Когда пришло время отплывать, она первой перебралась в ковчег, а затем, по поручению охотника, связала вместе две пироги и, спустившись в одну из них, отвела обе лодки под дом, надежно укрыв их от посторонних глаз. Первой линией обороны замка служил частокол из крепких деревянных свай, глубоко вбитых в ил; он препятствовал проникновению в нижнюю часть дома. Поэтому при закрытых воротах подобраться к пирогам было почти невозможно. Зверобой в это время запер все окна и двери на прочные засовы изнутри, а затем через люк в настиле спрыгнул в третью пирогу, в которой его уже поджидала Джудит. Подперев створку люка массивной балкой, он навесил крепкий замок, и Джудит направила пирогу к причалу, где к ним присоединилась Хэтти.

Старшая сестра привычно заперла ворота в частоколе, и пирога, оказавшаяся за пределами ограды, направилась к ковчегу.

Не прошло и пяти минут, как баржа отчалила и неспешно двинулась по открытой воде вместе с пришвартованной к корме пирогой. Небольшой ветерок задувал с севера, а когда Зверобой поставил парус, солнце находилось еще довольно высоко над западными холмами. Под парусом неуклюжий ковчег развил достаточную скорость и, по расчетам охотника, даже при том, что им приходилось постоянно маневрировать, должен был прибыть к месту встречи в назначенное время. Все это делалось для того, чтобы сбить врагов с толку и скрыть от них истинную цель плавания – охотник был уверен, что ирокезы пристально наблюдают с берега за каждым движением баржи.

Замок и северную часть озера теперь скрывал обрывистый и покрытый густой растительностью мыс, а утес, очертаниями напоминавший пчелиный улей и служивший ориентиром, находился вблизи от берега. Узкая протока между утесом и сушей также не была видна – лишь склоненная над водой одинокая сосна покачивала на ветру темными разлапистыми ветвями.

– Прибыли! – воскликнул Зверобой, бросая якорь на дно и разматывая длинный якорный канат. – Сейчас мы, похоже, там, где нам и следует находиться…

Солнце уже висело над самыми верхушками леса, однако до заката оставалось еще несколько минут. Течение постепенно прижимало ковчег к суше, и поскольку удерживать тяжелую баржу на месте было нелегко, охотник попросил сестер бдительно следить за прибрежными зарослями из окон каюты.

Под днищем зашуршал песок отмели, и тут до Зверобоя донеслось восклицание одной из девушек:

– На утесе человек! Это индеец в боевой раскраске, и он вооружен!

– Наконец-то! Это Чингачгук! Джудит, Хэтти! Идите ко мне…

Ковчег слегка накренился, словно кто-то спрыгнул на палубу, и через секунду перед ними возник богатырски сложенный воин с соколиным пером за левым ухом. Мускулистая рука могиканина сжимала карабин.

– Приветствую тебя, Великий Змей! Я рад нашей встрече! – Охотник сдержанно, но тепло обнял друга и обернулся к сестрам. – Перед тобой дочери Тома Хаттера…

Ответив с подобающей вождю учтивостью на рукопожатие Джудит и ласковый кивок Хэтти, делавар молчаливо шагнул в сторону, а Зверобой негромко проговорил:

– Вроде бы вокруг тихо. Никто не шел по твоим следам, ведь так, брат? Тогда дождемся полуночного штиля и двинемся в обратный путь. А теперь скажи нам, что ты видел в пути? Эти отважные женщины пусть тоже послушают.

Ясно и кратко Чингачгук сообщил, что ему удалось обнаружить главный лагерь ирокезов, расположенный у родника. Их воины без всякой опаски бродят по всему лесу, повсюду оставляя следы, но сам он был предельно осторожен. На вопрос охотника, есть ли в лагере пленные бледнолицые и живы ли они, вождь ответил утвердительно:

– Двое. Чингачгук их видел. Старик и воин-великан – поникший хемлок и рослый кедр. Мингов слишком много, им нет нужды сажать свою дичь в клетку. Одни караулят, другие спят, третьи ходят на разведку, остальные охотятся. Сегодня бледнолицых принимают как братьев, завтра, возможно, с них снимут скальпы…

– Слава Богу, хоть какая-то надежда, – блеснув глазами, воскликнула Джудит. – Мы попробуем обменять пленников… Скажите, Чингачгук, есть ли в лагере женщины?

– Шесть скво, – кивнул могиканин и затем выразительно прижал руку к сердцу. – С ними еще одна.

– Мы им предложим мои наряды, от которых они не смогут отказаться, а не выйдет – откроем сундук, где, я уверена, есть вещи, способные соблазнить даже вождей, – сказала Джудит. – Как вы считаете, Чингачгук?

Не дождавшись ответа, окрыленная и повеселевшая Джудит увела молчаливую младшую сестру в каюту, чтобы обсудить с ней план освобождения отца и Непоседы посредством выкупа.

– Значит, ты все-таки видел ее? – негромко спросил Зверобой друга, когда девушки скрылись. – Может быть, даже говорил с ней?

– Нет, – Чингачгук покачал головой. – Не вышло. Много деревьев, мингов еще больше… Но среди женского гомона я слышал голос Уа-та-Уа – так щебечет малиновка, ее ни с кем не спутаешь… Когда мой бледнолицый брат пришел на озеро? – Индеец смахнул с лица нежную улыбку. – Я слышал выстрелы, и мне это не понравилось.

Зверобой кратко поведал обо всем, что случилось, и сдержанно сообщил об убитом им ирокезе, попросив Чингачгука больше этой темы не касаться, – тело минга давно предано земле его соплеменниками. Сейчас важно то, что они встретились.

– В Замке Водяной Крысы у нас будет время обдумать, как помочь твоей Уа-та-Уа выбраться из лагеря мингов. Затем займемся этими горе-охотниками за скальпами.

– Я думаю, пора отплывать, – после секундного молчания проговорил вождь. – Солнце зашло, южный ветер принес облака и легкую рябь, это поможет нам.

Перемена погоды и в самом деле была им на руку. Зверобой поднял якорь, и баржу сразу же начало сносить к северной оконечности озера. А когда был поднят парус, скорость ковчега увеличилась до двух миль в час и не было никакой необходимости браться за весла.

Позади, на южном берегу, уже начали расплываться в сумраке очертания леса, когда к охотнику и его другу-могиканину присоединилась Джудит. Девушке пришлись по душе искренность и добросердечие Зверобоя, и даже то, что юноша, как казалось, остается равнодушным к ее красоте, вызывало у Джудит легкое волнение. Ковчег продолжал скользить в темноте по озерной глади, приближаясь к замку.

– Вам не кажется, будто вблизи что-то всплеснуло? – Джудит осторожно коснулась руки охотника.

– Должно быть, крупная рыба… Хотя… нет, это скорее всплеск весла… Как ты считаешь, Чингачгук?

Индеец быстро склонился над бортом.

– Пирога, – коротко произнес он одними губами.

– Да, – подтвердила Джудит, вглядываясь в темень. – И в ней человеческая фигура во весь рост.

– Я могу взять на мушку гребца, это не сложно, – прошептал Зверобой. – Но если он не прячется на дне лодки, то почему бы не окликнуть его? Эй, там, на пироге! Бросай весло! Если ты подплывешь ближе, я буду вынужден стрелять…

– Тогда вы убьете беззащитную девушку, – ответил дрожащий женский голос, – и вряд ли Господь вам это простит! Ступайте своей дорогой, а мне позвольте идти моей.

– Хэтти?! – испуганно воскликнула старшая сестра. – Вернись сейчас же!

– Что это означает, Джудит? – встревожился Зверобой. – Почему Хэтти отвязала лодку и куда она плывет?

– Бедная девочка! Видно, она по неразумию решила, что сама сумеет спасти отца и Непоседу, о котором грезит во сне и наяву.

– Ирокезов ей не перехитрить, мы только потеряем одну из лодок…

– Боюсь, что так. Что же делать? Хэтти не послушает меня – упряма, как ребенок, и так же наивна. Может, попробуем догнать и остановить ее?

Однако попытка развернуть громоздкую баржу и на веслах настичь пирогу успеха не принесла. Очертания лодки и смутная хрупкая фигура девушки постепенно истаяли в ночном сумраке.

Джудит была в отчаянии, однако Зверобой настаивал на том, чтобы как можно быстрее вернуться в крепость Тома Хаттера.

К сожалению, Джудит лучше кого-либо знала непредсказуемый характер своей младшей сестры.

Хэтти понадобилось больше часа, чтобы добраться до мыса, – в темноте она гребла не так уверенно, да и расстояние было порядочным.