разматывается и перетекает от меня к Лукасу. Он втягивает в себя воздух, и его рука дергается в

моей. Его предплечье фактически сломано в двух местах, и эти секции соединяются снова вместе, а я медленно делаю выдох. Но что-то еще происходит. Я начинаю видеть сцену в голове. Я вижу

женщину подходящую к Лукасу с бейсбольной битой. Ее рот открыт в крике. Ее каштановые

волосы дико парят вокруг ее лица. Она поднимает биту над головой, и его рука поднимается,

чтобы защититься. Когда бейсбольная бита бьет, я слышу хруст в предплечье Лукаса и его лицо

морщиться в боли.

Я резко выдыхаю воздух, убираю свою руку от его, позволяя страницам тетради опуститься на его

ладонь. Я знаю, что видела правду о его травме. Я не знаю как, но я это сделала. Когда я позволяю

себе взглянуть на его лицо, то вижу полное удивление. Его глаза открыты широко и дико, когда он

смотрит на меня. Когда я исцеляю травмы, я знаю, что другой человек чувствует то же

возбуждение, которое делаю я, но не в этот раз, я не уверена, что чувствует Лукас. Я знаю, что его

кости вылечены, но переживет ли он разрыв со мной? Это то, что только, что произошло?

- Если у тебя возникнуть проблемы с чтением, просто дай мне знать, - говорю я с дрожащим

голосом, показывая на записи, трясущимися руками, пытаясь возвратиться к норме.

Лукас молчит, пытаясь осмыслить то, что только что произошло. Он поворачивает руку и бумага

летит на пол. Тогда он поднимает другую руку, ту с гипсом, сгибает пальцы и поворачивает ее. Его

глаза снова находят мои, они сужаются на мне.

- Рей, - шепчет он, перед тем как поднять руку перед собой и уставиться на нее. - Что, черт возьми, произошло?

- Что ты имеешь в виду? - смеюсь я, это точно не завоюет Оскара. Тогда я делаю шаг назад. - Я на

обед.

- Подожди, - говорит он.

Я стою и смотрю, как его шок меняется на путаницу. Он хочет спросить меня о чем-то, сказать мне

что-то, но не делает. Он просто уставился на меня, как будто изучение меня достаточно долго, могло бы дать ему ответы, которые он ищет.

В конце, я в тупиковой ситуации. Я наклоняюсь, поднимаю бумаги и протягиваю ему. Но он не

признает их.

- Так, гм, я могу держать их за тебя, - говорю я, как будто нечего странного не происходит. Тогда я

делаю шаг подальше от него, засовываю их в сумку. - Увидимся позже. - Я улыбаюсь ему

натянутой улыбкой, прежде чем повернуться и направиться вниз по коридору, пытаясь увеличить

расстояние между нами, позволяя ему подумать о том, что произошло, и отмахнуться от него как

от сумасшедшего, пока он решит быть счастливым, так как его рука не сломана. Это то - как

происходит. Это то - как происходило прежде. Но я некогда не исцеляла Лукаса прежде, и у меня

никогда не было видений, которые показывали из-за чего происходило повреждение. Зная Лукаса, он не позволит себе пойти путем, по которому проходят большинство людей. Я не думаю, что

смогу отпустить это теперь, зная, что это сделала его мать.

Я не видела Лукаса весь оставшийся день. Он не появился на ланче, я грызу теперь губу как

сэндвич. Он может быть смущен, но я знаю, что в физическом плане он полностью здоров.

Основываясь на его реакции маленькое семечко волнения начинает расти внутри меня. Что, если

он скажет кому-нибудь? Если он это сделает, я буду отрицать. Вероятность того, что кто-то поверит

ему, очень мала. Так как тревога завладевает мной, я начинаю жалеть, что вылечила ему руку.

Сломанные руки сращиваются. Я не должна была вмешиваться, и я могу только надеяться, что это

не перейдёт на мое лицо. Но я некогда не могла выдержать видеть, как люди страдают даже самую

малость. Я не обработала видение, которое сопровождала исцеление утром. Такого некогда не

происходило прежде, и я не знаю, почему произошло теперь. У меня нет того, у кого можно было

спросить об этом. Вопросы крутятся в моей голове, а ответы в полной недосягаемости.

После уроков я еду с Гвен к ней, мы закончили лабораторную по химии. Она колеблется насчет

Тайлер, который пригласил ее на бал, любит ли он ее или нет, но она чувствует себя хорошо, погрузив меня в ее обычные подростковые проблемы в течении дня.

Извещения о принятии в колледж скоро будут приходить, поэтому Гвен и я каждый день проверяем

почтовые ящики. В отличие, от Лукаса наша остальная часть сидит как на иголках. Гвен хочет

вернуться на Манхеттен, и это касается только колледжей города. Я боюсь того, что мои письма не

найдут меня тут в Форт Аптоне. Кайл уверил меня в том, что позаботился о том, что любая моя

почта будет приходить ко мне сюда. Я сделала еще один шаг и позвонила в колледжи, чтобы дать

им мой новый адрес. Так, что письма должна прийти в порядке. Но они все еще не пришли.

***

День наконец кончился, я направлюсь в свою комнату, когда звенит дверной звонок. Так как я

была ближе всех к парадной двери, я открыла ее, чтобы найти Лукаса, стоящего в темноте с другой

стороны.

- Кто это?- спрашивает Кайл, шагая ко мне. - Привет, Лукас,- говорит он с обидой.

Лукас ему напряженно улыбается.

- Я пришел, чтобы увидеться с Райли и покататься с ней на машине.

Кайл медлит и поглядывает на меня. Я нечего не могу прочитать на лице Лукаса, но нам нужно

поговорить, я чувствую себя выжитой.

- Предвещается шторм. Может в другойраз, - предлагает Кайл.

Лукас собирается что-то сказать, но я перебиваю его.

- Мы ненадолго.

Тогда я беру свое пальто, не дожидаясь ответа от Кайла. Он стоит тихо, пока я надеваю пальто, поскольку он не останавливает меня, я иду к двери.

Ночь прохладная и влажная. Воздух пропитан влажностью при том, что дождь еще не начался. Я

тихо следую за Лукасом к его грузовику, я замечаю, что на нем нет гипса. Он открывает дверь для

меня, я сажусь внутрь, все еще не понимая его настроение, так как его лицо - это маска

нейтралитета. Его молчание - вероятно, то же плохой знак. Как только мы покидаем мой район, я

поворачиваюсь к нему.

- Куда едем?

- Не очень далеко,- говорит он, его глаза на дороге.

Вскоре крупные капли дождя начинают бить по ветровому стеклу. Лукас проезжает по мосту,

который проходит через реку и парки. Вдалеке я вижу горящие огни городского горизонта.

- Это Албания, - говорит он.

- Я не знала, что она такая большая,- комментирую я, всматриваясь в окно в пылающие здания, которые простираются вверх, исчезая в низко повисших облаках. Под нами мчится вода, как

движущаяся темная масса.

- Мы поговорим в грузовике, - говорит он. - Я надеялся взять тебя с собой,- показывает он на траву

ниже моста. - Тут есть несколько скамеек, ночью выглядит изумительно.

Я принимаю это как факт то, что он хочет поделиться удивительным видом со мной как добрый

знак. Дождь еще не очень сильный, но тяжелые капли падают вокруг нас, приземляясь на грузовик.

Лукас включает обогреватель, и я уловила его пряный запах в воздухе.

Его напряженные глаза встречаются с моими. Они сияют в темном свете. Я замечаю, что его

волосы вьются от большой влажности, точно так же, как и мои. Он поворачивается ко мне, давая

отдохнуть правой руке на сиденье за ним.

- Мне сняли гипс сегодня днем, - говорит он, поднимая и понижая предплечье. - Так теперь он мне

не нужен.

Я спокойно отвечаю на его пристальный взгляд, позволяя ему контролировать разговор. Он не

кажется сердитым или раздражительным, но он действительно выглядит решительным.

- Как ты это сделала? - спрашивает он. Когда я не отвечаю, он разъясняет мне.- Вылечила

сломанные кости?

Если я собираюсь отрицать это, то сейчас самое время. Это будет некрасиво, но он поймет, что я

вру, но это самый ход. Вместо этого, я необъяснимо киваю.

Он кажется не удивлен, но напрягается и мышца на его щеке дергается.