-- Да ведь это тот самый закованный, -- воскликнул Тео, пропустив его слова мимо ушей и обернувшись к Таггарту. -- Вот черти! Вы тогда вели меня, будто слепого кутенка, играли, как в театре! Небось и та женщина тоже среди вас?

   -- Нет, -- коротко отозвался Таггарт.

   -- Вообще-то она действительно закованная, -- добавил Морвейн. -- Нас теперь запрут в этом здании, как в зоопарке, и еще очень долго продержат так, неизвестно сколько. Ты должен это и сам понимать. Если уж ты сам явился, еще и рискуешь своей шеей из-за меня, может, соизволишь оказать мне небольшую услугу и найдешь эту женщину. Ей может понадобиться помощь.

   Теодато раскрыл было рот, перевел взгляд с Морвейна на Таггарта, но тот вовсе отвернулся; какое-то понимание отразилось на лице Дандоло, и он с готовностью кивнул.

   -- Она знает, кто вы такие? -- только спросил он. -- Ну, вдруг я проболтаюсь!

   -- Знает, -- буркнул Таггарт.

   -- Ну все, все, больше нет времени! Давай, пойдем, я тебя выведу отсюда, и никому не вздумай обмолвиться и единым словом о том, что разговаривал с нами. Кстати, а сколько будет триста сорок девять помножить на восемьдесят четыре?

   -- Двадцать три тысячи триста шестнадцать, -- рассеянно отозвался Теодато, -- а что...

   -- Ух ты, и вправду можешь. Мне просто было интересно, -- хохотнул Каин, опять ловя анвинита за плечо и практически силой таща его за собой. -- Одно дело, когда профессор дает тебе хитроумные задачки, и совсем другое -- самому спросить!..

   ***

   В смелости этому человеку не откажешь, отстраненно подумалось Леарзе. Сам предложил пройти в библиотеку, в которой никого не было, и хотя профессор Квинн отпустил разведчиков, оставив лишь Богарта для того, чтобы он переводил Леарзе, все-таки Фальер остался один с четырьмя инопланетянами, и по нему не было заметно, чтобы он волновался.

   Богарт в качестве переводчика был не такой своенравный, как Каин, и переводил в основном пословно, хоть и чуть медленнее. Леарзе рассеянно подумалось: куда это предпочел уйти младший? Казалось, будто между этими тремя был какой-то уговор, когда они уходили.

   -- Действительно, среди нашего народа бытует древняя легенда о том, как мы прилетели на эту планету после страшной войны, -- говорил Фальер, обращаясь в основном к профессору, -- вам она должна быть известна, как я понимаю. Считается, что я -- прямой наследник самого Арлена, который был лидером первых поселенцев здесь... как вы могли заметить, у нашего народа огромную роль играют традиции. Так, по традиции я являюсь тем, кто принимает все важные политические решения, хотя, конечно, советники немало помогают мне. В конце концов, я молод, -- он почти застенчиво улыбнулся, -- и мои родители рано ушли из жизни.

   -- Насколько мы успели узнать, вы также обладаете... собственным талантом, господин Фальер, -- тогда осторожно произнес Квинн.

   -- О, это не так, -- отмахнулся тот. -- Разумеется, почти все закованные и очень многие аристократы верят в то, будто я могу предвидеть будущее и даже изменять его, но ведь это так естественно, согласитесь! Я считаюсь потомком полубожественного Арлена, я управляю целой планетой. Не может же быть такого, чтобы Господь обделил меня талантом?..

   Ровное лицо профессора никак не изменилось; прежнее добродушие было на нем. Фальер обезоруживающе развел руками.

Он лжет

.

   -- Я знаю, -- рассеянно ответил Леарза.

   -- Что? -- не понял Финн, который продолжал переводить слова Фальера.

   Что-то внутри у него почти больно осело. Леарза вскинул голову; он мог бы поклясться, что отчетливо слышал бесполый голос, прозвучавший у него в ушах, он даже не задумываясь ответил этому голосу, но теперь...

   -- Ничего, -- без выражения сказал он, обращаясь к Богарту. -- Мне послышалось что-то.

   -- Ты даже очень задумчив в последнее время, -- буркнул тот, но Фальер еще не закончил свою речь, и Богарту пришлось переводить дальше.

   Это был чудовищно долгий день; как сказали Леарзе, сутки на Анвине составляют тридцать два часа, и помимо того, слишком много всего случилось, так что вечером, когда инопланетян отвели обратно в их покои и оставили отдыхать, китаб буквально валился с ног от усталости. Тем не менее смутное беспокойство не давало ему покоя; вместо того, чтобы лечь спать, он отправился в комнату профессора Квинна, где уже, как оказалось, собрались все остальные. Сам профессор сидел за письменным столом, положив перед собой планшет, по правую его сторону стоял Таггарт, возившийся с какими-то разведческими приборами, с левого бока пристроился Гавин; другие разведчики расположились кто где, и Леарза невольно бросил взгляд на широкую спину Морвейна, выглядывавшего в окно. Тот и не обернулся.

   -- Доверия к нам нет, -- сказал Малрудан, наблюдавший за Таггартом. -- Они настолько очевидно скрывают большую часть, что даже нелепо.

   -- С их стороны это вполне оправданно, -- возразил ему профессор Квинн. -- Мы тоже повели себя не самым честным образом; получив их открытое предложение о контакте, мы проигнорировали его и тайком проникли на их планету, а это вполне можно расценивать как неуважение к их цивилизации. Надо сказать, я и не ожидал, что они искренне станут рассказывать нам обо всем. К тому же, некоторые вещи... я, к примеру, не собираюсь в ближайшем будущем даже заикаться о бездушных и управляющих, потому что это было бы неэтично с моей стороны.

   -- Интересно, солгал Наследник насчет собственного таланта или нет, -- добавил Гавин. -- Во всех отчетах говорится, что талант у него есть.

   -- Что скажете, капитан Касвелин? -- поинтересовался профессор, обратившись к буйволоподобному капитану, сидевшему на стуле в углу.

   -- За время работы я наблюдал проявления почти всех талантов этих людей, -- ровным баритоном отозвался тот. -- Я видел вычислителей, смещающих, телепатов, мне даже доводилось издалека видеть навигатора в деле. Об управляющих, полагаю, можно умолчать: естественным образом я сталкивался с ними. Но что касается Фальера...

   Леарза молчал и продолжал внимательно смотреть на капитана.

   -- Трудно сказать, -- подытожил Касвелин. -- Будущее -- сложная вещь. Возможно, он что-то и может предвидеть, ведь каким-то образом он вычислил меня. С другой стороны, меня могли раскрыть благодаря Тегаллиано, этот человек необычайно хитер, а его талант -- один из самых сильных среди управляющих.

   -- Я думаю, он лжет, -- пробасил Морвейн. -- Ему выгодно скрывать свои сильные стороны.

   -- Это так, но у него и вправду может не быть таланта, -- возразил профессор Квинн. -- Если внимательней читать отчеты инфильтрационной команды, становится очевидно, что большинство упоминаний о таланте Наследника -- лишь слухи. Никто из говоривших это лично не сталкивался с ним.

   -- Я имел дело с аристократами, -- почти сердито сказал Морвейн, -- я еще понимаю: бездушные, ни разу не видевшие его, но...

   -- Тем не менее даже Дандоло признавал, что видел Наследника только издалека и не имел чести разговаривать с ним, -- перебил его профессор.

   Леарза продолжал молчать.

   Он знал истину; он твердо знал, что Фальер солгал сегодня. У Фальера есть... его талант, позволяющий ему видеть будущее... Дар Хубала. Каково высоколобому? Его талант, в отличие от Леарзы, полностью раскрыт. Он точно знает, что ждет его впереди.

   Невольно Леарза почувствовал внутреннее расположение к этому человеку, хотя с первой встречи Фальер ему не понравился. Они были... похожи. Да, конечно, Фальер оказался более удачлив: он может принести пользу своему народу, быть может, он и будет тем, кто спасет Анвин, и...

   Потом Леарзе в голову пришла другая мысль.

   Ведь за все это время, сколько бы он ни читал материалов об Анвине, сколько бы ни слушал рассказов самих анвинитов, -- никто ни разу не упомянул при нем ни темного бога, ни чего-либо подобного.

   У них не было этого неизбежного зла, грозящего им разрушением!