Ближе к 16-00 появился Анпилов и сообщил, что руководство ТВ во главе с Е.Яковлевым не желает выделять ежедневное время для оппозиции, но готово показать в 17-30 заявления Анпилова и Макашова. Затем, обратившись к собравшимся, лидер трудороссов спросил, готовы ли они и дальше поддерживать требования о предоставлении времени для оппозиции на ТВ. Услышав ответ «Да!», попросил женщин помочь организовать питание для пикетчиков, остающихся у телецентра.
После 17-00 в Останкино начали возвращаться некоторые из манифестантов, покинувшие площадку часа два назад. Они несли палатки и прочее туристическое снаряжение. Посоветовавшись, организаторы пикета решили разбить палаточный городок вдоль тротуара на краю дубовой рощи, напротив основного здания телецентра. К началу седьмого были установлены 22 палатки, причем слева от дорожки, ведущей к стационарному общественному туалету в глубине рощи, были расположены палатки коммунистов, а справа — патриотов (впоследствии на месте общественного туалета появился ресторан «Твин Пиггс»).
Разделение палаточного городка по идеологическому принципу не было случайным, поскольку еще до того, на площадке перед телебашней, а затем перед зданием телецентра, среди отдельных групп наиболее ортодоксально настроенных коммунистов и патриотов велись разговоры о том, что патриоты для коммунистов и коммунисты для патриотов — враги, что теперешний союз между ними временный и вынужденный.
Ближе к полуночи в роще и на площадке перед телецентром оставалось не более 3 тыс. человек, т.е. очень мало для столь серьезной акции, как «осада (некоторые говорили -блокада) империи лжи».
В вечерних теленовостях показали и соответствующим образом прокомментировали отдельные эпизоды митинга и момент прорыва милицейского кордона. В последующие дни в дем.прессе появились материалы с критикой в адрес властей, которые, по мнению демократов, чересчур мягко отнеслись к действиям «красно-коричневых»: их, мол, следовало жестко и решительно пресечь, дабы они знали свое место. Реакция большинства горожан на происходившие события была не в пользу оппозиции.
Пикетирование в Останкино продолжалось, но упоминали о нем в теленовостях редко. Вдруг 16 июня по ТВ началось нагнетание истерии: пикетчиков обвиняли в том, что они оскорбляют идущих на работу сотрудников телевидения, создают им препятствия и т.д.
В этот же день поздно вечером на площадке перед телецентром и в палаточном городке находилось не более 1.5 тыс. человек. С грузовика ЗИС-5 читали стихи. В начале двенадцатого на грузовик взобрался Анпилов и созвал пикетчиков. Обратившись к ним, он заговорил о методе провокации, напомнил об операции «Гляйвиц» перед нападением нацистов на Польшу и обвинил власти в разжигании страстей по поводу пикетирования телецентра. Затем он продемонстрировал кистень чуть ли не фабричного изготовления и большую банку с бензином. Эти предметы, по его словам, обнаружили женщины-пикетчицы, заинтересовавшиеся подозрительной возней двух неизвестных парней возле одной из вновь появившихся палаток (всего к этому времени их было более 30-ти). Заметив интерес к себе со стороны пикетчиков, парни исчезли, оставив вышеуказанные предметы в палатке.
Объяснив пикетчикам, что данный инцидент является не чем иным, как подготовкой к крупномасштабной провокации против оппозиции, Анпилов призвал всех участников пикета проявлять бдительность, предложил оставить в палаточном городке только дневальных, а всем остальным перейти на эту сторону улицы к телецентру и пикетировать по-настоящему (его призыву последовала лишь половина участников пикета).
Ближе к часу ночи к палаточному городку подъехали на трех автобусах омоновцы, потребовали освободить территорию, разобрали палатки и увезли их с собой (под песню «Варяг», исполнявшуюся пикетчиками).
На следующий день к 19-00 перед телецентром собралось 5 тыс. человек. Анпилов, описывая события прошедшей ночи, говорил: «Когда ОМОН разбирал палатки, то мы -здоровые мужики терпели, стиснув зубы...Лужкова под суд! (толпа проскандировала)...Начинаем подготовку к решающему бою 22 июня...Приходите сюда каждый день...Только война может очистить нашу землю от этой нечисти, только борьба приведет к освобождению!»
Затем было зачитано обращение некоего депутата Балашова, в котором тот призывал российское руководство отдать под суд Анпилова и других организаторов пикета в Останкино за разжигание антисемитизма, национальной и социальной вражды. Свое отношение к услышанному собравшиеся выразили свистом и криками «Долой!» (кстати, на этот раз, в отличие от предыдущих дней, лидеры коммунистов открыто выражали свое несогласие с патриотами, когда те допускали в своих речах откровенно антисемитские высказывания).
Содержание выступлений других ораторов не отличалось разнообразием. Дольше всех говорил Гунько: «Нам надо эффективнее использовать свои малые силы, идти в город и разъяснять людям, почему мы стоим здесь...Вчера приехал ОМОН, а мы не вооружены...Хорошо еще, что это был „интеллигентный“ ОМОН... Нам тоже надо вооружаться — иметь каждому дубину...Все революции побеждали с помощью булыжника... У нас есть все основания перекрыть эту улицу до тех пор, пока они не вернут нам нашу собственность — палатки... С фашистами, с этим дерьмом нам не следует пользоваться цивилизованными методами...Эта орда действует против нас жестко и мы должны действовать против них как людоеды — жестко. На войне, как на войне!»
Большинство митингующих с удовольствием слушало выступающих, в особенности тех, кто призывал к «решительной борьбе с оккупационным режимом» и назначал дату открытого выступления против властей. Вслед за подобными призывами раздавались бурные аплодисменты и крики «Правильно!» Однако наряду с восторженными оценками, в отдельных группах манифестантов циркулировали мнения иного рода, прозвучало слово «гапоновщина».
18 июня пикетирование в Останкино продолжилось. В этот же день в первом гуманитарном корпусе МГУ, в первой поточной аудитории состоялась межпартийная конференция коммунистов, на которой обсуждалась программа «100 дней после Ельцина». Вел конференцию Р.Косолапов, представлял программу — Б.Хорев. Судя по выступлениям ораторов, большинство из них почему-то считало, что в стране сложилась революционная ситуация и через три-четыре месяца к власти придет народное правительство, которому и будет предложена рассматриваемая программа по выводу страны из кризиса.
Ближе к 20-00 Косолапов сообщил, что в Останкино, где в это время шел митинг (встреча с коллективом редакции газеты «День»), патриоты собираются провести какую-то акцию и надо после конференции поехать туда, чтобы предотвратить возможную провокацию с их стороны. Часть участников конференции убыла в Останкино, не дожидаясь ее завершения. В начале десятого в Останкино находилось не более 3 тыс. человек, но в отличие от предыдущего вечера они располагались не перед телецентром, а на площадке перед телебашней, куда еще утром были вытеснены пикетчики (власти реквизировали у пикетчиков и автомобиль ЗИС-5). Здесь же, на газоне возле площадки, пикетчики разбили две большие палатки. Все пути в сторону телецентра перекрывали плотные шеренги милиционеров с дубинками и щитами в руках.
Встреча с газетой «День» уже закончилась и, по словам манифестантов, все прошло спокойно. В это время лишь Маляров ходил с мегафоном перед цепью милиционеров, призывая их не выполнять преступные приказы властей и не применять силу против мирных манифестантов. Милиционеры, стоявшие в оцеплении, а это были в основном дзержинцы, внимательно слушали Малярова и манифестантов, которые также проводили с ними разъяснительную работу, но, как показали последующие события, вся эта пропагандистская акция не дала должного эффекта.
В понедельник 22 июня по городу поползли слухи о разгоне омоновцами остатков пикета в Останкино, в результате чего имелись убитые и раненые.
На этот день оппозиция наметила антифашистский митинг возле телебашни, однако Лужков запретил его. Ко времени начала митинга (18-00) подходы к Останкино были блокированы милицией. Общественный транспорт следовал по улице Королева мимо пруда и телецентра без остановок. На территории от начала пруда у трамвайного круга и до Ботанической улицы (включая дубовую рощу) находилось примерно 10 тыс. милиционеров, подразделение конной милиции и группы милиционеров со служебными собаками, 11 пожарных машин с водометами, не менее трех десятков «черных воронов» и автозаков.
