло кивнул и пошел в комнату для гостей, где ему частенько приходилось оставаться вместе с отцом после увеселительных мероприятий Даана, имевших привычку затягиваться.

Он рухнул на твердую кровать, которая даже не скрипнула, вытянулся во весь рост и закрыл глаза. Уснул он или не уснул – Карел так и не понял, иногда выныривая из вязкой темноты, оглядывая комнату и снова куда-то проваливаясь. Но когда он проснулся – если все же спал – рядом сидела Лиа. Кровать не прогнулась под ними, похоже, что в ней вовсе не было ничего, кроме каркаса и еще пары досок.