под капельницей лежал.
С испугу не узнала.
Чёрный-чёрный -
я думала он в саже.
Отёкший, опухший -
мне поплахело даже.
Жалко и обидно -
весь поседевший,
почерневший -
глаз почти не видно.
"Люди отравились газом!-
медсестра Петрова
повторила снова,-
Больные отравились газом!
Нет выхода иного -
больным надо срочно молока!
Много молока -
желательно парного".
Кстати, о радиации никто -
не сказал и слова.
Я с Таней Кибенок,
её муж в одной палате,
на машине её отца
мы быстренько в село.
От парного молока -
пожарных тошнило и рвало,
как в лихорадке -
знобило и трясло.
В десять часов по Припяти,
как утренний ветерок
пронёсся слух с юга на восток -
от радиации и травм
умер оператор Владимир Шишенок.
У ядерного реактора от мук -
скончался Валера Ходемчук.
Так и не смогли его достать -
остался под завалами
навеки-вечные...один на один...
с ураном и его нуклидами.
Люди, узнав о радиации,
заволновались тревожно-скорбно.
Пошли слухи об эвакуации -
необходимой, срочной.
Из уст в уста шла молва,
возникали споры.
Везде... И здесь и там...
одни и те же разговоры.
"На атомной станции авария!
Всю землю накрыли
рентгены, радиация!"
"В округе всей -
будут тысячи смертей".
От народа страхи, слухи -
утопили все науки.
Я на шестом месяце
беременности была.
Своим здоровьем свою кровинку,
как зеницу ока
берегла... для нас двоих...
жизнь нашему ребёнку.
Муж, Вася - Василёк -
любимый мой цветок,
всегда меня лелеял,
страстно любил, жалел.
Ныне в тяжкую для нас годину,
жертвуя собой,
за нас двоих переживал,
мне совет давал
с болью и тревогой.
"Люся! Моя роднулька!
Уезжай к родителям в Кривушу.
Спасай себя и нашего ребёнка.
Спасай, кровинку нашу".
"Как же так? Нет родной!
Без тебя я не могу.
Тяжело быть одной -
без тебя, мой хороший, я умру".
"Подумай хорошенько -
не спеши!"
"Хорошо. Принесу молока -
потом решим".
Плохи дела, вечером
в больницу не пустили.
Милиция раз и навсегда...
в Припяти, на подступах кругом
перекрыла все дороги,
в зоне не ходили
автобусы и поезда.
Город Припять заполонили -
военные автомобили.
Прошёл слух.
Йодистые препараты -
защита от радиации.
Вмиг йод -
в аптеках города
раскупил народ.
Только военные ходили
в респираторах,
в хим защите и плащах.
А горожане не спеша,
как обычно и всегда,
продукты из магазина
несли открыто,
каждый, кто как хотел,
всё в авоськах,
всё в кульках.
В Припяти хим подразделения
начали дезактивацию.
Смывать, сметать -
собирать и хоронить радиацию.
Солдаты поливали из АРСов
улицы раствором,
мыли дороги и тротуары
белым порошком.
Все улицы в белой пене,
чистота и блеск кругом.
Вечером сообщили населению -
город Припять весь,
на трое суток, временно -
эвакуируют в лес.
Всем взять с собой
только самое необходимое,
что у каждого в квартире есть,
но обязательно документы
и в дорогу, что-нибудь поесть.
Многие даже обрадовались -
ходили, улыбались.
На природе отдохнём -
потанцуем и споём.
Прекратились раздоры, споры -
люди взяли
заготовки на шашлыки,
магнитофоны и гитары.
Плакали только те -
горькими слезам с болью,
чьи мужья на смене -
пострадали ночью.
Родственники больных к вечеру -
санчасть в блокаду взяли,
в окна, в дверь -
барабанили, стучали.
Вскоре открылась дверь,
где стоял милиционер.
Все увидели врача -
чернее чёрного грача:
"Товарищи! Сегодня
всех тяжелобольных
самолётами отправляем
на лечение в Москву.
Двадцать восемь человек
наиболее пострадавших,
из числа дежурной смены
и числа пожарных".
Люди, услышав новость,
заволновались в шуме, разговоре.
Вскоре, все... словно онемели
и затихли в горе.
Чихнул кто-то:
"Будьте здоровы!"
"Спасибо! На Титанике -
тоже были все здоровы".
"Не до шуток, нынче!..
Радиация с нуклидами
нас в дорогу клыче".
"Лечение больных в Москве -
для нас большая честь, надежда.
В дороге каждому больному -
нужна чистая одежда.
Не ударим лицом в грязь -
решим возникшую проблему".
Людей, как ветром сдуло.
Все разбежались по домам.
Пешком. На велосипеде одна мадам.
Помчалася в село.
Я от нервозности по приходу -
запуталась с вещами.
Всё перерыла дома -
собрала, принесла одежду,
а самолёт улетел с больными.
Не успела...
Долго тапочки искала
и на минуту опоздала.
В моём теле что-то оборвалось,
закипела бурно кровь.
Душа окаменела, потеряв надежду
на былое счастье и любовь.
"Моего Васю!..
Мужа моего родного, тоже увезли?
Без меня! Кто позволил, кто решил,
мою кровинку, у меня забрать?
Кто посмел мою судьбу
испытывать, ломать?"-
обливаясь горькими слезами,
я плакала, рыдала.
"Отправили в Москву!..
... в столицу!
Наверное, великой чести
мой родной, любимый
своим геройством заслужил", -
сама себя я выслушала,
набравшись мужества и сил
молча, улыбнулась,
плакать перестала.
К вечеру у меня -
началась тошнота, рвота.
Ночь я не спала,
родного, ненаглядного,
своего любимого -
я к себе звала.
27 апреля всё население Припяти
эвакуировали,
а вскоре, и моё село,
радиацией с нуклидами и там
всю землю замело,
напрасно картошку посадили.
Сколько можно ждать?..
Нет больше моей мочи!
Надоели мне - дни печальные
и со слезами ночи!
"Надо! - сказала я себе. -
