— Папа! — воскликнула Анжелина. — Боже, что случилось?

Сапожник растерянно посмотрел на дочь. Анжелина не видела отца с момента их ужасной ссоры, даже не встречала его в городе. Взволнованная, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Я нуждаюсь в твоих услугах, — процедил сапожник сквозь зубы. — Это Жермена. Она заболела.

— Но я не доктор, папа, — осторожно произнесла Анжелина. — Ты меня пугаешь. Скажи мне, что случилось? Я могу запрячь Бланку и съездить за доктором Бюффардо.

— Разрази тебя гром! Ты отказываешься ее лечить? — проворчал Огюстен. — Пойми же ты, наконец, что Жермена не хочет доктора. По правде говоря, то, от чего она страдает, по твоей части. У нее идет кровь, и крови много.

— Хорошо, папа. Я приду как можно скорее. Но я должна взять саквояж и чистый халат. Возвращайся к жене. Я догоню тебя. Но когда я ее осмотрю, все же надо будет предупредить доктора.

Огюстен кивнул и перекрестился. Он был бледным, на лице его застыл благоговейный ужас. Анжелина не смогла удержаться и погладила отца по плечу.

— Я скоро. Ты тоже, не теряя времени, возвращайся к Жермене.

Огюстен пошел домой. Вдруг раздался чей-то звонкий голос. По улице мчалась Розетта. Анри сидел у нее на закорках, а овчарка бежала следом.

— Мадемуазель Энджи, вот ваши вещи! — кричала Розетта. — Я сказала вашему отцу, что он встретит вас на обратном пути. Похоже, его жена заболела.

— Знаю! Спасибо, Розетта. Я выиграю драгоценные минуты благодаря тебе. Послушай, навести мадемуазель Жерсанду, а то она совсем пала духом. Ей не хватает Анри. И подожди меня там. Так мне будет спокойнее.

— Куда ты идешь, крестная? — спросил Анри.

— Работать, мой малыш, — прошептала молодая женщина.

Стоявший неподалеку Огюстен Лубе наблюдал за этой сценой. Он в основном смотрел на малыша с круглыми щечками и невинной улыбкой. Но Анжелина уже пробежала мимо. Сапожник последовал за дочерью.

Жермена Лубе встретила повитуху душераздирающими стонами. Забыв обо всех своих обидах, она тут же протянула к ней руки:

— Анжелина, слава Богу, ты пришла! Я не знаю, что со мной, но думаю, что наступил мой смертный час.

— Не говорите так! Просто у вас климактерический возраст, а в этот период часто возникают болезненные и обильные кровотечения. Мы обе женщины и можем без стеснения говорить об этом.

Сапожник довел дочь до дверей супружеской спальни на втором этаже, но внутрь не вошел. Это была довольно просторная комната, обклеенная дешевыми обоями в цветочек. Посредине стояла большая кровать со стойками из потемневшего дерева, а по обеим ее сторонам — прикроватные столики. Напротив возвышался шкаф. Над кроватью висело распятие, украшенное самшитовой веточкой.

— Мне больно, — добавила Жермена. — Знаешь, раньше у меня никогда не было таких болей. Огюстен так разволновался, что хотел отвезти меня в больницу.

— А доктор? Почему вы не хотите, чтобы он пришел?

— Чтобы он разглядывал это место? Никогда!

— Но я тоже должна осмотреть вас, Жермена, — мягко сказала Анжелина. — Когда началось кровотечение?

— Черт возьми! Около полудня, после резкой боли, и до сих пор не прекращается.

Озадаченная и одновременно обеспокоенная молодая женщина откинула простыню и одеяло. Во время учебы в Тулузе и Тарбе она принимала роды, но ей ни разу не доводилось иметь дело с пациентками возраста ее мачехи. Заметив таз с водой на одном из столиков, Анжелина вынула из саквояжа мыло и тщательно вымыла руки.

— И часто у вас бывают недомогания подобного рода? — спросила Анжелина, уверенная, что столкнулась с проблемой, вызванной менопаузой.

Этим научным термином акушеры называли прекращение менструации и потерю способности к оплодотворению.

— Да нет, все уже давно прекратилось, — тихо сказала Жермена, смущенная, что ей приходится говорить на подобную тему. — Хотя у меня были приливы и недомогания. Я говорила себе, что это климакс. Черт возьми! Как это странно, что ты видишь меня в таком состоянии!

— Не волнуйтесь, это мое ремесло. Я к этому привыкла. Дышите ровно. Если хотите, закройте глаза.

Анжелина приступила к осмотру, моля небеса, чтобы этот случай не оказался серьезным. «Папа уже потерял маму. Он впадет в отчаяние, если снова случится несчастье», — думала Анжелина.

Анжелина почти закончила, как вдруг ее пациентка издала пронзительный крик и скорчилась от боли. Тело ее содрогалось. Жермена была дородной женщиной, и пружины скрипели под ее тяжестью.

— Боже, как мне было больно! — немного погодя сказала Жермена сквозь рыдания.

— Ничего удивительного, — заговорила повитуха, выпрямляясь. — Жермена, у вас произошел выкидыш. Судя по состоянию матки, вы находились на третьем или на четвертом месяце беременности.

— Господи, это невозможно! Увы! Я так и не смогла стать матерью. Альфонс, мой первый муж, часто упрекал меня в этом.

Анжелина ответила не сразу. Медицина постоянно развивалась, но оставалось еще много тайн, в частности, связанных с деторождением. Многие супружеские пары не могли иметь детей по неизвестным причинам. Чаще всего считалось, что бесплодна супруга. Более просвещенные доктора винили в этом мужа. Их правоту подтверждал случай с Жерменой, а также множество других аналогичных случаев.

— Возможно, в этом был виноват мсье Марти, — осторожно начала Анжелина. — Но когда я говорю «виноват», я его не обвиняю. Когда речь идет о бесплодии, виновных нет. Это естественная проблема, еще не разрешенная наукой. Так или иначе, моя дорогая Жермена, вы были беременны.

— Боже, какой стыд! — простонала Жермена, закрывая лицо руками. — В моем-то возрасте!

— Вы совсем не старая, — прошептала Анжелина. — Есть женщины, которые родили своего последнего ребенка именно в таком возрасте. Жермена, не плачьте. У вас скоро опять начнутся мучительные боли. Вам надо ровно дышать, успокоиться… Когда выйдет плод и кровотечение остановится, никакой опасности не будет. Но я все равно должна буду вас наблюдать, следить за тем, чтобы не было воспаления. А теперь скажите, где я могу взять чистое белье. В шкафу? Мне также потребуется горячая вода.

Между двумя горестными всхлипами Жермена кивнула. Она чувствовала себя униженной. Анжелине стало жаль ее, и она, наклонившись над кроватью, погладила Жермену по щеке.

— Вы не сделали ничего плохого. Так решила природа. Маленькое существо отправилось в путь, но ему не суждено было появиться на свет, именно в силу вашего возраста. Что вас так тревожит?

— Когда я была совсем юной, я хотела выйти замуж за Огюстена. Я уже тогда была влюблена в него. Но он даже не смотрел на меня. Затем он женился на Адриене, такой же красавице, как и ты. Думаю, твой отец сделал бы мне малышей. Я очень страдала, что у меня их нет. Как по-твоему, почему я просила тебя называть меня мамой? Ведь никто больше не назовет меня мамой! Никогда!

Жермена повернулась на бок и вновь залилась горючими слезами.

— Мне очень жаль, — вздохнула молодая женщина. — А теперь мы должны поработать вместе. И будет лучше, если я скажу отцу, что произошло.

— Огюстену? Бедный мой муженек! Он не поверит своим ушам.

Анжелина поспешно вышла из комнаты. Она спустилась по узкой лестнице на первый этаж. Сапожник вихрем выбежал из кухни. Он был еще бледнее, чем прежде.

— Ну? Это серьезно?

— Нет, папа. Успокойся. Как бы тебе это сказать…

Анжелина понимала, что вмешивается в личную жизнь супругов, и это смущало ее. Никогда прежде она не думала об этой стороне второго брака отца — о плотских отношениях.

— Сказать что? Разрази тебя гром! Говори! Я хочу знать, — проворчал Огюстен.

— У Жермены случился выкидыш. Она была примерно на четвертом месяце беременности. Это очень больно, но она поправится.

Только что бледное лицо Огюстена стало пунцовым. Потерев нос, он уставился на мыски своих ботинок.

— Черт возьми! — буркнул он.

— Мне очень жаль, папа.

— Ей жаль! Ей жаль! Заладила! Мы не в таком возрасте, чтобы нянчить детей. Если бы я мог предположить, что…