Настоящий сборник является первой на русском языке книгой, посвященным любопытному явлению фантастической литературы — «военной фантастике» или «военной утопии». В него вошли статьи и материалы, взятые из малодоступных изданий первой половины XX века, а также из открытых сетевых источников.

В первый раздел включены работы, посвященные развитию военной фантастики на Западе. Его открывает впервые переведенная нами обзорная статья И. Ф. Кларка, ведущего западного специалиста по военной фантастике и одного из пионеров академических исследований данной темы (к слову, заглавие этого сборника было подсказано одной из его работ). Статьи С. Рапопорта (1915), О. Цехновицера (1937), А. Энгхольма дают представление о развитии военной фантастики в Западной Европе в XIX и первые десятилетия XX вв. В статье А. Колотова отдельно рассматривается «Битва при Доркинге» Д. Чесни (1871), которую Кларк именует «совершенным архетипом» всех современных военных утопий.

Авторы работ, вошедших во второй раздел (Е. Харитонов, А. Бритиков), рассказывают об истории военной фантастики в дореволюционной России и СССР. Особое внимание уделяется в этом разделе советской военной или так называемой «оборонной» фантастике 1930-х гг. в литературе и кинематографе, которой посвящены статьи М. Шаровой и В. Токарева. Отрывок из книги 3. Чалой (1938) касается «оборонно-фантастической» драматургии эпохи.

В третьем разделе книги собраны современные статьи и материалы 1930-х гг., посвященные отдельным, наиболее заметным произведениям советской «оборонной фантастики» 1930-х годов и их авторам — Н. Шпанову (М. Водопьянов, Д. Быков), В. Владко (И. Щербина, М. Фоменко), П. Павленко (Б. Фрезинский).

Составитель приносит глубокую благодарность всем, кто поделился с ним своими соображениями, замечаниями и сканами довоенных материалов, особенно же — участникам сайта «Лаборатория фантастики» за их бескорыстный труд и неизменное внимание.

М. Фоменко

июль, 2015

Лишь самый извращенный ум станет отрицать, что истории о грядущих войнах всегда подчинялись и направлялись эволюционным процессом вызова и реакции на этот вызов. Так происходило с того далекого дня в 1644 году, когда жители Лондона впервые узрели шестистраничную фантазию на тему бушевавшей в то время в Англии гражданской войны. Aulicus, Сон о Внезапном Пришествии Короля в Лондон [1] был примитивным памфлетом, наполненным страстью, питаемой эпохой смуты. Его автор, Френсис Чейнел, приобрел достаточно дурную славу, чтобы удостоиться краткого упоминания в Национальном биографическом словаре, где он описан как фанатик-пуританин, известный ненавистью к Карлу I и всему, что тот олицетворял.

Чейнел был первым сновидцем футуристической беллетристики. Он рассказывает, как заснул, охваченный мыслями о гражданской войне, и увидел долгий кошмарный сон; в этом жутком видении король Карл I побеждал Кромвеля и силы парламента. В обстановке мая 1644 г. то была актуальная и острая фантазия: тогда еще считалось, что король способен взять верх в гражданской войне. Памятуя об этом, Чейнел поступил так, как поступали столь многие после него — на ограниченном пространстве шести страниц развернул максимально драматический рассказ о грядущих бедствиях, не оставив у читателей никаких сомнений относительно смысла своего послания: НЕОБХОДИМО ДЕЙСТВОВАТЬ СЕЙЧАС, ИНАЧЕ БУДЕТ ПОЗДНО.

За Чейнелом, смело ринувшимся в неведомую область, последовали немногие. На протяжении двух с половиной столетий со дня публикации памфлета, беллетристика о будущих войнах сводилась к ряду случайных и, как правило, ничем не примечательных сочинений — настолько немногочисленных, что все они могут уместиться в скромном портфеле[2]. Но внезапно, в 1871 году, великие энергии прессы, политики и публики сошлись воедино, и Битва при Доркинге Чесни стала катализатором цепной реакции фантазий о войнах грядущего, продолжавших выходить без перерыва вплоть до начала Первой мировой войны. С 1871 г. не проходило и года без того, чтобы в Англии, Франции или Германии не появилась очередная история о будущей войне. В периоды значительной напряженности — к примеру, паники, связанной с туннелем под Ла-Маншем (1882) или во время Агадирского кризиса (1911) — они выходили десятками; вероятное число подобных произведений, написанных на английском, французском и немецком языках между 1871 и 1914 годами, составляет не менее четырехсот. Все это указывает на громадный европейский интерес к будущей войне, The Next Great War, der nachste Krieg, La Guerre de demain, как ее именовали на жизнерадостном языке предвидения. Комплекс сочинений о грядущих войнах являл собой нечестивый союз противоборствующих интересов. Исходным импульсом, обстоятельствами и последствиями прогнозируемых конфликтов любое из них было обязано Другому. Сливаясь в вынужденных, лишенных и признака любви объятиях с завтрашним врагом, авторы их находили полное самооправдание в часто повторявшемся доводе: будущая война станет новым этапом истории той или иной страны.

С 1880-х годов количество произведений о будущих войнах все увеличивалось, ширились и их темы. К концу XIX века и в Европе, и в Соединенных Штатах сложилась определенная парадигма военных и политических ожиданий. На дальней, параноидальной оконечности ее располагались фантазии о «желтой опасности», демонических ученых и анархистах, неизменно вооруженных самым страшным оружием и мечтающих покорить мир. Все они требуют отдельного рассмотрения, что и будет, вероятно, рано или поздно сделано. Упомянем лишь, что тему «желтой опасности» Европа разделяла с Соединенными Штатами. Как показал в своей книге War Stars (с. 33–45) Г. Брюс Франклин, американские версии начались с Последних дней республики Пиртона Доннера (1880) и течение двух десятилетий превратились в настоящий потоп. Не отставали в те годы и европейцы:

Жюль Лермина в Битве при Страсбурге (La Bataille de Strasbourg, 1895) описывает, как ученый взрывает Монблан и уничтожает полчища вторгшихся в Европу азиатов; китайцы пытаются завоевать мир в Желтой опасности (The Yellow Danger, 1898) М. Ф. Шила; азиатская агрессия по-прежнему продолжается в Банзай! (1908), немецком сочинении о японском нападении на Соединенные Штаты, принадлежащем перу «Парабеллума» (Фердинанда Генриха Граутофа).

«Желтая опасность» М. Ф. Шила (1898) — по определению Д. Сувина, «безумная мелодрама отвратительного расизма».

То были кошмары грядущей войны, доведенные до предела. Они не имели непосредственной и сколько-нибудь существенной связи с тогдашней мировой ситуацией, что ясно выразил капитан Данри[3], посвятив свое трехтомное Черное нашествие (L'Invasionnoire, 1895-6) Жюлю Верну. Данри писал, что его фантазия о вторжении в Европу орд африканских фанатиков-мусульман во главе с гениальным султаном «…построена на весьма сомнительном предположении, так как в наш век происходит совершенно обратное. Европейские державы по своей воле перекраивают Черный континент и распределяют между собой его примитивное население, как если бы это были стада дешевого скота»[4]. Подобное беспокойство, связанное с европейским колониализмом, породило воображаемое извержение непреодолимых сил — китайцев, японцев, африканцев — которые вступали в собственное имперское соперничество с западным миром. Возникшие в эту эпоху версии «американского кошмара», например, явно коренились в подсознательных тревогах по поводу «внутреннего врага», как в Предсказании будущей войны (Next War: A Prediction, 1892) Кинга Уоллеса или новой Японии, как во Вторжении в Нью-Йорк или Аннексии Гавайев (The Invasion of New York; Or, How Hawaii was Annexed, 1897) Д. Г. Палмера. Авторы, мужественно признававшие за собой расовые предрассудки, выдвигали и проекты окончательного решения вопроса восточного кошмара — истребление «неполноценных» рас.