– Это была нелепая случайность, моя бедная Хэтти. Ни один человек не решился бы причинить тебе боль.

– Я рада, Джудит, что дикари не сожгли Зверобоя… Хорошо, что пришли солдаты… потому что… огонь… он жжется…

– В самом деле, это было великое счастье, сестра.

– Не печалься обо мне, милая Джудит, – с трудом произнесла девушка, тяжело задышав от внезапного приступа боли. – Если я умру, не беда. Ты знаешь, в нашей семье я всегда занимала последнее место. Все скоро забудут меня…

– Нет, Хэтти! – простонала Джудит, закрывая дрожащими ладонями мокрое от слез лицо. – Не говори так! Я всегда буду помнить о тебе. Ты – самый лучший и добрый человек на земле!

– Где моя Библия, Джудит?! – вдруг взволнованно спросила Хэтти. – Правда, я больше не могу читать… что-то случилось с моими глазами. Ты кажешься мне такой далекой… Почему, сестра, я так плохо вижу сегодня? А ведь матушка всегда говорила, что у меня самые зоркие глаза на свете… Пусть тот человек, что привел отряд, подойдет ко мне.

Джудит, быстро смахнув с глаз слезы, обернулась к капитану, все еще находившемуся в каюте. Уэрли почему-то не мог заставить себя уйти из этой мрачной каюты, хотя и чувствовал, что с великой охотой навсегда бы покинул не только замок, но и Американский континент. В ответ на просьбу Джудит он не спеша приблизился к постели ее младшей сестры и слегка поклонился.

– Не вы ли тот офицер, который так быстро прибыл сюда с Гарри Марчем? – Капитан вежливо кивнул, и Хэтти спросила: – Если так, то все мы должны поблагодарить вас, потому что, хоть я и умру, но всех остальных вы спасли… Значит, это Непоседа сообщил вам, где нас найти и как сильно мы нуждаемся в помощи?

– Не совсем так. – Уэрли взглянул на Джудит, словно спрашивая, стоит ли продолжать разговор с умирающей, не истощит ли это ее последние силы. Не получив никакого ответа, капитан продолжал: – Весть о появлении ирокезов в этих краях принес в форт гонец союзного племени. Меня с моим отрядом немедленно послали отрезать им путь к отступлению. Разумеется, большая удача, что мы встретили мистера Марча: он стал нашим проводником. Вскоре мы услышали пальбу – как оказалось, краснокожие стреляли в живую мишень. Выстрелы не только заставили нас ускорить движение отряда, но и привели именно туда, куда следовало. Могиканин, по имени, если не ошибаюсь, Чингачгук, заметил из замка в подзорную трубу наше приближение, а его сообразительная скво оказала нам немалую услугу, затягивая время и давая возможность приблизиться вплотную к стоянке ирокезов… Джудит, да ведь вы сами все знали и участвовали в спектакле… Право, это было весьма счастливое стечение обстоятельств…

– Не говорите больше об этом, сэр! Какое тут может быть счастье? – Девушка вздрогнула и снова спрятала лицо. – Мир полон скорби. Я больше никогда не хочу слышать о ружьях, солдатах и тому подобных вещах!..

– Вы знаете мою старшую сестру Джудит? – Рука умирающей с трудом приподнялась и тут же обессиленно упала на край индейского одеяла, которым она была укрыта. – Давно ли?.. Она действительно носит это имя… А я – Хэтти, и мы обе – дочери Тома Хаттера. Когда и где вы с ней познакомились, сэр?..

– Хэтти, дорогая моя, тебе нельзя волноваться, – умоляюще воскликнула Джудит, – не нужно больше вопросов! Ты должна отдохнуть! Сэр, – девушка обратилась к Уэрли. – Прошу вас…

Капитан отошел от постели умирающей. Хэтти послушно умолкла, и тем не менее ее что-то продолжало беспокоить, и вскоре она попросила сестру сесть к ней поближе.

– Мы недолго будем в разлуке, Джудит, – прошептала Хэтти. – Когда ты уснешь вечным сном, тебя тоже похоронят в озере рядом с матерью.

– Мне очень жаль, что я давно не лежу там!

– Сестра, я должна тебе признаться… У меня были страшные мысли. Я хотела умереть… убить себя… они одолевали меня после смерти нашей матери. Тогда я чувствовала, что потеряла лучшего и единственного друга на земле. Вы с отцом, Джуди, были добры ко мне, но ведь я – не такая, как все. Я знала, что буду всем только в тягость, да и ты порой стыдилась меня…

– Неправда! – Джудит опустилась на колени рядом с кроватью и прижала к груди холодную руку Хэтти. – Не заставляй меня думать, что случайно оброненное мной слово или необдуманный поступок когда-то внушили тебе эту жестокую мысль! Прости меня, милая!

– Тяжело жить на свете, когда все относятся к тебе свысока, – пробормотала Хэтти. – Я подумала тогда, что если решусь похоронить себя рядом с матерью, то мне будет гораздо легче на дне озера, чем в Плавучем Доме… Встань с колен, Джудит, и не плачь… Господь давно простил нас обеих…

В промежутках, когда Хэтти ненадолго впадала в тревожное забытье, капитан Уэрли несколько раз покидал каюту. На палубе он отдал несколько распоряжений, и солдаты в Плавучем Доме и на барже оживленно засуетились. Тем временем лейтенант Крэйг, покончив с обязанностями гробовщика и могильщика, прислал с берега вестового, чтобы получить дальнейшие указания.

Зверобой и могиканин, рассчитывая поговорить наедине, сели в пирогу и отплыли от замка, но вскоре с платформы их позвали обратно.

Джудит прилегла на соседней свободной кровати, устало закрыв глаза; однако не прошло и получаса, как доктор Грэхем, возвратившийся в каюту, осторожно тронул ее плечо. Медик выглядел взволнованным, а из его слов следовало, что жизнь ее младшей сестры стремительно приближается к концу. Уа-та-Уа пыталась ухаживать за умирающей, но все было бесполезно. В облике Хэтти не произошло никакой перемены, она лишь еще больше ослабела и отказывалась даже пить. Боли несчастная девушка уже не испытывала. И лишь та доля рассудка, которая досталась ей в удел, оставалась ясной и деятельной.

Джудит, вне себя от горя, бросилась к сестре.

– Не печалься обо мне так сильно, дорогая моя, – прошептала Хэтти. – Я жду встречи с нашей матерью… И надеюсь, что в другом мире Господь вернет мне разум и я начну понимать то, в чем раньше никак не могла разобраться… Джудит, почему так рано стемнело? Неужели уже наступила ночь? Я почти ничего не вижу… не могу отличить Уа-та-Уа от тебя… Укрой меня, мне холодно… Где Чингачгук? Пусть подойдет. И Зверобой тоже. Дайте мне ваши руки! Ты, Змей, люби и береги свою жену… она хорошая. А вы, Натаниэль… вы очень славный и добрый… Прощайте же! Где ты, сестра?.. Ну вот, теперь перед глазами один мрак… Джуди! Ночь наступила… Где ты?

– Я рядом с тобой, вот мои руки, они обнимают тебя, – сотрясаясь от рыданий, отвечала Джудит. – Говори, любимая… Я слышу все, каждое слово!..

Тьма окончательно окутала Хэтти, однако смерть была к ней милостива – она явилась без свиты, не прихватив с собой демонов ужаса и страданий. Лицо девушки побелело как полотно, но дышала она легко и ровно; ее ослабевший голос звучал по-прежнему ясно и отчетливо.

– Непоседа здесь, Хэтти, – прошептала Джудит так, чтобы эти слова не достигли посторонних ушей. – Сестра, может быть, ты хочешь, чтобы я позвала его проститься с тобой?

Слабое пожатие руки было утвердительным ответом.

Гарри Марчу, этому лесному бродяге, было очень не по себе, однако то чистое чувство, которое питала к нему Хэтти, и жалость к ней заставили его грубоватое сердце болеть по-настоящему. Он позволил Джудит вложить свою широкую жесткую ладонь в бессильную руку девушки и наклонился над ней, растерянно ища подходящие слова.

– Это Гарри, милая, – прошептала Джудит. – Поговори с ним и позволь ему уйти…

– Что я должна ему сказать?

– Все, что захочешь. Доверься своей душе и ничего не бойся.

– Прощайте, милый Непоседа, – тихо проговорила Хэтти, ласково пожимая руку великана. – Вот и все…

Слова эти были произнесены с огромным трудом; на миг слабый румянец окрасил щеки умирающей, затем пальцы ее разжались, и Хэтти отвернулась, словно покончив все свои счеты с миром.

– Что с тобой, сестричка? – У Джудит перехватило дыхание. – Посмотри на меня, я помогу тебе… я с тобой…