Но на ставку идти не хотелось, хотя и стал я что–то делать в команде, например, рассказывать о правильной системе питания, необходимости соблюдения распорядка дня. Однажды с одной из моих рекомендаций казус вышел: сказал я Эпштейну, что с возрастом игроки должны больше и усерднее тренироваться. Николай Семёнович эту рекомендацию воспринял в буквальном смысле, всех молодых посадил за бортик, а ветеранов — Морозова, Никитина, Сапелкина, Козина, Ляпкина стал гонять до седьмого пота. А молодежь сидела за бортиком и все это дело наблюдала. Между тем предстояла игра со «Спартаком», которая для «Химика» многое решала, и мне ветераны сказали примерно так: «Ну, Яковлевич, если мы проиграем, выдернем тебе все волосы из бороды и вообще… Не жить тебе». К счастью, выиграли в тот раз у «Спартака», остался я жить.

А другой раз помню случай с тем же «Спартаком», который характеризует Семёныча как хорошего психолога. Игра складывалась неудачно для «Химика», после первого периода проигрывали, и входит в раздевалку Эпштейн: «Ну, что, чудаки, носы повесили? Вот послушайте лучше великого поэта». И давай на память стихи Сергея Есенина читать. Вова Смагин мне с таким удивлением шепчет: «Яковлевич, чего это он, а?». Я ему: «Ты сиди, слушай…». Ребята слушают и вроде даже задремали. Приходит помощник судьи и говорит, что перерыв кончился, пора на лед. А Семёныч так сам увлекся, что ему: «Да иди ты…». Потом спохватился: «Ну, все, пора, пора на лед, что вы сюда приехали, стихи что ли слушать?». И выиграл же тот матч «Химик», вот в чем вся штука!

Надо сказать, что Эпштейн был человеком весьма любознательным, много читал и обо всем рассказывал игрокам, порой удивлял своей эрудицией. И еще в нем всегда жило чувство справедливости. Помню, были мы в Свердловске. Проезжали мимо Ипатьевского дома, Семёныч вдруг говорит: «Вот ведь, убили людей, а теперь, как достопримечательность это место показывают. Людей в чем виноватых–то? Они ведь и правили, может, не по своей воле. Вот помяни мое слово, не пройдет и пары лет, как все это уничтожат. Сотрут с лица земли, переделают». Как говорил, так и вышло…

Эпштейн грубым словом никого никогда не обижал, если иногда и матерился, то беззлобно, не оскорбляя людей. Мог, конечно, построжить, не без того, но в целом был человеком справедливым и зря нервы никому не мотал. Не было в команде таких игроков, чтобы на него кто–то сильно обижался. Не было. Потому, что удивительно деликатный и чуткий человек наш Семёныч.

Однажды, году в восьмидесятом или чуть раньше, мне позвонил мой старый товарищ, хоккейный обозреватель ТАСС Владимир Дворцов и сообщил, что написал вместе с писателем 3. Юрьевым сценарий к фильму на хоккейную тему: «Такая жесткая игра — хоккей». И предложил выступить консультантом на съемках картины. Я согласился, до этого ни разу не приходилось быть в такой роли, а кроме того, было интересно посмотреть вблизи на актеров, узнать хотя бы в общих чертах, как действует «кинокухня».

Я прочитал сценарий, он мне понравился тем, что в нем поднимались многие проблемы тогдашнего нашего хоккея. Снимал фильм молодой режиссер Андрей Разумовский, для которого это была первая лента на спортивную тему. Вместе со мной консультантом фильма выступал и Борис Майоров.

Это было интересное время, было любопытно работать вместе с такими великолепными актерами, как Владимир Самойлов и Владимир Гостюхин. Они как–то очень быстро и верно вошли в свои роли тренера и игрока — капитана команды, почувствовали нюансы хоккейного ремесла. Многие кадры снимались в Лужниках, когда требовалось по сценарию, в основном на матчах с участием столичного «Динамо» (а посему тогдашний старший тренер динамовцев Владимир Киселев часто мелькал на экране). Съемки проходили и в Ярославле, где чуть позже я тоже выступал в роли консультанта, но уже хоккейного тренера местной команды «Торпедо», лидера чемпионата страны среди клубов западной зоны второй лиги, которую тренировал в свое время игравший в «Химике», а потом и в «Спартаке» С. Николаев.

Но мог ли я в те времена предположить, что «Торпедо» трансформируется в ярославский «Локомотив», который станет одним из ведущих клубов обновленной, как нынче говорят, России, выиграет под руководством иностранного тренера два раза подряд звание чемпиона страны, а меня пригласят уже в качестве просто зрителя посмотреть за тренировкой этого клуба! Воистину, неисповедимы пути Господни.

Что же касается фильма «Такая жесткая игра — хоккей», то он вышел на экраны страны и собрал положительные отклики. Думается потому, что авторы сценария много внимания уделили проблемам морального климата в команде. Хоккей — действительно жесткая игра, тем более важны доброжелательные, доверительные отношения в коллективе. Даже ради спортивных побед нельзя идти на сделку с совестью хотя бы в отдельных случаях — вот мысль, красной нитью проходившая через весь фильм.

К чему я начал эту, последнюю главу с воспоминания о том фильме, о том эпизоде моей жизни? В силу ряда причин. Я убежден, например, что кинематографисты в большом долгу перед спортом. В самом деле, много ли лент ставится в последнее время на спортивную тематику? Отвечу так: совсем, пожалуй, не ставится. А ведь жизнь поменялась круто, и спорт эта «крутизна» стороной не обошла. Бешеные деньги, которые нам в свое время могли только присниться, да и то в страшном сне, делаются на спорте, вертятся вокруг спорта. Разве это не отражается на психологии спортсменов, на их отношении к жизни? Недавно в спортивной газете один хоккеист, играющий за океаном, в НХЛ, заявил: «Кубок Стэнли стоит того, чтобы жертвовать здоровьем».

Вот тебе и раз! Я‑то грешным делом думал всегда, что спорт призван укреплять здоровье, в том числе и нравственное здоровье человека, а тут — такое самопожертвование ради того, чтобы стать обладателем пусть и престижного, но все–таки спортивного трофея…

Я с удовольствием принял приглашение принять участие в церемонии, которая была приурочена к 50–летию знакового для нашего хоккея события: сборная СССР, дебютируя на чемпионате мира в Стокгольме, сразу же завоевала золотые медали.

6 марта 2004 года в московском Бизнес–центре, что на Проспекте Мира, был открыт Зал славы отечественного хоккея. В 1954 году это был невероятный успех, сенсация первостепенной величины, значимость которой, быть может, не вполне подвластна воображению нынешнего поколения россиян. Это было первое хоккейное мировое золото, принесенное нашей Родине славными первопроходцами хоккея во главе с неповторимым Всеволодом Бобровым. Через два года последовал триумфальный дебют нашей сборной на зимних Олимпийских играх в Кортина д'Ампеццо (Италия). Всего же хоккеисты нашей страны 23 раза побеждали на чемпионатах мира и 8 — на Олимпиадах. Подобных достижений не знает ни один другой командный вид спорта. Все эти выдающиеся результаты были достигнуты колоссальным трудом наших хоккеистов, тренеров, хоккейных функционеров и других специалистов.

Мне тем более было интересно присутствовать на этой церемонии, что многих из тех первых лауреатов я знал лично, а кое–кого и сам выводил в люди.

Вот как выглядит список первых лауреатов Зала славы отечественного хоккея — это сборная СССР — чемпион мира 1954 года.

Игроки: Бабич Евгений Макарович, Бобров Всеволод Михайлович, Бычков Михаил Иванович, Виноградов Александр Николаевич, Гурышев Алексей Михайлович, Жибуртович Павел Николаевич, Комаров Александр Григорьевич, Крылов Юрий Николаевич, Кузин Валентин Егорович, Кучевский Альфред Иосифович, Мкртычан Григорий Мкртычевич, Пучков Николай Георгиевич, Сидоренков Генрих Иванович, Уваров Александр Николаевич, Уколов Дмитрий Матвеевич, Хлыстов Николай Павлович, Шувалов Виктор Григорьевич.

Тренеры: Аркадий Иванович Чернышев и Владимир Кузьмич Егоров.

А игроки — первые лауреаты, что за прекрасные имена! Все трехкратные олимпийские чемпионы: Давыдов Виталий Семёнович, Кузькин Виктор Григорьевич, Рагулин Александр Павлович, Фирсов Анатолий Васильевич, Третьяк Владислав Александрович и Хомутов Андрей Валентинович.