— Что?! — Нильс так и подскочил.— Ради Диллонов?

— Вас это удивляет? — спокойно сказал Стентон. — Вы ошиблись, Нильс: я не убивал мисс Прайс, хотя должен признаться, такая мысль приходила мне в голову. — Он посмотрел на Крэга. — Нильс рассказал тебе про Алису?

 — Да, в общем, я в курсе.

 — Мое положение осложнялось тем, что Алиса отказывалась выходить за меня замуж. Мисс Прайс с детства внушала ей, что она хуже других, и добилась того, что Алиса считала себя не такой, как все. У окружающих создавалось превратное представление о ней, в их глазах ее застенчивость превращалась черт знает во что, и они соответственно вели себя с ней. Вы, Нильс, тоже сторонились ее, словно зачумленной. Это укрепляло ее убеждение в своей неполноценности, поэтому Алиса вбила себе в голову, что я уговариваю ее стать моей женой из жалости. Я долго разубеждал ее, но все было тщетно. Временами она даже избегала меня, а мне и без того было трудно выбрать время, чтобы поговорить с ней наедине в доме, где повсюду шныряли эта ведьма и мисс Хендрон, которая, замечу, была немногим лучше. Приходилось прибегать к разным хитростям, вроде прогулки на почту, когда Алису послали к Деккеру.

— А Деккер, получается, совсем ни при чем? — не удержался Нильс.

— Про меня с Алисой он знал. О Деккере вообще разговор особый...      

— Давайте по порядку, — вмешался Крэг. — Вернемся к Алисе и мисс Прайс.   

— За всю жизнь я ни к кому не испытывал такой ненависти, как к мисс Прайс, — сказал Стентон. — Она покупала Алисе страшные серые платья, вязала уродливые серые кофты, а все умилялись, как она заботится о своей бедной племяннице! В ее ненависти к Алисе было что-то патологическое. Мисс Прайс следовало уничтожить, как ядовитую гадину! Я чувствовал себя в долгу перед теми, кто это сделал, независимо от того, какие у них были соображения. Насчет кинжалов я еще раньше догадался, что это проделки Диллонов. Это было совсем нетрудно. Проанализировав, кто где был, я понял, что все странные происшествия не могут быть делом рук одного человека, действовали двое. Напрашивались два варианта: Нильс с Питером или Майкл с Дэном. Когда на Майкла якобы напало привидение, мне стало ясно, что Нильс и Питер здесь ни при чем. Я остановился на Диллонах, и все загадки разрешились. Начали они с того, что вонзили взятый из подвала кинжал в стол, а кровь или добыли на кухне, или свернули шею курице. Затем Майкл пошел провожать мисс Прайс и сделал вид, будто услышал, как кто-то крадется за ними. Мисс Прайс поверила ему, и ей стало казаться, что она тоже слышит какие-то подозрительные звуки. Дэн в это время находился в доме у нас на глазах. Вернувшись, Майкл заявил, что у него болит нога, и пошел якобы в свою комнату, а на самом деле тайком пробрался в развалины, где самым натуральным образом начал изображать злоумышленника, или, скорее, разгул нечистой силы, если учесть издаваемые им звуки. Ни один из братьев не знал, что я взял с собой револьвер, поэтому Дэн, увидев его, испугался, что я выстрелю в Майкла, и всячески мешал мне. В результате Майкл благополучно ускользнул и вернулся в дом раньше нас, поскольку из-за мисс Прайс мы шли очень медленно.

 С тортом еще проще. Он не был отравлен, так же как и тот кусок, который взял Дэн. Вернее, Дэн сам отравил его и скормил собаке, которую все равно собирались усыпить. Кинжал Дэн вонзил в подоконник после того, как Питер унес из кухни свой торт.

Что же касается мнимых нападений сначала на Майкла, а затем на Дэна, их разыграть было уже совсем просто. В первом случае они ограничились тем, что описали визит ночного гостя в саване, а во втором Дэну пришлось для убедительности испускать вопли и даже изобразить пострадавшего в схватке. Я тогда не понимал, зачем они это делают, думал, для забавы или чтобы насолить мисс Прайс: у нее прежде были какие-то разногласия с их отцом. Насчет Линды я думаю, что она упала сама, столкнуть ее было некому.

— Она хотела, чтобы вы ее спасли,— сказал Нильс.

Стентон никак не отреагировал на его замечание, было похоже, что оно его не слишком удивило.

— Я не вмешивался в игру, которую вели Диллоны,— продолжил он,— потому что она была нацелена против мисс Прайс. Они стремились запугать ее, а я и пальцем не пошевелил бы, даже если б ее зарезали на моих глазах. Что же касается кинжалов, то их было всего два; Диллоны, разумеется, и не думали вытаскивать их со дна омута по той простой причине, что этих кинжалов там никогда не было. У Майкла в сумке лежало что-то другое, завернутое в такую же тряпку и такой же формы, что он и бросил в воду.

Когда полиция оставила нас в покое, удовольствовавшись беднягой Мором, мы с Алисой поженились. Ее дядя, мистер Диллон, не имел ничего против. Кстати, Алиса вначале тоже решила, что мисс Прайс убил я, и очень боялась, что меня арестуют. Дом мисс Прайс достался Алисе, но нам он был не нужен. Я торопился увезти Алису оттуда, чтобы она побыстрее забыла прошлое. На дом я махнул рукой, заниматься продажей не было времени. Жили мы в городе в гостинице. За два дня до отъезда к нам явился некий мистер Мэккин, торговец недвижимостью, с предложением продать дом мисс Прайс. Я в принципе согласился на сделку, но попросил его зайти на следующий день, чтобы обсудить это с Алисой. Он предложил нормальную цену, мы продали б и за меньшую. Во второй половине дня приехал Диллон-старший и неожиданно заявил, что хочет купить дом. Я ответил, что уже договорился с другим человеком, однако Диллон упорно настаивал. Я бы с удовольствием выполнил его просьбу хотя бы потому, что его сыновья прикончили мисс Прайс, но не мог отказаться от обещания, данного Мэккину. Почувствовав, что покупка ускользает из его рук, Диллон разволновался и предложил сумму, явно превышающую реальную стоимость дома. Это показалось мне странным. К тому же я обратил внимание, что он назвал фамилию Мэккина; значит, идя к нам, он уже знал о его визите. Складывалось впечатление, что Диллона вполне устраивало, чтобы дом оставался в наших руках и не переходил ни к кому другому. Мне стало ясно: дом представляет для него особую ценность, которой он намеревался воспользоваться после нашего отъезда. В спрятанные сокровища я не верил, скорее ценность следовало понимать как некие следы, улики против братьев, которые они собирались потихоньку уничтожить. Было непонятно, чего они боятся, после того как полиция обшарила весь дом, особенно теперь, когда дело закончилось, однако другой причины такого поведения Диллона я не находил. У нас уже были заказаны билеты, и откладывать отъезд мы не собирались — времени было в обрез. Поэтому я твердо сказал Диллону, что намерен сдержать свое обещание и продать дом Мэккину, и как бы невзначай добавил, что тот вроде бы хочет сразу кому-то сдать дом до конца лета. Диллон ушел чрезвычайно взволнованный и рассерженный, мы почти поссорились. После его ухода я отправился к Деккеру и посвятил его в свой план. У него имелась пара охотничьих ружей, что было очень кстати.

Стараясь, чтобы нас никто не увидел, мы тайно проникли в дом и расположились на верху башни, чтобы держать под наблюдением окрестности. Был уже поздний вечер, и я предполагал, что кто-нибудь из Диллонов обязательно наведается сюда еще до утра. Стемнело, и мы больше полагались на слух, чем на зрение. Я был уверен, что, когда Диллоны будут залезать в окно, услышу звон разбитого стекла. Однако, возможно, у них имелись ключи, поэтому Деккер наблюдал за кухонной дверью, а я — за парадным и за входом в башню. Они явились все трое и стали возиться с дверью, ведущей в башню. Ковырялись они очень долго, но, наконец, вошли. Мы ожидали услышать их шаги на лестнице, но было тихо, и мы сообразили, что они отправились в подвал. Тут я впервые засомневался, не напрасно ли с таким скептицизмом отнесся к мысли о сундуке со старинными сокровищами; подвал старой башни был для него самым подходящим местом. Мы стали крадучись спускаться, стараясь ступать как можно тише. Однако предосторожности были излишни: Диллоны внизу производили столько шума, что не услышали бы и слоновьего топота. Дверца в подвал была открыта, все они стояли спиной к ней. Я добежал до двери и спрятался за ней, а Деккер стоял на нижней ступеньке лестницы. Дверца совсем рассохлась, через большие щели все было прекрасно видно. Майкл, Дэн и их отец столпились в углу. Братья долбили пол, а Диллон-старший, вытянув шею, наблюдал за их работой и светил ручным фонариком, другой фонарь стоял на полу. Оружия при них не было видно, но я держался настороже, помня, что они сделали со вставшей на их пути мисс Прайс. Картина в общем-то была ясна: они убили мисс Прайс ради сокровищ, но до сих пор не воспользовались ими, рассчитывая завладеть добычей, когда мы уедем. Мэккин спутал им карты и вынудил действовать немедленно. Я решил дождаться момента, когда они откопают сундук, но Деккер двинулся ко мне, а они как раз перестали долбить и услышали. Нам не оставалось ничего другого, как направить на них ружья. Наше появление было для них полной неожиданностью, они совершенно растерялись. Лучше других держался Дэн, и я подумал, что мисс Прайс застрелил именно он.