мог действительно думать, что ты это и имеешь ввиду.

Я отступила от него. — Я пытаюсь защитить тебя, ты идиот.

Он положил руки на бедра. — Ну так завязывай-ка с этим дерьмом. Меня это только бесит.

Мы уставились друг на друга на мгновение, и факт, что мы только что признали, что наши чувства

уходят глубже, чем типичный роман средней школы, танцевал в наших глазах, но они омрачены

суматохой, окружающей нас.

Лукас первый смягчился, постепенно склоняясь ко мне и целуя одну сторону моей головы.

Мне до сих пор жаль, что он собирался быть здесь не ради своей собственной защиты, но я также

благодарна, что ради моей он будет со мной.

— Мы заказали пиццу, — сказал Кайл, когда мы вновь вернулись в гостиную. — Алек закончит

примерно завтра в семь вечера. Он сказал, что у него есть кое-что, о чём нужно позаботиться в

первую очередь. Личные дела, чтобы проследить.

Простой акт заказа пиццы кажется неуместным в свете того, что произошло сегодня вечером. —

Не думаю, что это случится мгновенно, — сказала я, понимая, что Кайл подразумевает под

личным делом Алека.

— Вы не потеряете Алека тотчас. По крайней мере, я так не думаю — Не знаю этого наверняка, но, однако, верю, что у него будет много времени, которое имеет в запасе Пенелопа.

Кайл засунул руки поглубже в карманы и исчез в кухне. Следующий час прошёл медленно. Лукас

позвонил брату, чтобы сообщить ему, что поужинает у меня дома. Мы все сидим и ковыряемся в

пицце в напряженной тишине. Хлоя доедала за Пенелопой. Пенелопа подавлена, а её апатичность

разбивало мне сердце.

После ужина Лукас неохотно отправился домой после того, как я уверила его, многократно, что

буду в порядке. Потом я исчезла внизу, надеясь, что Кайл не станет искать меня для ещё одного

разговора об их монументальном решении. Я почувствовала облегчение, когда он не появился. В

тишине моей комнаты, мне придётся потратить всю ночь наедине с моим беспокойством. Она

составит несчастную компанию, пока я беспокойно металась и ворочалась, боясь, что может

принести завтрашний день.

Глава 20

Напряженность в комнате такая плотная, что трудно дышать. Приближение этого бесконечного

дня было мучительным. Хотя сейчас, я вряд ли помню. Знаю, что я ходила в школу, и знаю, что

Лукас нашел несколько возможностей, чтобы остаться со мной наедине, дабы убедиться, что со

мной все в порядке, и дать мне знать, что он поможет поговорить со всеми и отозвать то, что

произойдет сегодня вечером, если это то, чего я хочу. Но я намеренно не останавливаюсь перед

тем, что грядёт. Кайл и его семья прожили этот день с новой надеждой. Я не могу представить, что

если откажу им в этом сейчас.

— Куда ты хочешь всех разместить? — спрашивает Кайл. — Думаю, что Пенелопе будет

нужно прилечь на диван.

— Прекрасно, — я согласилась. — Алек и я можем сидеть перед ней на двух стульях, а

остальные могут выйти на улицу.

— Я не собираюсь быть снаружи, — предсказуемо сказал Лукас.

— Почему на улице? — спросил Кайл.

Я испустила глубокий вздох. — Я никогда не делала этого раньше. Не знаю, что произойдет.

— Что это значит? — спрашивает Хлоя. — Что может случиться? Куда же ещё хуже это может

произойти?

— Она же сказала, что не знает, — отвечает Лукас за меня. — Она просто пытается держать

всех в безопасности.

— Мы тоже остаемся, — сказал Кайл. Затем он прошёл в столовую, чтобы принести стулья.

Громкий стук прозвучал в тот же момент, как открылась входная дверь. Алек вошёл внутрь и

застал нас в гостиной. В момент, когда я увидела его, я ощутила, как мое тело напряглось. Я

взглянула на Лукаса, он выглядит словно вулкан, который вот-вот разразится.

— Мы готовы? — Алек спросил, оглядывая комнату. Он проявил беспокойство, но не испуг.

— Линда знает? — спросила Хлоя.

Алек качает головой. — Видел, не нужно расстраивать ее. — Я чуть не расхохоталась на его

ответ. Он убил мою маму, но не хотел расстраивать свою подругу?

— Ты не должен этого делать, папа, — сказал Кайл, Алек дал сыну печальный взгляд. — Да, я

должен. — Затем он повернулся ко мне. — С чего мы начнём?

Прежде чем мы начнём, Кайл и Хлоя по очереди обнимают Алека и благодарят его. Лукас

обнял меня.

— Ты все еще можешь передумать, — шепчет он. Когда я качаю головой, он сказал: — Ты

сделаешь всё хорошо. Доверься себе. — Теперь этот момент настал, и я готова к нему. И я

доверяю себе. У меня на это странная уверенность, что не могу объяснить.

Кайл аккуратно положил Пенелопу на диван. — Мне тут сесть? — Алек спрашивает меня,

указывая на стулья.

Я кивнула, как только отстранилась от объятий Лукаса, и заняла своё место рядом с Пенелопой.

Алек опустился на стул рядом со мной. Позади себя я слышу, как Кайл прерывисто задышал, и

знаю, что он убит горем. Он заберёт свою дочь назад, но потеряет отца в процессе.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза на мгновение, чтобы одновременно успокоиться и

сосредоточиться на своей концентрации. Я жду, когда все успокоятся. В воздухе я чувствую

беспокойство и стараюсь блокировать его. Как только я стала готова, беру маленькую ручку

Пенелопы, в то же время протягиваю другую в сторону Алека. Я постаралась не поморщиться,

когда он сжал её.

Ощущение такое же, как и в первый раз, когда я прикоснулась к Пенелопе. Энергия есть, но она

слабая. Мне придётся раздуть её, словно уголёк. Я фокусирую свое внимание на крошечной

искорке, и вскоре она начинает выстраиваться внутри меня. Катушка энергии закручивается и

набирает обороты, прежде чем постепенно распуститься и пройти по моей руке в ручку Пенелопы.

Как и раньше, она стала более живой, а её любопытные глазки находят мои. Я направила энергию

вверх к её мозгу, но прежде чем её можно зацепить и попытаться развернуть назад, я с силой

отправила её вдоль всей нервной системы, вниз по позвоночнику до кончиков пальцев ручек и

ножек. Я заполняю ее энергией, ощущая этот поток сквозь нее. Энергия сопротивляется моим

командам. Пытается вернуться ко мне. Ощущение, что это ошибка, серьезная ошибка, пронизывает

меня, но я игнорирую его. Вместо этого, я зарываюсь поглубже и толкаюсь жёстче, пока всё моё

тело вибрирует с силой. Никогда не чувствовала такого проявления так сильно. Все мои нервные

окончания, кажется, искрятся внутри меня.

Я изо всех сил зажмуриваю глаза, избавляясь от опухоли внутри мозга, вытесняя её хватку из

неё. Даже когда сосредоточена на ней, я чувствую, что все ее болячки лежат в ожидании,

запечатанные внутри неё, и планируют образовать новые опухоли, которые будут всё больше

похищать её у нас. И я давлю ещё жёстче с каждым последним ударом.

Когда я слышу хрип, мои глаза открылись, призывая мое внимание вернуться в комнату. У меня

дыхание перехватило, когда я увидела, что тело Пенелопы в нескольких сантиметрах над диваном.

Она подвешена в воздухе, а я держу её в таком положении. Я молюсь, чтобы я ничего ей не

сделала, что это работает как надо. В следующий момент понимаю, что энергия, коснувшаяся

каждой частички ее болезни, начала возвращать её мне. Нет опьянения в этом исцелении. Нет

никакой эйфории. Все виды этих ощущений говорят мне завершить процесс. Энергия не хочет

извлекать эту страшную штуку внутри неё. Я сильнее давлю на неё, чувствуя, как пот начинает

скатываться по спине. Мое тело начинает трясти так яростно, что ножки стула подо мной

заскрежетали по полу. Я смутно осознаю беспокойный голос Лукаса, и не уверена, как долго смогу

еще продержаться, пока катушка вдруг не откликнулась мне в ответ, отступая от тела Пенелопы и

зарываясь глубоко во мне.

Пенелопа падает на диванные подушки. Я крепко вцепилась в руку Алека, стараясь