Ах, да... Знаете что, я вами просто поражаюсь! Ну неужели трудно самим догадаться? Ведь мы же с вами продвинутые, реальные пацаны!

"Гы-ы-ы!!! Так оно и есть. Стопудово!"

А вам всё разжуй, да с ложечки подай. Вот возьму и не скажу ничего больше, сами мозгами шурупьте!

"Ну, пожалуйста..."

Не скажу!

"Хорош как девочка ломаться!"

Сейчас обижусь!

"Ну, пожалуйста...Уважьте...Просим..."

Сильно просите?

"Сильно-пресильно!"

Ну, чёрт с вами! Так и быть, уговорили. Давайте-ка в таком разе покумекаем чуток, подвергнем, так сказать, всестороннему анализу ту противоестественную производственную ситуацию, что возникла как чирей в результате случившегося с Пелагеей Григорьевной чрезвычайного происшествия. Вот я хочу у вас спросить: что мы имели на тот момент, когда парламентёр Исидор Петрович мужественно предстал перед народными очами?

"А что?"

Это я у вас спрашиваю.

"Ну, была заварушка".

Так, правильно. А об чём это нам говорит?

"Ну, что процесс не в ту степь завернул".

Ну что ж, неплохо, неплохо... Я бы только вот ещё что добавил: ситуация была, скажем прямо, аховая. Образно говоря - усушка, перегар и утруска. Полное безобразие то есть. Полнейший раздрай в коллективе! Как мы помним, поначалу слесаря и локомотивщики сцепились меж собой как мурзик с бобиком: первые пытались обвиноватить насчёт Пелагеи Григорьевны вышестоящее руководство, вторые же косились на первых. Далее и те и другие, найдя общий язык, порешили всё ж таки навешать всех бобиков на своих же на отцов-командиров. И тут я спрашиваю: к чему при таком раскладе должон стремиться хороший отец-командир?

"Дык к чему же?"

К порядку и ещё раз к порядку! А вот какими средствами - вопрос на засыпку - его, порядок то есть, было бы можно обеспечить?

"Может жОскими мерами?"

По сути верно, но только не в нашем случае. Какая могёт быть строгость, когда в вас, извиняюсь, булыжник летит, а вам дозарезу нужно незамедлительно восстановить производственный процесс? Из-под палки за полчаса никого не заставишь засучить рукава и взяться за дело. Так что жёсткие меры здесь не прокатят!

"Дык может тогда чаепитие устроить совместное

и каждому дать пряник тульский медовый?"

Долгая песня. Этак до вечера чаи гонять придётся и всё без толку!

"Дык что же делать-то?"

А разве не ясно?

"Нет!!!"

Кхе-кхе! Да это ж выеденного яйца не стоит!

"Ой-ли?"

Да-с! Не стоит!

"Брехня!"

Ей-богу не вру! Есть тут одна хоть и маленькая, да хитрая фишка.

"Что за фишка такая?"

А вот какая: надобно тень навести на плетень. Всего и делов-то! Перевести стрелки надобно, вот чего!

"Стрелки?"

Да-с, именно так! Перевести стрелки и направить вагон с общественными суждениями прямёхонько в тупик, а ещё лучше - к обрыву, и пущай себе валится под откос, туда ему и дорога!

"Гы-ы-ы! Ловко!"

Сразу скажем, что Исидору Петровичу, парламентёру милостью Божией, удалось только в тупик всех завлечь, что тоже само по себе не мало. В этом-то тупике все тут же и отупели, и только глазами хлопали, на Исидора Петровича-то глядючи. Ох и шельма этот Исидор Петрович, ох и шельма! Вот вам речуга его, кою он перед народом толканул:

"Вот, что скажу я вам, братцы. Вот вы за Пелагею Григорьевну на нас, на руководство своё то есть, обиду возымели. Да только цветочки всё это, а будут сейчас вам и ягодки от меня. А и что же вы молвить будете, братцы, в том разе, ежели я, Исидор Петрович то есть, скажу вам, что с Пелагеюшкой, к примеру, я-то самолично и накуролесил? Допускаю такой факт, хоть и скрипя сердцем, но допускаю, потому как по неопытности или же по неосторожности с кем только и как только не случается оказия всевозможная. Особливо подчеркну, что всё вышеизложенное мною есть мимолётное моё допущение, игривость мысли, так сказать, полёт фантазии. Однако же, как бы горько это кому ни показалось бы, я допускаю и то, что, напротив, это совсем другие граждане и ещё более другие товарищи обошлись с Пелагеей Григорьевной отнюдь не по-товарищески, переведя тем самым здоровую обстановку, царившую доселе в нашем коллективе, в разряд нездоровой. Я допускаю, подчёркиваю это, только допускаю, что прохиндеем, причинившим изрядное неудобство нашей добросовестной и трудолюбивой стрелочнице, может являться и тот же локомотивщик, и тот же слесарь, и тот же Исидор Петрович собственною своею персоною. Но вот ведь загвоздка: нет у меня на то никаких доказательств, хоть лоб о стену расшиби! Что вы на это скажете, братцы? И есть ли у вас за душою окромя слов более весомые аргументы, могущие сыграть роль доказующего фактора?"...

(продолжение речи следует ниже)

Ишь как дело-то повернул Исидор-то Петрович! Вона какие гвозди загнул - хрен разогнёшь! Народец деповской тут же и понурился, потому как прояснело в головах, стыд забрал за допущенный перегиб. Да и то ведь верно, что, ко всему прочему, окромя булыжника и предъявить-то было нечего в ответ на вопросы разумные, толково, со знанием дела, поставленные.