— Не надо, — согласился с ней Пол. — Возможно, ты права и это Роберт привез Джима. Но ведь есть тысяча других причин, почему он тут…

— Например?

— Например, есть идиоты… извини… — Пол помолчал, заметив, что она удивилась его горячности. — Есть недочеловеки, которым надоедают их собаки, и тогда они с легкостью избавляются от них.

— Бедняжка Джим, — проговорила Эми, гладя собачью шкуру. — Как бы то ни было, ему досталось больше всех.

— Мне говорили, что в Кенте это проблема из проблем, — продолжал Пол. — Многие приезжают сюда только для того, чтобы выкинуть собаку из машины и мчаться дальше.

— Но Джима не просто выкинули. Его специально закрыли в моем саду.

Эми подняла руку и показала на окно.

— Кому-то понадобилось искать именно Стриббл, съезжать с главной дороги…

— Может быть, его хозяевам не хотелось, чтобы он попал под машину.

— Они оставили его в моем саду, — повторила Эми, повысив голос, так что даже Джим повернул голову и внимательно посмотрел на нее. — И закрыли ворота, — договорила она уже тихо.

— Правильно, ворота были закрыты, — согласился с ней Пол. — Но ведь иначе он бы сбежал. — Пол подался к Джиму и погладил его. — Кто угодно мог это сделать, и сад мог быть чей угодно.

— Если так… — Эми решила тоже сохранять спокойствие, — то это грандиозное совпадение. — Очень вовремя им понравился мой сад.

— Совпадения случаются…

Он умолк, и его синие глаза стали задумчивыми, хотя рука продолжала гладить Джима. Эми решила, что ей наконец-то удалось его убедить в своей правоте, и ощутила непонятное разочарование. Ему нечего возразить, и ничего нет удивительного в этом, но почему-то ей не понравилось, что он так легко сдался. И она решила закрепить свою победу.

— Ты тоже думаешь, что это Роберт.

Пол подвигался на коврике, устраиваясь поудобнее, потом распрямил плечи.

— Ну нет, ты меня не убедила.

С непонятным удовольствием Эми поняла, что ни в чем его не убедила и он просто-напросто просчитывал в уме варианты. Почему же она испытала удовольствие? Неужели ей хотелось, чтобы он убедил ее, будто у нее гораздо меньше оснований бояться, чем она думает? Или есть иная, более серьезная, причина? Неужели ей нужно, чтобы он оказался сильнее ее и мог бы ею командовать?

Ну нет, женщина, мысленно упрекнула она себя, хватит с тебя властных мужчин!

— Я с самого начала говорил, что ты не должна думать подобным образом, — спокойно продолжал Пол, — и будущее покажет, правильно это или неправильно.

Эми вспомнила, что их спор начался как раз с этого. Она его не поняла и поэтому смутилась, а потом стала излишне эмоционально отстаивать свою позицию. Однако в душе она знала, что он имел в виду, и знала, что он прав.

— Примерно то же самое я сказала себе в саду, — призналась Эми. — Если я позволю ему запугать себя, он будет в выигрыше.

— Правильно. И еще он будет в выигрыше, — продолжал Пол, — если ты будешь винить его во всех своих бедах и неприятностях.

— Но, Пол, как же мне его не винить, когда все говорит против него? — пролепетала Эми.

— Жизнь всегда такая. То все хорошо и светлая полоса, то темная и все плохо…

— Только не надо философии…

— Если ты будешь обвинять его каждый раз, когда тебе плохо, — продолжал он, не обращая внимания на ее слова, — ты никогда от него не избавишься.

Теперь Эми надолго замолчала. Она поняла, что он хотел сказать. Роберт поставил себе цель не давать ей покоя, чтобы она все время думала о нем… и чтобы он из мерзавца стал в ее воображении демоном, вспомнила она прозвище, которое дала ему Кейт.

Словно осознавая, что сказал достаточно, Пол сидел молча и больше не предпринимал попыток в чем-либо ее убедить. Опершись на пол, он легко встал на колени возле пса.

— Как ты думаешь, не залепить ли нам рану пластырем? — спросил он.

— В ванной есть пластырь. В шкафчике, — ответила Эми, радуясь, что можно вернуться к безопасной теме. — Думаю, он еще не очень старый.

Пластырь оказался вполне годный к употреблению. Джим стоял не шевелясь, пока Пол возился с его лапой, а когда все было закончено, внимательно осмотрел ее и лизнул.

— Нет, — строго проговорила Эми.

Джим виновато посмотрел на нее и больше не делал попыток трогать пластырь языком.

— Хорошая собака! — воскликнула восхищенная Эми. — А чем мы будем его кормить?

Остановились на хлебе, оставшемся мясе и молоке, и Пол отправился на кухню. Эми строго-настрого наказала ему найти в буфете Металлическую миску без единого пятнышка и теперь с удовольствием прислушивалась к доносившемуся до нее умиротворяющему позвякиванию, потом к громкому и торопливому чавканью, говорившему о том, что голодный Джим с благодарностью принял еду.

— Все в порядке, — с удовольствием отрапортовал Пол, входя в гостиную. — Я дал ему воды…

Он умолк и принюхался.

— Чувствуешь? — с упреком спросила Эми. — Я тебе говорила, что надо посушить свитер.

— Да мне не холодно.

— Все равно зажги газ. Кран…

— …Возле задней двери, — закончил вместо нее Пол.

Все-то он помнит, подумала Эми, не сводя с него глаз.

— Значит, иди и делай.

Пол не двинулся с места.

— Не поздно ли?

Эми взглянула на настенные часы. Боже, десять часов! Вот и вечер закончился. Завтра ей допоздна репетировать рождественский спектакль, значит, кое-что неплохо бы сделать еще сегодня.

— Ну, еще не очень поздно, — сказала она со всей твердостью, на какую только была способна. — У меня уйма работы, которую надо переделать, прежде чем лечь спать…

Эми замолчала, вспомнив, как крутилась и вертелась без сна последние три ночи, слишком усталая, чтобы взять, например, книжку, и слишком напуганная, чтобы не думать о самом страшном. Эта ночь будет, наверное, еще хуже, потому что кое-что уже произошло, и легко представить…

— Что касается ночи, — услышала она негромкий голос Пола, ворвавшийся в ее черные мысли как розовый утренний луч солнца, — не знаю, как сказать… — Он помедлил. — Если ты не боишься меня, то я бы остался тут, — торопливо договорил он.

Боишься? Эми вопросительно посмотрела на него? Неужели и он такой же, как все? Она вдруг расстроилась, словно он обещал нечто большее и разочаровал ее.

Пол как будто прочитал ее мысли.

— Поэтому я и сказал «если не боишься». Сейчас тебе лучше не оставаться одной.

— Ты же сам сказал, что мне нельзя поддаваться… — Она помолчала, не желая произносить имя Роберта. — Что мне нельзя поддаваться страхам.

Он кивнул.

— Если ты будешь не одна, то справишься легче. А мой магазин обойдется без меня одну ночь…

— Магазин? А… Ну да, конечно, ты же антиквар. — Она принюхалась и вновь почувствовала запах масла, исходивший от его свитера. Неожиданно ей пришло в голову, что она совсем ничего о нем не знает. — У тебя магазин?

— А где еще можно продавать вещи?

Эми недоумевающе посмотрела на него, удивленная неожиданной иронией в его голосе.

— На аукционе, например, или… ну, не знаю.

— У меня магазин, и я живу над ним.

Эми попыталась представить его магазин и не смогла. Что-то в его облике — может быть, отлично сшитые брюки, может быть, свобода движений, может быть, старая куртка — говорило о совсем другой жизни.

— Не представляю, как ты живешь над магазином, — сказала она. — Харолда представляю, а тебя…

— Харолд, кстати, — холодно проговорит он, — живет в очень красивом доме.

— Это я тоже могу представить. Понимаешь, вы с Харолдом в чем-то похожи, но на самом деле вы совсем разные…

— Нет, не разные, — твердо сказал он, исключая дальнейшие споры. — Там, где я живу, очень удобно… да и ради безопасности неплохо…

— Ладно. Не будем об этом.

Эми поняла, что реагирует больше на его голос, чем на слова. Он ее не убедил, да и какое ей дело до его бизнеса? Но что-то было такое в его голосе, отчего она поняла: дальше идти нельзя. Неужели он боится, что она может причинить ему боль?