— Я приняла меры и на этот случай.

— Еще бы! Я же знаю, какая вы умница. — Мне показалось, что в его устах это было вовсе не похвалой. — Но вам необходима защита и по другой причине. Мужчинам не нравится, когда женщина переступает границы дозволенного для ее пола. Мужчине ваши дела сошли бы с рук, а вот женщине… В лучшем случае ее назовут слишком дерзкой и самонадеянной. В худшем — безнравственной. Женщину, которая умеет за себя постоять, женщину смелую, открытую и бесстрашную — тем более такую, что сумела с невероятным успехом добиться поставленных перед собой целей, — будут поносить непрестанно, тогда как мужчину на ее месте превозносили бы за проницательность. Вы снискали себе слишком дурную славу.

— Как и вы… — не смолчала я, напуганная тем, как он бесцеремонно он набросал мой портрет.

— Это сейчас к делу не относится, — перебил меня Виндзор. — Как не играет роли и то, виновны вы или же нет. На вас накинутся сразу, едва тело короля перенесут в дворцовую церковь на отпевание. А вот если вы будете моей женой, я стану защитником и вам, и вашему имуществу — коль потребуется, то и через суд.

А! Вот оно что! Какая там доброта!

— А чего для себя вы ждете от такого брака?

— Мне нужен человек, который позаботится о моих интересах в Англии, пока сам я буду в Ирландии.

— Не такого ответа ожидает женщина, — нахмурилась я. — Речь же идет о браке, а не о торговой сделке. — Я выдернула у Виндзора свою руку и отвернулась от него. — А вы до сих пор не сомневаетесь, что вам позволят вернуться в Ирландию?

— Уверен. Я уже вам говорил: кто сможет заменить меня там?

— Тогда наймите себе поверенного, чтобы он присматривал за вашими имениями, — это обойдется вам дешевле, чем женитьба. И трудностей вызовет куда меньше, — сухо добавила я. — Я попрошу Гризли, чтобы он рекомендовал вам кого-нибудь.

— Но мне нужен человек, который станет заботиться о моих делах получше, чем наемный клерк. Мне нужны вы!

«Мне нужны вы!» Я потрясла головой, пытаясь привести в порядок разбегающиеся мысли.

— Я не согласна.

— Но почему не согласны? Назовите хоть одну причину!

Я ухватилась за более прозаическую, не желая подробно объяснять горячность своего ответа.

— Потому что я не могу. Эдуард…

— Эдуарду совершено не обязательно об этом знать.

— Как? Мы сохраним свой брак в тайне? — Я была потрясена вдвойне.

— А почему бы и нет? Разве это так трудно? Коль уж мы решимся на такой далекоидущий шаг, то двору наверняка не следует ничего знать, так будет лучше.

Я проследила за направлением его взгляда: вороны все кувыркались в воздухе, повторяя движения друг друга, — несомненно, исполняли брачный танец. Быстро, резко я задала вопрос, который занимал главное место в моих мыслях:

— А почему вы решили… почему это вообще могло прийти кому-нибудь в голову… делать такое предложение любовнице короля? — Горло сжалось, я с усилием проглотила слюну и уточнила: — Зачем вам делить свое ложе с королевской утехой?

— Я думал над этим и решил, что это для меня не важно. — Я посмотрела на него с удивлением, а он ответил мне открытым, ясным взглядом. — Кто вы для него, Алиса? Кто вы ему теперь?

— Я… — Меня его вопрос застал врасплох, и я стала лихорадочно искать ответ, который не стал бы предательством по отношению к Эдуарду. О том, что происходит между королем и мной, я никому рассказывать не стану.

— Так кто вы ему? — снова спросил Виндзор. Должно быть, вид у меня стал такой потерянный, что он решил прийти мне на помощь. Кто бы мог подумать, что он способен на такое? — Друг?

— Да.

— Советчик?

— Да. Когда он просит меня об этом, а иной раз и без его просьбы, — печально улыбнулась я. — Эдуард любит беседовать. Раньше любил…

— Поверенная его тайн? — вскинул голову Виндзор.

— Да… так было всегда… — Я упрямо сжала зубы, зная следующий вопрос.

— Любовница?

Ответ на этот вопрос застрял у меня в глотке.

— Будьте со мной честны. Алиса, Бога ради! Я же не разнесу ваши слова по всему дворцу!

Надо ли давать ему ответ, который ему хочется услышать? Правдивый ответ? Боже всеблагой! Я почувствовала, как ногти глубоко впиваются в ладони.

Заметив это, Виндзор разжал мои руки, расправил пальцы, мягко спросил:

— Так вы до сих пор любовники?

— Нет! — выкрикнула я, страдая от столь прискорбного упадка сил некогда такого выдающегося во всех отношениях человека. — Больше уже нет…

— Как я и предполагал…

— Он не может… — Мне очень хотелось все объяснить, защитить короля, который был не в состоянии защитить себя сам. Я не смогла бы снести презрительные насмешки над тем, что король утратил былую мужскую силу, которая превращала его в коронованного могучего жеребца. Эдуарду это очень сильно не понравилось бы, заставило бы его страдать. Но ничего объяснять не потребовалось: Виндзор и не думал насмехаться.

— Печальная немощь старости, — заметил он будничным тоном. — Рано или поздно она настигает нас всех. И давно это?

— Два года, чуть больше, может быть, — призналась я.

— Тем не менее вы остаетесь при нем.

— Остаюсь.

— Ради власти, которую это вам приносит? — Взглядом он пронизывал меня насквозь.

— С этим и спорить нельзя, правда? — спросила я с горечью.

— Я полагаю, что вы лучше, чем хотите казаться.

Он напомнил мне Уикхема. Наверное, это хорошо, если сразу двое мужчин считают тебя хоть чуточку лучше, но я не чувствовала никакой радости. Когда все вокруг бросают на тебя косые взгляды, порой и сама начинаешь верить тому, что о тебе говорят. Наверное, я не заслужила того, чтобы жить счастливо. Особенно если взвесить все мои грехи…

— Он нуждается во мне, — твердо сказала я, послав к дьяволу всякую жалость к себе. — И оставить его я не могу. — К моему облегчению, Виндзор не стал переубеждать меня, удовольствовавшись тем, что мы поняли друг друга. — Понимаете, он меня любит, — продолжила я. — Пусть он перестал являть мне свою мужскую доблесть, он меня любит. Неужели он не заслужил, чтобы я оставалась с ним до самого конца?

Виндзор снова повернулся к стене и опять положил голову на руки.

— Вы подумайте вот о чем. Если между вами нет былой близости, какая важность, если вы станете моей женой? Телесно вы ему изменять не будете, верно?

— Но король воспримет это именно как измену и будет прав.

— С этим я не могу согласиться. Часто бывает так, что он не замечает, когда вы входите в его опочивальню? — Должно быть, Виндзор чувствовал, что внутренне я еще сопротивляюсь. — Отвечайте честно, как и прежде. Я не сплетник.

Да, не сплетник.

— Слишком часто… — вздохнула я.

— Вот в этом и все дело, — настаивал он, и голос его звучал все проникновеннее. — А вы подвергаетесь опасности. Когда король умрет, вы останетесь совсем одна.

— А если выйду за вас, вы встанете на мою защиту.

— Обязательно.

— А я буду управлять вашими имениями.

— Да.

— И все же, как ни крути, это голая сделка.

— Ну, если вам хочется так считать…

— Таким мне это видится. — По моей спине пробежал холодок разочарования, словно порыв северного ветра среди жаркого дня.

— Выходите за меня, Алиса. — Виндзор посмотрел на меня с вызовом. — Хватит у вас смелости на это?

— Думаю, что смелости мне не занимать.

— Так соглашайтесь!

Наблюдая за взвившимися снова в небо воронами — за парой, наслаждавшейся своей свободой, — я обдумала его слова так и эдак. И решила, что у меня никакой свободы нет.

— Алиса… — вздохнул Виндзор.

— Нет. Не пойду. Я не могу.

Он не стал уговаривать меня дальше — просто удалился, предоставив мне в одиночестве созерцать радость двух ворон, разрезавших крыльями воздух над моей головой, исполнявших свой брачный танец. А мне осталось лишь убеждать себя, будто не кружили мою голову его поцелуи, будто не стремилось мое сердце совсем не туда, где предписывал быть мой долг.