Сегодня же вечером, после того, как вся намеченная работа была выполнена, она решительно открыла крышку капризной техники — и выбралась в гугл.
«Роберт Рэнделл» — набрала она.
— Что тут про тебя? — пробормотала Лиза.
Так… Сайт «Персона» — первый. Потом пяток сайтов фанатов, ночной форум «Я мечтаю о Роберте Рэнделле». И еще много-много страниц.
— Ладно, начнем сначала, — и она открыла сайт «Персона». — Рост 188 сантиметров. Дата рождения 30 июля, так… год… тридцать пять лет. Место рождения — понятно. Не женат. Лучший фильм «Джейн Эйр» — главная роль. Лучший сериал «Айвенго» — Бриан де Буагильбер.
Посмотрела фотографии, которые прилагались, хмыкнула. Пожалуй, плакат, который приносили подписывать, был поскромнее. У Лизы начало складываться впечатление, что актер Роберт Рэнделл снимался в лучшем случает в эротике…
— Что тут еще? Долгое время, практически до тридцати лет, снимался лишь в массовке — стражники, бандиты, рокеры, солдаты. Чтобы как-то прожить, устроился работать в пиццерию и параллельно ставил танцы в лондонских мюзиклах. В двадцать девять лет был приглашен на роль доктора в культовый британский сериал, где должен был трагически погибнуть в конце эпизода, спасая главную героиню. Однако его работа так понравилась режиссеру и продюсерам, что с ним был заключен контракт сначала еще на пару эпизодов, а потом и на следующий сезон. Потом была роль в любимом британцами сериале о контрразведчиках, параллельно он снялся в роли мистера Рочестера. «Самый сексуальный мистер Рочестер в истории экранизаций!» — прочитала Лиза и остановилась.
— Работник пиццерии — ну надо же! А по нему и не скажешь, что когда-то и его жизнь помотала…
А потом Лиза промотала чуть вниз и наткнулась на обсуждения.
— Боже, я его хочу! — Была запись номер один. И в качестве соблазна прилагалась фотография Роберта в плавках.
«Мда… Я, наверное, тоже».
— ДА он просто секси! — вторила еще одна. И прилагала фотографию со своей эротической фантазией.
— А плечи! — и снова фото.
— Только он ноги что-то перекачал.
— И что он зачастил в Россию?
— Девочки, вот новые фотки со съемок — только что слили. Посмотрите, он опять гладко выбрит! YESSSS! И подстрижен!
— Гладко?! Без щетинки своей. И без волос длинных! Все! Иду топиться в унитаз! Я его за щетину полюбила!
— Да ладно тебе… Больше мест для поцелуев!
— Побрился! Рыдаю от счастья!!!
Лизе на какое-то мгновение захотелось написать… что это все — дикость какая-то! Про то, что Роберт — человек! Живой человек. Которого ОНА, Лиза, целует. Или отбивается от него — и так бывает. И что это же все… ненормально. Хотя с другой стороны, по его небритости и она страдает…
Все-таки у него странная жизнь. И ей это не приятно. И рассуждать о нем с подобной легкость она не могла. И раскладывать его на запчасти — ноги, плечи, рот… — тоже не могла. Он стал для нее сказкой. Всем. А она так в это боялась поверить…
И тут ее взгляд зацепился за фразу:
— Так с кем это он осенью?
И к удивлению Лиза увидела свою фотографию. Она рисовала в Пушкине, а Роберт смотрел на нее. «Что же ты видишь в моем взгляде?» — спросил он у нее тогда еще. И она вдруг увидела на чужой, снятой украдкой фотографии то, что не заметила тогда, во что отказывалась верить сейчас. Нежность.
— Так кто-то знает, что у него там с Терезой Тур?
— Кто его знает… И ее тоже. С мужем интервью дает… Во всех ток-шоу отметилась. Все рассказывает о своей книге про драконов. И все время упоминает о какой-то художнице по имени Лиза. Которая рисует картины по книгам о драконах. Может, это она и есть?
— Даже если это и она — не понятно, что он в ней нашел…
— Это точно! Чучело какое-то!
— Тогда уж лучше Тереза. Она хоть его и старше, но выглядит как-то поприличнее.
И снова фотографии — теперь уже Терезы с Робертом.
— А мне Роберт больше нравится, чем Зубов. Наш британец менее сладкий!
— Это точно! И менее манерный!
Лиза опечалилась. Если тот момент, что она лично — чучело — она и могла признать, то за мужа Тереза — спокойного, сильного, заботливого — ей было обидно. С другой стороны, если уж и он не такой…
Ей стало смешно. Люди смотрят на фото и обаятельные улыбки — или на хмурое, несчастное лицо — она посмотрела на свое фото — и придумывают для своего любимца целую жизнь. К которой он, как правило, не имеет никакого отношения. Ну, минус длинные волосы, по которым и она печалилась….
И поэтому она со спокойной душой закрыла обсуждения — и открыла фильм «Джейн Эйр».
— И ты все ночь не спала? — недовольно протянул Роберт следующим вечером, вглядываясь в лицо Лизы. Она улыбалась, потягивалась и… отчаянно зевала.
— Не-а! Я посмотрела кино, поплакала. И пошла рисовать.
— И как тебе?
— Ты в роли мистера Рочестера — прекрасен. Твоя партнерша в роли гувернантки — тоже. Только… — она нахмурилась и даже перестала позевывать…
— Только что?
— Меня раздражает, что с тобой кто-то целуется. И разговаривает у камина. И еще… ты в любви признавался. Что ты хохочешь?
— Ты — прелесть!
— Да? — искренне удивилась Лиза.
— Да, — кивнул Роберт. — Только это не я признавался в любви и так отчаянно жаждал ее. Это мой герой.
— Интересная у тебя жизнь, — недовольно протянула Лиза и добавила язвительно. — Секси.
— Что? — оживился он. И даже глаза заблестели.
— Я про тебя полночи читала на форумах.
— Опять же. Ты читала не про меня.
— И фотографии смотрела не про тебя, — проворчала Лиза. И Роберт нахмурился.
— Да знаю я, — рассмеялась рыжая вредина. — Просто подразнить захотелось.
— Ага. Я скучаю по тебе.
— Я тоже, — смутилась она.
— А ты бы смогла уйти?
— В смысле?
— Ну, как героиня в фильме.
— После того, как услышала искреннее признание в любви? После того, как почувствовала, что кому-то нужна? Ради того, чтобы не изменить себе? Нет. Не смогла.
А вот он смог бы быть верен той, в ком больше не было той чистоты, которой он жаждал?
— Почему не было? — даже возмутился Роберт.
— Потому что она стала любовницей.
— Не знаю. Но думаю, что они в любом случае жили бы счастливо.
— Не уверена. Но в любом случае это была бы немного другая история. Хотя мне в детстве, когда я прочитала книгу в первый раз, хотелось совсем другого.
— Чего же?
— Не того, чтобы она не ушла. Нет. Он все это заслужил. Мне хотелось, чтоб он ее нашел. Представь: одинокий домик, занесенный снегом. Ночь. Тоска. И стук в дверь…
— И она пустила бы его?
— Конечно. И уже никуда бы не ушла.
Глава двадцатая
Пять недель промчались быстро и для него, и для нее.
Роберт не умел на работе думать ни о чем другом, кроме как о работе — была в нем такая черта… Две недели его гоняли по военной базе — он избавился от высокомерия по поводу своей безупречной физической формы. Тренировался бегать так, чтобы ему не мешал автомат, чтобы он не казался в руках чем-то нелепым и чужеродным, как было по началу… Учился запрыгивать в вертолет и выпрыгивать из него так, чтобы не казаться военным полным уж дураком… У него даже получалось. У него всегда все получалось… Пусть не сразу. Поэтому он работал, работал, работал. Жил в образе… Ел в образе. Был в образе и после съемок…
Лиза же осваивала новую жизнь. Обживала то, что Роберт и его отец называли «сарайчиком». Там поменяли крышу и одну из стен: их сделали стеклянными. Там стояли мольберты и подрамники. Там расположились драконы — много недоделанных картин.
Лиза как-то быстро выработала распорядок дня. Вставала в шесть утра — и отправлялась с ноутбуком — ей его тоже купили — в свое убежище. Связывалась с Робертом по скайпу — у них к этому времени был поздний вечер — и он сидел в номере — и ждал ее звонка. Дальше они около часа болтали — он рассказывал ей о съемках, о планах на рождественские каникулы.
