Пет складывала в пакет крупы, кулек леденцов из виноградного сахара, пучок свежей морковки и подтекающий коробок квашеной капусты, зелень и фунт меда.

– Там еще молоко и сыр, – немного виновато доложила Петерс, пододвигая по прилавку пакет к Карелу. – Но Марта пока ничего не посылала. Боюсь, тебе придется дойти до дома и взять там.

– Не страшно, – Карел улыбнулся, хотя на душе скребли кошки: Марта обычно никогда не опаздывала с товаром. – Загляну домой, заодно узнаю, почему она так припозднилась.

– Всего полчаса – это не преступление, – Пет рассмеялась, вкладывая в пакет записку для Маркеса.

– До встречи, Пет, – улыбнувшись, Карел с трудом перехватил пакет и вышел из лавки.

– Всего тебе хорошего, Карел! Я скажу Йохану, что ты заходил, но спешил.

Карел уже вышел на улицу, а вбегать назад, чтобы попросить не говорить ничего Йохану, показалось ему совершенно глупым. Иначе бы обязательно попросил.

Путь от дома Мартенсов к землянке, в которой Марта делала сыр, занял не больше пяти минут, даже с тяжелым пакетом, который все пытался выскользнуть из влажных рук.

– Марта, – оставив пакет на верхней ступеньке из рассохшегося дерева, Карел принялся осторожно спускаться вниз, ведя рукой по осыпающейся стене. – Мам?

Марта сидела на деревянном стуле, опустив голову на сгиб локтя рядом с бадьей молока. По обе стены тянулись стеллажи с кругляшами сыра, под которыми рядами теснились пустые бутылки для молока.

– Мама.

Карел быстро подошел и тронул Марту за плечо, ощутив небывалое облегчение, когда та тихо подняла голову и огляделась по сторонам.

– Карел, что ты здесь делаешь?

Отбросив все сомнения, Карел вдруг обнял свою мать, с которой никогда не был особенно близок.

– Что случилось? Я пришел к Мартенсам, а они говорят, что ты еще не присылала молоко и сыр. Что с тобой?

– Ничего, Карел, – Марта успокаивающе улыбнулась и суетливо поднялась. – Я просто спускалась, и у меня вдруг потемнело в глазах. Я присела на минутку и вот, видимо, уснула.

Карел осторожно погладил мать по локтю и помог ей подняться.

– Устала.

– Давай, я помогу тебе. Отнесу все Мартенсам, они, кстати, не злятся за опоздание. Лиам и Йохан на поле, в лавке одна Пет.

Марта начала снимать с полок круги сыра и укладывать их на кусок ткани.

– Петерс – хорошая девушка, – заметила Марта как бы между прочим, затягивая узлом кончики платка и вручая его сыну. – За молоком, боюсь, придется вернуться.

– Я знаю. Ничего, я скоро приду.

Карел вскинул на плечо объемный мешок и начал неспешно подниматься. Конечно же, он забыл о пакете, и морковь, весело подпрыгивая, помчалась вниз по ступеням, к ногам Марты.

– Я все соберу, не беспокойся, – она поймала последнюю морковку и уложила в передник. – Не переживай, иди.

Карел кивнул первой ступени, прекрасно зная, что Марта, допустившая такой промах, наверное, впервые в жизни, волнуется куда больше него. Да и что ему волноваться? Подумаешь, Маркес устроит выволочку. Но он на то и священник, чтобы людей прощать.

– Пет, я принес… – Карел вошел сырами вперед, поэтому не сразу понял, с кем разговаривает.

Лиам сгреб в охапку весь сыр, отложил его в сторону и только после этого обнял Карела.

– Мальчик мой, как я тебе рад!

Карелу вдруг показалось, что все его ребра во мгновения ока превратились в костный порошок.

– Да… я вам тоже. Я принес сыр. Марта не очень хорошо себя чувствует и попросила меня принести.

– Я позову Йохана, он будет тебе рад.

Лиам лучился добротой и надеждой на возможный удачный династический брак. В конце концов, Якобсы не казались ему такой уж бедной семьей.

– Лиам! Лиам, постойте, – Карел ухватил его за рукав. – У меня совершенно нет времени, к сожалению. Мне еще нужно принести вам молоко.

– Я попрошу Йохана сходить с тобой.

Карел тут же ухватился за эту мысль. Кажется, время, которое он потратил на поход за прогулками, становилось критическим.

– Тогда, может быть, Йохан сможет сходить к Марте и забрать молоко? Дело в том, я уже сказал, что Марта плохо себя чувствует…

– Я скажу ему.

Весь путь до землянки и от нее до дома священника Карел проделал практически бегом.

Кажется, большая стеклянная бутылка молока и круг пористого мягкого сыра были лишними, и Карелу приходилось то и дело останавливаться, чтобы перехватить пакет поудобнее. Он слишком торопился, чтобы поразмыслить над предложением Марты и взять пакет побольше. Или даже тележку.

Толкнув дверь сначала ногой, а затем и бедром, Карел вновь оказался в тихом коридоре священнической приемной. На длинной лавке сидело несколько женщин разных возрастов. Они даже не обернулись на вошедшего, кроме самой крайней в очереди.

– Карел, здравствуй, солнышко.

– Здравствуй, – Карел боком вошел в дверь, поставил бутылку, которую нес в руке, на пол, прислонил пакет к стене, поддерживая его коленом, и немного пошевелил пальцами, возвращая им чувствительность. – Как ты, Лиа? Как сынок?

Сыну Лиа недавно исполнилось три года, а сама женщина приходилась троюродной племянницей Марте. В небольшом городе вообще сложно никому никем не приходиться.

– Сынок хорошо, учится вместе с отцом деревяшки стругать. Когда соберет свой первый стол, Даан обязательно устроит по этому поводу знатную пирушку. Приходи.

Карел взглядом указал на дверь, за которой слышались тихие всхлипы и мерное бормотание Маркеса.

– Я понимаю, – Лиа улыбнулась. – Все равно приходи. Нальем тебе чаю.

И она весело подмигнула.

Улыбнувшись в ответ, Карел снова подхватил пакет и направился к дальней двери, которая вела в жилую часть дома. Он почти замел следы своего злодейского опоздания, когда из приемной появился Маркес. Жестом остановив начавшую было подниматься к нему навстречу одну из женщин, он вихрем промчался вслед за Карелом, держащим бутылку молока, втолкнул его в жилой коридор и захлопнул дверь.

– Где ты был так долго?

Зло щурящийся Маркес все меньше напоминал священнослужителя и все больше – подгорного монстра, которым пугают детей. Он напирал на Карела, и тому приходилось пятиться, обнимая бутылку молока.

– Так вышло, что Марта позже сдала сыр и молоко. Мне пришлось подождать. Вот, я здесь, – он переступил через пакет с продуктами, и на него наткнулся Маркес.

– Меня не интересуют ваши семейные проблемы, мне нужен ответ: почему вместо получаса тебя не было целых три?

Карел наткнулся на стол – дальше отступать было некуда – и только пожал плечами, глядя в пол. Он прекрасно знал, что объяснять Маркесу что либо бесполезно.

– Так вот, значит…

Дверь из комнаты распахнулась, и появилась Эльза, молодая жена Маркеса.

– Марк, – не обращая внимания на Карела, прогнусавила она, внося в помещение запах плохих духов и домашней скуки. – Что ты шумишь? Ребенку это вредно.

– Ничего-ничего, – священник взял жену за локоть и с нарочитой заботой усадил в кресло. – Будь так добра, пошли мальчишку за своим братом, теперь он будет мне помогать. Карел не справляется со своими обязанностями.

До того молчавший Карел вдруг поднял голову и улыбнулся.

Эльза вежливо улыбнулась в ответ, показав крупные зубы, как настоящая племенная кобылица.

– Спасибо, – Карел подошел к не слишком уж счастливой чете и похлопал опешившего Маркеса по плечу. – Спасибо большое, я бы точно не решился. Всего хорошего.

Он поставил бутылку на плотную ткань юбки между ног Эльзы, после чего вышел.

– Лиа, я обязательно зайду, – Карел подмигнул удивленной женщине, после чего направился домой.

Дорога домой была легка как никогда, ноги будто сами несли его по улице. Только на подходе к землянке Карел погрустнел, замедлил шаг. А затем и вовсе обошел ее по дуге, зайдя в дом с заднего входа, сразу на кухню.

Марта уже была там.

Она только глянула на время, на своего сына и молча поставила перед ним тарелку с бобами и блюдце с молочной подливкой.