Отец, осунувшийся и постаревший, ссутулившись, сидел на кровати. И Соня неожиданно увидела то, что почему-то не замечала раньше: густо посеребренные виски, мелкие морщинки на серой дряблой коже лица и шеи, набрякшие мешки под глазами. От жалости к родителям и себе хотелось заплакать. В другой раз она бы так и сделала, но сегодня ей очень хотелось покончить с тайнами, тем более, что это как-то касалось и семьи Вени.

- Папа, - сказала она, остановившись в дверях, - если я в чем-то виновата, скажи. Или просто объясни, что происходит. Я уже взрослая, я пойму

Отец поднял глаза и грустно улыбнулся: дочь выросла и стала так похожа на маму до ее болезни. Он хорошо помнил, как замирало его сердце в день их знакомства от восторга и предвкушения чего-то необыкновенного и прекрасного. Как он пытался понять хоть что-то из ее слов, но слышал только нежный голос, и был безмерно счастлив лишь от того, что она обращалась к нему. Разве мог он предположить, чем закончится их любовь? Как об этом рассказать дочери?

- Проходи, садись сюда,- наконец, сказал он и указал на банкетку. - Может и вправду пора тебе обо всем знать.

Соня села и приготовилась слушать.

Рассказ отца был горек. Почти четыре года назад в жизни мамы появился Николай Рубцов, отец Вени. Человек богатый и не привыкший ни в чем себе отказывать. Он преследовал и задаривал подарками понравившуюся женщину до тех пор, пока не добился своего. Казалось бы, потешил самолюбие и успокоился, но нет, разорвать отношения с Тамарой не смог. Полюбил, как любят один раз в жизни, забыв обо всем.

И Тамара полюбила его тоже. Она недолго скрывала правду от мужа, который тут же ушел из дома, предоставив жене полную свободу. Дочери было сказано, что отец уехал в командировку. Однако через пару недель Тамара позвонила мужу на работу и попросила вернуться домой, к дочери. Сама же до развода и переезда в Москву обосновалась с Рубцовым на его даче. Дочь в дальнейшем должна была жить с матерью. Муж вернулся на следующий же день. Теперь уже якобы уезжала Тамара, чтобы навестить бабушку, живущую в Новгороде. Родители согласовали дату развода и решили Соню пока не волновать.

Рубцов в это время разрывался между неотложными делами, бракоразводным процессом и новой любовью. С продажей бизнеса все оказалось не так просто, зато развод, вопреки ожиданиям, обещал не занять много времени, потому что жена Рубцова не захотела от бывшего мужа ничего. Все, что ей причиталось, передавалось сыну по достижении им двадцати лет. Кроме того, она потребовала, чтобы интересы сына были максимально учтены и четко прописаны. Николай не был против: ущемлять в чем-то своего ребенка он и не намеревался, видя в нем своего преемника.

Свой бизнес Рубцов начинал с нуля, и около него, человека жесткого и быстрого на решения, всегда крутились самые разные люди. Были и личности довольно темные, от которых он по прошествии некоторого времени старался держаться подальше, хотя это не всегда получалось.

Вот однажды и явились к нему на дачу двое из тех, кого он хотел бы видеть как можно реже. Николай с Тамарой только отужинали. Вечер обещал быть тихим, спокойным. Она сидела в кресле и читала какую-то книгу, а он просматривал принесенные домой документы. Увидев незваных гостей, Тамара поставила на стол вазу с фруктами, бокалы, вино и, извинившись, собралась уходить, потому что развлекать уже довольно пьяных гостей ей не хотелось. Однако остановилась, услышав голос одного из них.

- Вино пускай дамы пьют, а нам бы, хозяйка, водочки.

Говоривший смотрел на нее так, как, наверно, раньше смотрели на базаре на понравившуюся лошадь. Тамара молча выполнила просьбу, стараясь не показать раздражения.

- А теперь посиди с нами, - неприятно улыбаясь, предложил второй, и она почувствовала его руку на своем бедре.

Даже сквозь ткань платья Тамара почувствовала, что она была горячей и потной. Стало неприятно и тревожно. Однако она спокойно отошла, сделав вид, что ничего не заметила.

- Коля, - обратилась она к будущему мужу, - долго не задерживайся, у тебя завтра много дел.

Попрощавшись с гостями и уже поднимаясь по лестнице, она услышала срывающийся от злости голос Николая.

- Руки бы тебе оборвать, паршивцу.

- Брось, - хохотнул гость, - это ведь не жена, жену я знаю. При ней бы и рот не открыл.

- Бабу пожалел! Раньше таким жадным не был, - поддержал его второй.

- Заткнитесь оба и о женщине моей забудьте. Говорите, зачем пришли, - голос Николая был по-прежнему злым.

Дальше Тамара слушать не стала и поднялась в маленькую комнатку под самой крышей. Она понравилась ей с первого дня, хотя места в ней было действительно немного: вмещались лишь диван, небольшой шкаф, стол и пара стульев. Однако окно было от пола до скоса потолка, поэтому днем комнату заливал свет, а ночью звезды, казалось, находились совсем рядом.

Проснулась Тамара от того, что кто-то, тяжело навалившись на нее, зажимал рот ладонью. Она пыталась закричать, но не сумела, зато, увернувшись, смогла укусить руку насильника.

- Вот сука, - сказал он спокойно, вытирая о подушку выступившую кровь, а затем коротко, не размахиваясь, ударил женщину кулаком в лицо.

Удар был настолько сильным, что Тамара потеряла сознание и очнулась лишь, когда к ней подошел второй и, как какую-то куклу, стал укладывать удобнее.

- Не надо, - простонала она разбитыми губами.

- Не понравилось? - глумливо спросил он пьяным голосом. - Сейчас понравится больше. И молчи, убью.

Он сжал ей горло, и она опять провалилась в небытие. Когда он, наконец, отвалившись от нее, стоял и, покачиваясь, поправлял одежду, Тамара пришла в себя и судорожно закашлялась. Немного отдышавшись, с трудом поднялась на ноги, оказавшись возле окна.

- О чем задумалась, красавица? - услышала она его смешок. - Прыгай!

Окно на ночь из-за духоты, как она любила, было приоткрыто. И Тамара прыгнула.

А Николай спал. Почему так случилось, он не знал ни тогда, ни сейчас. Причин могло быть много. Во-первых, он очень устал за последние дни; во-вторых, мог быстро опьянеть из-за жары; в-третьих, возможно, ему что-то подсыпали в питье. А, может, просто закрыл на минутку глаза и провалился в глубокий сон, как это иногда бывает. Но факт остался фактом: он спал.

Тамару спасло то, что, уезжая, двое отморозков все-таки разбудили Николая. Они сказали, что его женщина почему-то лежит возле дома. Кажется, и не дышит. После чего спокойно уехали.

Скорая помощь приехала довольно быстро. Николай не мог даже предположить, что же случилось с Тамарой, пока один из врачей не пригласил его в кабинет. У нее был сломан нос, обе ноги, несколько ребер. О наличии внутренних повреждений говорить было еще рано. А кроме всего прочего, она была изнасилована и избита. Николай закрыл лицо руками и, не стесняясь врача, заплакал.

К утру состояние Тамары стабилизировалось. Около двенадцати дня приехал муж. Ему сообщили из милиции, что с женой произошло несчастье. Он, оглушенный услышанным, находился в коридоре, когда к нему подошел Николай и сел рядом.

- Послушай, нам надо поговорить. Пойдем, покурим?

Они вышли и сели на какую-то скамеечку.

- Мне оправдания нет, - начал Николай. - Если надо, я за все отвечу, юлить не буду. Но дело не в этом. Тамара не хочет меня видеть. Да и я не знаю, как смотреть ей в глаза. Не смог уберечь. Я предлагаю тебе любые деньги на лечение, любых врачей, которые будут нужны, только помоги спасти ее. Врач говорит, что она замкнулась и молчит.

Николай с силой сжал кулаки. Он не знал, что еще мог сделать или сказать, чтобы помочь любимой женщине. Муж Тамары молчал. Как бы он ни был обижен на свою жену, но такого пожелать ей не мог. Он любил ее, она была ему нужна несмотря ни на что, поэтому и сказал, так и не подняв глаза на Николая:

- Хорошо. У тебя большие связи, сделай так, чтобы изнасилование и избиение не фигурировали в деле. Пусть это будет несчастный случай. Мы заявление писать не будем. Я думаю, она согласится. Условие одно: уезжай и никогда не появляйся в нашей жизни.