Во время первой встречи с Ракиделем в «Таверне маркиз» Сюзанне его физиономия не понравилась. Однако затем последовали другие встречи, во время которых она имела возможность рассмотреть его повнимательнее. Ей как-то раз подумалось, что если Элуан де Бонабан обладал стройным станом, добродушным лицом и тяжелой походкой человека, привыкшего ступать по твердой земле, то у Ракиделя была гибкая фигура, выразительная мимика и походка вразвалку, характерные для тех, кому приходится постоянно противостоять килевой и бортовой качке и подставлять лицо солнцу и водяной пыли. На фоне медно-красного загара голубые глаза капитана приобрели такой металлический оттенок, что их выражение казалось жестоким. Однако его улыбка была искренней, а голос – приветливым.

– Располагайтесь в своей каюте, помощник капитана. Я пришлю за вами, когда придет время отчаливать.

Сюзанне показалось, что в его остром взгляде блеснула ирония.

Жиро показал ей, куда идти. Ее каюта находилась на корме, над задней частью большого трюма, и соединялась с баком узким коридором, идущим вдоль левого борта. По своим размерам каюта не уступала той комнате, которую Сюзи занимала в усадьбе Клаподьер, и – что очень даже порадовало Сюзанну – была такой же комфортабельной.

Оставив в каюте свои вещи, она вышла на палубу. Там сновали матросы: одни таскали оружие и порох, другие – большие и маленькие бочки с ромом, питьевой водой и продуктами питания, законсервированными в рассоле. Матросы работали быстро, чувствуя на себе зоркий взгляд капитана Ракиделя, который тоже вышел на палубу, чтобы проконтролировать подготовку судна к отплытию. Он громко ругался, когда матросы действовали неуклюже, и Сюзанне – первому помощнику капитана – становилось от этой ругани не по себе. Кроме того, судно под ее ногами, хотя оно все еще было пришвартовано, начало слегка покачиваться взад-вперед, и у Сюзанны от этого появились неприятные ощущения в желудке.

Заметил ли капитан, что ее лицо побледнело, а во взгляде появилось беспокойство?

– Известно ли вам, помощник капитана, – спросил Ракидель, – что говорил античный философ Платон по поводу моряков?

– Нет, не известно, мсье.

– Он заявлял, что существует три вида людей: живые, мертвые и те, которые плавают по морю.

Сюзи могла бы ответить, что тот, чье имя она узурпировала, уже мертв, но она чувствует себя более живой, чем когда-либо, а потому готова отправиться в море.

Сюзи, родившаяся на твердой земле и никогда ее не покидавшая, не могла раньше даже и представить, что море, будучи по своей природе постоянно движущейся стихией, раскачивало так, как ему вздумается, все те скорлупки, которые назывались морскими судами и которые пытались по нему плыть. Даже когда оно было вроде бы спокойным, его поверхность все равно колыхалась. Так вести себя его заставляли ветер, притяжение небесных светил и таинственные физические законы, о которых Сюзи ничего не знала. Еще даже не выйдя на морской простор, а всего лишь покидая порт, фрегат уже начал испытывать килевую и бортовую качку, и это очень сильно докучало новоиспеченному первому помощнику капитана.

Послышался свисток боцмана, и несколько матросов ухватились за рычаги кабестана. И с левого, и с правого бортов раздались команды. Все остальные матросы бросились по своим местам.

Некоторые из них, находившиеся на корме, затянули песню, которую Сюзи – она же первый помощник капитана Карро – услышит еще не раз:

Остальные матросы хором подхватили:

На последней строке припева они все дружно навалились на рычаги кабестана. Сюзи прошлась по палубе, сведя руки за спиной и пытаясь придать себе непринужденный вид. Она внимательно следила за тем, что происходило вокруг нее.

Матросы поднимали паруса, натягивая канаты при помощи шкивов. Процесс поднятия самых тяжелых парусов был весьма впечатляющим. Двое матросов располагались у основания мачты, подтягивая канаты, и один из них пел:

Фал[58] входил в шкив и выходил из него горизонтально. Другие матросы тянули рывками, повторяя лишь строчку: «Haul away, old fellow, away!»

Во время запева они переводили дух и возвращались на свое первоначальное место, тогда как один из матросов, стоявших перед шкивом, не позволял фалу заскользить обратно, блокируя шкив при помощи специального устройства.

Сюзи старалась все это запомнить. Хотя в течение нескольких последних месяцев она и узнала очень многое, расспрашивая господина де Пенфентеньо и читая имеющиеся у него книги, посвященные морскому делу, ей еще явно не хватало опыта. Она уже, правда, знала названия всех составных частей судна – от трюма до палубы и от носа корабля до его кормы. Она также знала названия и назначение навигационных приборов и то, чем должен заниматься на судне тот или иной матрос. Однако она понятия не имела о том, что на самом деле ждет ее в море.

Якорь вышел из воды и, подрагивая, прижался к крамболу[59].

На «Шутнице» отдали швартовы[60]. На календаре было первое января 1720 года, на часах – пять часов пополудни. На борту судна находилось двести двадцать два человека – двести двадцать один мужчина и одна женщина, которую все принимали за мужчину.

Ветер надул паруса. Судно стало понемногу удаляться от суши.

Со стороны запада пылающий солнечный диск ярко освещал поверхность воды. На юге в его свете виднелись крепостные стены Сен-Мало, постепенно исчезающие вдали.

Корабль двигался на северо-северо-запад, чтобы затем повернуть и направиться туда, где курсировали суда короля Испании. А где именно можно было их встретить? Этого не знал никто, даже Томас Ракидель – «единственный на корабле повелитель, не считая Бога».

Сюзи, уже давным-давно мечтавшая о бескрайних просторах, плыла навстречу неизвестности, испытывая огромную и неутолимую жажду приключений.

Стоя в своей одежде первого помощника капитана – красном камзоле с синими отворотами и позолоченными пуговицами, синих коротких штанах, белых чулках и треуголке на голове, – она слушала вместе со всем экипажем, собравшимся на палубе, выступление капитана. Он рассказывал, по какому маршруту пойдет судно и что он, капитан, рассчитывает сделать: выследить испанский галеон и напасть на него – во славу французской короны и ради всеобщей выгоды.

– Владелец судна после нашего возвращения разделит добычу на части, и часть, которую получит каждый из вас, будет зависеть от его доблести… С Богом!

Моряки в ответ стали бросать свои треуголки вверх и громко кричать: «Ура капитану!»

Если бы все эти люди могли догадаться, что владельцем судна является не кто иной, как этот щупленький первый помощник капитана с зеленоватым лицом, и что, более того, это вообще-то женщина, они начали бы не на шутку волноваться. Однако пока что волновалось только море, да и то довольно слабо. Сюзи раньше полагала, что она будет легко переносить морскую качку, как того и требовало ее призвание, однако – увы! – как только якорь был поднят, она почувствовала тошноту, которая омрачила ей радость отплытия.