— Подпишите акт, ваша милость, — подошел ко мне выездной судья военно-полевого суда.

Ремидий мгновенно отозвался на мою телеграмму высылкой ко мне целой юридической бригады с наказом помочь решить дело быстро без волокиты. В бригаду входил помощник военного прокурора и выездной судья гарнизона Втуца, даже без секретаря.

Действовали они действительно быстро. Учитывая то, что предварительное дознание мы сами оформили заранее до их приезда, вся судебная процедура заняла световой день. И со следующим рассветом приговоренных расстреляли.

— Вы сразу обратно? — переспросил я судью, ставя свою закорючку на документе о расстреле.

Исполнение других приговоров пройдет по отдельным бумагам. Бюрократия расцветает махровым цветом. Что ни месяц, то новый циркуляр от имперских властей. Но на то у герцога и автономия, чтобы решать вопросы по-своему.

— Что вы, — ответил мне судья. — Я еще на сутки у вас задержусь, бумаги оформляя. Хотя им цена теперь только как единицы архивного хранения. Но порядок такой. С транспортом во Втуц вы мне подсобите?

— Обязательно, советник. Как и с приглашением на обед ко мне в салон-вагон.

Гоч с невестой уехали еще до суда, и было где судью расположить с комфортом. В одном купе с прокурором. Кормить нас будет денщик. Простой домашней рецкой едой. Юристам она нравится, так же, как и мне. Проверено.

А вот выпить сегодня надо обязательно.

Тяжелое это дело вот так людей убивать — спокойно, по-палачески. В бою намного легче и честнее жизни отнимать. Там в ответ и своей шкурой рискуешь.

У егеря из расстрельной команды есть хоть надежда на доставшийся именно ему по воле случая холостой патрон. Но я-то точно знаю, что холостых патронов не было. Сам заряжал.

Я стоял в рабочем кабинете герцога при полном параде навытяжку и на все посулы Ремидия отвечал категорическим отказом становиться главным инспектором лагерей военнопленных в Реции.

— Да поймите же, ваша светлость, что я всех лагерных начальников через одного расстреляю на месте. Окопались в тылу и воруют. Кому война, а кому мать родна. И что удивительно, ваших подданных среди начальников лагерей практически нет.

— Нет, — буркнул герцог. — Нет, потому что отказываются от такой «чести». Вот так, как ты сейчас. А я на тебя надеялся…

— Осмелюсь спросить, ваша светлость, надеялись вы на меня или на мою репутацию Кровавого Кобчика? Или на то, что я с горы Бадон спустился?

— Ты это… не наглей выше меры, — слегка повысил голос Ремидий. — Что у тебя еще?

— Прошение об откомандировании гвардии инженер-фельдфебеля Болинтера из штурмовой роты на второй разъезд начальником строительства завода с соответствующими властными полномочиями.

— Хорошо, — сделал Ремидий запись в блокноте. — Что еще?

— Проект указа о статусе расконвоированного военнопленного, давшего присягу служить герцогству добровольным помощником. Естественно, отбирать нужных нам специалистов, которых среди пленных много.

— Не боишься, что такие помощнички сбегут без конвоя?

— Никак нет, ваша светлость. У меня на конезаводе несколько таких специалистов служат не за страх, а за совесть. Их я оформлял в добровольные помощники еще властью королевского комиссара в Будвице.

— Добро. Но только пока на твоем разъезде. А там видно будет, куда заведет нас твой эксперимент. Зная тебя, предположу, что список у тебя, наверное, уже готов?

— Так точно, ваша светлость. — Я вынул из папки пару листов и положил на каменную столешницу.

Герцог размашисто написал в верхнем углу: «Быть по сему». Отдавая мне списки «хиви», спросил:

— Мне доложили, что ты опять подал заявки на привилегии. Что на этот раз изобрел? — В глазах правителя земли Рецкой играла заинтересованность.

— Железобетон, ваша светлость. Известный всем бетон — смесь порошка из мергеля, песка, щебня и воды, армированный железными прутьями с особой насечкой. Скользящую опалубку для его заливки. И сам способ вязки такой арматуры.

— Арматуры?

— Да, ваша светлость. Эти металлические прутья с особой насечкой при их изготовлении я назвал арматурой. Наилучшее применение железобетон найдет при строительстве долговременных фортификационных сооружений. Но и в гражданском строительстве его много где можно применить. К примеру, при строительстве мостов, акведуков, укрепления берегов рек… Даже железнодорожные шпалы из него можно отливать массово. Служить будут втрое дольше деревянных шпал и не требуют пропитки креозотом. Также с бетонными шпалами можно заранее монтировать на заводе секции на всю длину рельса и укладывать их с помощью крана на специально оборудованной железнодорожной платформе, что резко ускорит прокладку железных путей. Принцип я запатентовал, но создавать такую машину жду приезда моих соавторов по пневматическим молоткам и рубилам — Вахрумку и Дубчека. Им с ней работать.

— Что еще?

— Незамерзающая на морозе графитовая смазка на основе нефтепродуктов.

— Интересно, — улыбнулся герцог. — И то и другое у нас в Реции есть. Полезный ты для герцогства человек, Савва.

— Вот и не стоит меня употреблять как обычного чиновника для инспекций, ваша светлость.

— Не буду. Теперь вижу, что Бисер прав, когда настаивает на том, что тебе необходим отдых. Реакции у тебя действительно нервические. Понимаю… с неба падать — это еще само по себе пережить надо. Что ж, больше тебя не задерживаю. Отдыхай пока.

— Ваша светлость?

— Что еще?

— Осмелюсь спросить, почему, признав своих внуков, вы оставили Альту у меня?

— Шаль у нее брал? — брызнул в меня Ремидий жестким взглядом. — Вот теперь и неси за нее ответственность. И за моего младшего внука, который остается при матери до семи лет. Ты теперь его воспитатель и соответственно мой камергер по дворцовой табели. Флигель Ивана в моем саду по-прежнему твой.

— А если у нее будут еще дети? — спросил я. — Моя жена категорически потребовала, чтобы я их на руки не брал.

— Вот истинная горянка, — воскликнул герцог не то в осуждение, не то в похвалу. — Передай от меня баронессе, что будущее твоих совместных детей с Альтой обеспечим как я, так и их сводные братья. Альта теперь не чужая нашему дому. Каждый из них получит при рождении поместье и дворянский статус за счет Дворца. Сводные братья и сестры рецких графов это не седьмая вода на киселе.

Герцог шумно выдохнул, налил себе воды из графина и жадно выпил. Поставил стакан на стол и жестко спросил:

— Вот скажи мне, Савва, зачем ты у Альты шаль взял?

Когда я наконец-то добрался домой, то на мне с визгом повисли две женщины сразу. Жена и ясырка. И вот тут-то мне поплохело не по-детски. Слава ушедшим богам, что двух тещ одновременно у меня не будет. А все просто. Пока я таскался через всю империю в отставку подавать, Альту с сыновьями вызвали в герцогский дворец. А остановилась она, естественно, в доме своего господина. И там эти две женщины спелись настолько, что теперь подруги неразлейвода.

И сыновья их вместе. Правда, только младший Альты с нами — старшего у нее забрали на воспитание во дворец. Он теперь символ наших гор и их надежда. И воспитывать его будут по особой программе как будущего правителя. Общение с матерью только раз в месяц.

— И то хорошо, — весело прокомментировала Альта. — Отослали бы сына в Пажеский корпус, видела бы я его только раз в год. В лучшем случае.

Дальше была пьянка, пир горой, как положено. Кобчик домой вернулся!

Постоянное обсуждение будущей свадьбы Гоча с Онежкой.

К его пассии мои женщины отнеслись гостеприимно, но не более. Хотя и принимали активное участие в приготовлениях будущего торжества. Но как мне показалось, они в этом действе ловили свой особый кайф. Составляли списки гостей, выбирали ресторан, обсуждали меню, считали затраты… А в перерывах мерили на себя Онежкины обновки из Гоблинца. Но особой дружбы между ними не возникло. А жаль.

В баню меня водили сразу обе моих женщины.