Он смотрел на меня, и от его взгляда было больно, я решила защититься:

— Я спасаю ее, Райф. Я нашла Белого Целителя, и он показывает мне, как, — говорила я, словно он все время был со мной и все знал. Или я пыталась так показать ему, что он этого не знает. Я уже не смотрела на него с удивлением, ведь теперь это были сомнения.

Райф сказал:

— Что такое этот Целитель?

Что, а не кто. Я нахмурилась.

— Я не помню его имени, — был ли Райф отвлечением, испытанием для меня? Внимательнее. Так я должна вести себя с заданием.

— Эви, — тихо настаивал Райф. — Ты и не спрашивала.

— А зачем? Почему это так важно? Смотри, я почти закончила. Я исцеляю Ларк. Мы пойдем в замок Тарнек и вернем амулет. А потом уйдем сюда, в безопасность и красоту… — я возмущалась, пытаясь оправдать себя. Я должна вернуться в домик. Я склонилась к косам ивы.

Слабая улыбка появилась в голосе Райфа.

— Мы.

Я кивнула. Молчание в ответ. Косы и Белый Целитель вдруг отступили на задний план, ведь я не могла так играть с Райфом. Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Взгляд его был не печальным, а теплым. Добрым. Было больно ранить его.

А он сказал то, что я не смогла:

— Ты любишь другого.

В роще было тихо. Деревья были темными и не шевелились. Я кивнула еще раз. Едва заметно.

— Эви, — тихо сказал Райф. — Он не отсюда.

— Не понимаю.

— Понимаешь, — прошептал он. — Это место не для Всадника. А для меня.

— Не надо, — я остановила его. — Прошу. Не надо, — печаль сдавливала горло. Я всхлипывала при вдохах. — Ты отпустил меня.

— Но ты не ушла.

— Нет! Я люблю Лорена! — тишина причиняла боль, я закрыла глаза и попыталась произнести слова ровным тоном. — Ты умер, Райф. Мне пришлось тебя оставить, — и я покачала головой. — Нет. Ты меня оставил.

Воспоминание о потере Райфа поднялось во мне, терзая тело болью.

— Ты ушел. Ты меня отпустил! — я прижала ладони к щекам, к вискам, пытаясь оттолкнуть боль и желание, но не удалось их удержать. — Наша жизнь была бы красивой! Без вреда! Дом с фруктовым садом, где цветут яблони, и лепестки осыпаются, как снег. Бабушка, Ларк, рынок и счастливые дети, а еще ты приходил бы ко мне по ночам.

— Эви… — его голос показывал и его страдания. — Ты говоришь о жизни, которой подошел бы я, а не Всадник. Этой жизни уже нет, это место тебе не подойдет.

— Все возможно, — прошептала я, расстроившись.

— Открой глаза, милая. Те дни не вернуть, других в эту картину не вписать силой.

— Нет! — прозвучало слишком громко. — Лорен сказал, что здесь он будет счастлив. Никакой силы…

— Тебе все это кажется, Эви. Очнись. Подумай. Часть тебя знает, что что-то идет не так, и ты позвала меня, потому что хочешь правды.

Я рухнула на колени.

— Какой правды? — хрипло спросила я.

Райф улыбнулся той улыбкой, которую я, засыпая, представляла обращенной ко мне. Боль потери горела в груди, забирала дыхание и решимость. Он сказал:

— Знаешь, что мне в тебе нравится? Что тебе все интересно. Ты не просто смотрела на цветы яблони, ты хотела знать, почему они могут быть розовыми и белыми. И как это можно перенести на краски Сэмела Льюэна, — он проницательно посмотрел на меня, на мои руки. — Сделай свой выбор. Я могу лишь предупредить, что ты видишь не то, что хотела бы, — он вытянул руку и почти коснулся пальцем моей ладони, но опустил и прошептал. — Куда делось твое любопытство, Эви Кэрью?

Я опустила взгляд на свои руки. Бледные и чистые, какими и должны быть.

— Любопытство привело к этому, — мрачно сказала я. — И я здесь, чтобы все исправить.

— Если любопытство тебя привело, то тоска заставит остаться.

«В чем твоя слабость, девочка? Они ударят, когда ты слаба…», — всплыло в голове.

— Тоска, Эви, — сказал Райф. — Разве не странно, что все, как в твоих мечтах? Красивая площадь, милые цветочки, невинные…

— А что в этом такого? — возмутилась я. — Среди этого кошмара и угроз не может быть райского уголка?

— И тебя не удивляет простота, с которой ты спасаешь Ларк?

Горький смешок. Сколько раз Лорен раз говорил подобное? Я вскинула пальцы в царапинах и крови.

— Простота? — это звучало странно, да и я только что видела руки чистыми.

Он покачал головой.

— Изменись, Эви. Верни свое любопытство. Спроси у Белого Целителя имя. Ты должна увидеть, — повторил Райф, торопя меня. — Ты должна увидеть.

Он протянул руку, и я тут же попыталась схватиться за нее, нуждаясь в нем так сильно. Бездонная боль, такую же испытывал амулет, ведь хотел домой. Я смотрела на Райфа и думала, смогу ли все сказать взглядом, ведь голос подводил. Но я должна была все сказать вслух. Меньшего он не заслуживал.

— Я любила тебя, — прошептала я. — Так сильно любила, но не сказала.

Он улыбнулся.

— Знаю.

А потом вернулась роща, надвинувшись, а Райф растворился во тьме.

Я сидела, рука устремлялась в пустоту, пока я не опустила ее.

Чего я не вижу, Райф? Чего я не вижу?

Я поняла, что не слышу пения птиц. Я думала, что тишину принесло видение Райфа, но тишина была и раньше. Я опустила взгляд, нервничая из-за этого, а потом подобрала косы и обернула платьем, чтобы не колоться. Я встала и вышла из рощи.

Лорен ждал меня. Я бросилась в его объятия.

— Закончила? — шепнул он, уткнувшись в мои волосы. Я кивнула. Он поднял меня на Арро, залез следом и обхватил меня руками. Я обернулась на него и улыбнулась.

Сияло солнце, я сидела с любимым. Я держала в руках и ткани предметы для спасения близкого человека. Я не могла тревожиться.

Мы шли обратно, воздух был теплым. Я расслабилась. Арро, похоже, знал, куда идти, ведь Лорен едва держал поводья. Руки Лорена — сильные, умелые и загорелые.

И без кольца Райфа.

Я почти спала, но тут же ощутила укол любопытства. Глаза открылись шире, я пригляделась к его рукам. Они незащищено обхватывали меня. И не двигались вообще.

— Лорен? — я обернулась. — Где кольцо?

Он улыбнулся мне, глаза его были ярко-синими.

— Кольцо, — повторил он.

— Кожаное кольцо. Я тебе оставляла.

Он все еще улыбался.

— Все, как ты пожелаешь

Пожелаю?

— Лорен… — что-то было не так.

— Тише, любимая, — он поцеловал меня. — Мы скоро вернемся.

Так и было. Лорен остановил Арро у домика Целителя. Я спросила его, когда он помог мне спуститься со спины Арро:

— Ты здесь счастлив?

Лорен убрал с моего плеча прядь волос. Он склонился, чтобы снова поцеловать меня, теплый и близкий, такой настоящий.

— Я здесь, Эви, — прошептал он, улыбаясь мне. — Ты счастлива.

Да, но это не отменяло появления Райфа. Я вошла в домик с косами из ивы, а там все было таким же приторным: огонь в камине, Сальва со штопаньем в кресле. Кот сидел у камина и умывался. Я посмотрела налево, моя сумка висела у двери. Я ощутила аромат овсяного хлеба и курицы.

Белый Целитель стоял у стола с травами. Он поднял голову, когда я вошла, и посмотрел на сверток из платья.

— Ах, — он улыбнулся. — Ты сплела косы, умница. Неси сюда.

Умница. Я улыбнулась от повторенной похвалы. Я поспешила к нему, вытащила четыре косы из ивы из ткани и уронила их на стол в порошке. Белый Целитель посмотрел на них, а потом на меня.

— Ты легко их нашла?

— Да.

— Очень хорошо. Ничего не мешало?

Подозревал ли он, с кем я столкнулась и спорила? Я покачала головой. Мог ли он подослать магией Райфа? Не стоит ли мне признаться, что меня предупредили…

Предупредил. Я замерла, рука накрывала косы из ивы.

Белый Целитель тихо сказал:

— Времени мало. Теперь из них нужно сплести сумку. Сейчас, дорогуша, пока ива сильна.

Я подняла плетение. Руки дрожали, едва заметно тряслись. Я нервничала. Так Ларк вела себя в толпе…

Я стиснула зубы. Ларк. Я не буду отвлекаться.

— Покажи, — улыбнулся старик.

Плести было просто, косы ложились друг на друга. Из них получилась небольшая ткань, Белый Целитель сказал, как обернуть плетение, чтобы получилась маленькая сумочка.