— Я с ним поговорю. — Принцесса задумчиво поглядела на меня.
— Я желаю вам успеха, миледи, — слабо улыбнулась я. А успеха я ей вправду желала. Эдуарда необходимо было отвлечь от тяжких дум. — И вот еще что — король не знает, что я позвала вас сюда.
Я смотрела, как она удаляется стремительным шагом, несдержанная и порывистая. Ей наверняка не понравятся покои, куда должен проводить ее Латимер. Я вздохнула и посмотрела на Отважную, жавшуюся к моим ногам. Боже, спаси и сохрани! Неужто я привела лису в курятник?
Когда я прошла через сад — повидаться с королем и его высокородной дочерью, посмотреть, как они поладили, — то застала Изабеллу в приступе ярости.
— Меня выгнали из моих покоев!
— Выгнали? — усмехнулся Эдуард тому, как невероятно сгущает краски дочь. — А я понял так, что тебе предоставили покои просторнее, удобнее, — ты ведь, кажется, и детишек привезла с собой?
— Но те покои были моими — вы же сами велели построить их специально для меня!
— Да, все так и было. Но они же пустовали. Что же, пусть так и стоят незанятыми? Ты приезжаешь редко, а Алиса сказала, что ей там очень удобно.
Я об этом еще не рассказывала? Эдуард поселил меня в роскошных королевских покоях. Когда я перечисляла вельможам свои желания, у меня и в мыслях не было того, что король дал мне сам: великолепные покои дворца, созданные специально для принцессы. Я была на седьмом небе.
Сейчас нас окутало, подобно морозному облаку, мрачное молчание, которое изредка нарушалось только трескотней сорок, гнездившихся кое-где на деревьях сада. Изабелла перевела дух. Я ожидала, что она на все это скажет, если сумеет говорить достаточно дипломатично. Шурша юбками, принцесса отступила на дорожку, потом круто повернулась и встала напротив Эдуарда.
— Вы решили поселить в моих покоях любовницу?
«Она о дипломатии и не думает. Осторожнее! — подумала я, сделав глубокий вдох. — Осторожнее, Изабелла! Возможно, он и стареет, но гордости у него не убавилось ни капли». Словно подтверждая мои мысли, Эдуард сжал руку в кулак.
— Думаю, за сказанное ты должна просить прощения, — проговорил он довольно мягко.
— А мы станем притворяться, что это не так? Что она не была вашей любовницей — долгие годы, пока еще была жива матушка?
Мне показалось, будто на плечи Эдуарда легла королевская мантия. Даже сами плечи напряглись, словно и вправду держали ее немалый вес.
— Я могу позволить тебе многое, Изабелла. Но вот этого не потерплю. Ты не смеешь судить ни меня, ни свою матушку. Алисе я дал власть управлять всем дворцовым хозяйством.
— Мне это не нравится.
— А какая разница? Ты приехала в гости, Изабелла. Если тебе что-то здесь не нравится, никто не заставляет тебя оставаться и терпеть. — Изабелла открыла рот и, ничего не сказав, закрыла его. — То-то и оно! Ты же не лишена здравого смысла, Изабелла. — Эдуард улыбнулся ей, но глаза его смотрели по-прежнему строго. Он ясно сознавал, какими привилегиями наделил меня. — Ну вот, с официальной частью мы покончили, теперь скажи, надолго ли приехала. Надо же заранее продумать, чем и как мы сумеем тебя развлечь.
Изабелла бросила на меня короткий взгляд, и я ушла, оставив их обсуждать будущие развлечения. Когда дело касалось того, чтобы тратить деньги на поддержание престижа, отец и дочь были очень похожи. Изабелла погостит здесь несколько недель, но я остаюсь в милости у короля. Раз уж так надо, его дочь и любовница смогут действовать заодно, лишь бы прогнать одолевающие Эдуарда горестные думы.
Изабелла, разумеется, смотрела на это иначе. Когда мы вместе входили на ужин в Большой зал, она прошептала мне на ухо:
— Не мечтай завоевать мое уважение, ничего у тебя не выйдет. Выскочка ты, мистрис Перрерс.
Она сказала правду — выскочкой я была, выскочкой и останусь, хотя мне пришлось немало потрудиться, чтобы завоевать нынешнее положение. Я решила слегка выпустить коготки.
— Я не нуждаюсь в вашем уважении, миледи, — проговорила я сдержанно, тогда как принцесса сердито нахмурила брови. — Его величеству я нужна куда больше, чем вы.
— Он прислушается ко мне…
— Не станет он прислушиваться. Ах… — Эдуард оказался рядом, проводил меня к креслу, стоявшему по правую руку от королевского. — Быть может, на почетное место лучше бы усадить вашу дочь, — нежным голоском предложила я. — Хотя бы сегодня. Она — самая почетная гостья…
Я широко улыбнулась, и это не потребовало больших усилий. Как можно было не улыбнуться, коль скоро я одержала полную победу в этом столкновении характеров? Признавая, что коса нашла на камень, Изабелла ответила мне такой же улыбкой, но глаза у нее сердито блеснули, когда она садилась на почетное место. Пир удался на славу: отличные яства и напитки, красивая музыка и всевозможные увеселения. Настроение короля заметно улучшалось, когда он слушал остроумные замечания дочери, а я всей душой праздновала полный успех своего замысла, и даже по телу разливалась приятная теплая волна. Я не расстроилась и тогда, когда Изабелла, поравнявшись со мной при выходе из зала, бросила с горькой усмешкой, искривившей ее губы:
— Берегись, королева Алиса.
Я тихонько рассмеялась. Как мне было приятно видеть Изабеллу восседающей на почетном месте рядом с Эдуардом — только потому, что я его уговорила сделать так! Только потому, что я позволила ей занять это место.
— Я всегда стараюсь беречься, миледи, — ответила я принцессе. — А особенно — беречь короля.
Она была вне себя от ярости, она была моим заклятым врагом, но я не сомневалась: она поняла ту истину, которая содержалась в моих словах. В королевском курятнике всем правила я и никому этого места не собиралась уступать, пусть даже принцессе королевской крови. Эдуард может уделить Изабелле какое-то время — я сама это устроила, — но по-настоящему он нуждался во мне. Именно я становилась центром его сужающегося ближнего круга. Кровь играла во мне, когда я вернулась в свои покои и позволила своей прислужнице снять с меня драгоценные украшения, потом освободить от одежд; я протянула ей руки, чтобы она сняла с моих пальцев кольца и перстни. Королева Алиса? Мне понравилось такое прозвище. Титула мне, конечно, никогда не носить, зато (тут я сжала кулаки) я смогу полностью насладиться своей властью, как если бы и вправду была королевой, супругой Эдуарда.
Я уступила поле брани Изабелле — из чистой необходимости: живот мой так увеличился, что я уже не могла разглядеть из-за него свои туфельки. Когда ребенок начал неистово брыкаться, жизнь при дворе стала мне в тягость, и я объявила королю о своих намерениях. Эдуард поцеловал меня в губы, перецеловал все пальцы и погрузил на одну из королевских барок с такими предосторожностями, будто я была драгоценным стеклянным сосудом.
Совсем недавно я приобрела дом и поместье Палленсвик — благодаря таланту Гризли вести торговые дела, а равно благодаря королевскому казначею, который любезно ссудил мне нужное количество золота. А Палленсвик, стоявший на берегу Темзы, по праву мог считаться сияющим бриллиантом среди прочих поместий. И добраться оттуда до королевского дворца и до самого Эдуарда было не труднее, чем обуться в шелковые туфельки.
— Я приеду к тебе, если позволят дела, — пообещал мне Эдуард.
— Да я прекрасно поживу и в одиночестве, — заверила его я, понимая, что король будет занят по горло делами войны и вырваться к роженице ему не дадут, сколь велика ни была бы его власть. А о его добром настроении позаботится Изабелла.
— Я закажу мессы за то, чтобы роды прошли благополучно. Ты только дай знать.
— Непременно.
— Я согласен на то, чтобы ты родила мне дочь.
— Лишь бы она не стала такой же воинственной, как Изабелла!
— Ее превзойти в этом трудненько. — Эдуард громко расхохотался, распугав уток, которые плавали в тихих заводях. И вдруг, когда я уже удобно устроилась на подушках, воскликнул: — Не уезжай!
Он сжал мою руку в своих, как бы уговаривая, но я понимала, что нужно уезжать. В некоторых делах я очень ценила независимость, и родить дитя мне хотелось под своим кровом. Потому-то я и покинула двор. Но на этот раз не было никакой таинственности — развевались знамена, реяли флажки, меня окружал отряд телохранителей, чтобы все вокруг знали: фаворитка короля готовится подарить жизнь еще одному его ребенку. Изабелла нашла себе неотложные дела и не стала притворяться, будто очень беспокоится обо мне. Ну, оно и к лучшему.
