— Простите за нескромность, но предмет вашего репетиторства — музыка? Просто я обратил внимание на руки…

— О да, в нотах всё моя жизнь, но что в руках вы заметили? Неужели подобное ещё видно? Пока муж возится с механизмами и содержит магазин, я помогаю ему чем могу и занимаюсь со школьниками математикой, готовя к поступлению в вузы. Игра на фортепьяно — неосуществимая мечта, оставленная по моей же вине. К счастью, музыка сохранилась в биографии и нынешней, благо удаётся снимать для репетиторства особую комнату в этом же доме. Никто не слышит, если там играют.

Пока беседа не прерывалась, мне не составляло труда заметить, как часовщице понравились расспросы о руках. Значит, ей известна их магия. В плену разрозненно спешащего времени сотен машин судьба воплощалась в прекрасных старинных изделиях, предназначенных для напоминания о том, что все шансы и возможности неумолимо ускользают. Уроки с детворой также длятся строго по часам. Наверное, ничего так сильно женщина не желала, как победы над абстракцией вечного движения. И то, что было в ней молодо, освещалось особой гордостью.

— Продолжение легенды об иностранке имеет больше связей с днями настоящими. Портрет колдуньи продали с аукциона, и далее он сменил тысячи владельцев. Молодые девушки неизменно ощущали в картине друга и утешителя, подолгу разглядывали образ когда-то убиенной. Вскоре начинали грустить, капризничать, закатывать скандалы. Желание надевать мужское платье и драться между собой нередко разгоралось в их крови. Луна оживляла полотно, и к полуночницам приходила иностранка, с ними плакала о чём-то и звала неизвестного. Из девушек образовывался тайный культ.

Мужчины, которым портрет просто нравился, попадали под магическое действие полотна впоследствии. Но постепенно их становилось так много, что вместе с капризными барышнями они образовывали своего рода клуб по интересам, бессознательный союз поклоняющихся ведьме. Под воздействием портрета сильный пол делался агрессивнее, переставал контролировать эмоции, ударялся в пьянство и разврат. С одним из таких служителей нового культа рано или поздно происходила вот какая история. Кто-то из молодых незнакомцев, неизбежно волей рока попадающих в дом, неизменно под чарами картины или сам по себе влюблялся в служительницу луны. Роман длился бурно и страстно, а накануне свадьбы родители девушки с ужасом замечали, что их дочь пропала, и вместо неё с неизвестным венчается дама с портрета. Несчастным молодым людям пребывать околдованными доводилось недолго. Скоро их убивали, позавидовав красоте супруги, либо завистливые товарищи мужа, либо служительницы луны, коих обошёл благой долей жребий. К счастью, однажды картину уничтожили родители одной жертвы трагических событий. Здесь, правда, стоит заметить, что суть многих апокрифов данной легенды как раз сводится к тому, что жрицы луны успели перекопировать портрет, сделав сотни копий. После гибели оригинала копии получили равную силу. И до сих пор тень иностранки путешествует по свету, вклиниваясь в атмосферу мобильных телефонов, телевидения и интернета. Только, если это так, весь мир давно должен был погрязнуть в разврате, насилии и убийствах. Впрочем, нонконформистскому сознанию придётся по душе такая интерпретация упадка нравов вокруг нас.

Вернувшись из главной комнаты магазина, основательно поспорив, Слава и часовщик снова приближались к лестничной клетке, причём ощущалась шутливая медленность их движений, будто люди подкрадывались.

— А я вижу, ты, Паш, совсем не скучаешь без меня. Мы с Алексеем Максимовичем уже решились подслушивать, о чём вы тут болтаете, жаль, пропустив начало, ничего не поняли. Но, хоть и не хочется никого отвлекать, моё дело тут абсолютно закончено, не считаешь ли необходимым откланяться? Этот негодяй не хочет покупать мои партии подержанных часов.

Наскоро прощаясь с хозяевами лавки, я успел спросить:

— Вы не знаете Анну? Она уехала из города, но раньше жила на третьем этаже в соседнем подъезде.

Часовщик с женой переглянулись, и сожалением и тревогой повеяло от выражений на лицах. Цепь ассоциаций протянулась мгновенно: взгляд Дениса вчера неподалёку — сон и зима, этот чёртов снег — то, как в детстве был написан рассказ о самоубийце. Неужели тогда ещё не случилось Нового года? Когда же пришёл январь? Уже ужас подступил к сердцу, но причина их смущения прояснилась.

— Извините, Павел, я так и не представилась. Людмила Звенина, а это мой муж, Алексей Звенин… Насчёт Анны, ничем, к несчастью, не помогу, но, может быть, не на третьем этаже? Это вас легенда, видно, сбила. Третий этаж занят, и квартир нет ни здесь, ни там, одни офисы и полудомашние конторы, вроде нашей.

— Что ж, пора прощаться, моё имя, вы…. Ну да. Кстати, действие городских легенд, по-вашему, происходит чаще в какое время года?

По недоумению и морщинам около глаз стало ясно, что ответ не принесёт ни облегчения, ни страха.

— Хм… никогда не думала об этом. Летом, наверное, оно безликое. Не знаю.

После неловкой паузы, все резко отмерли и засобирались.

— До свиданья, и если потребуются часы или часы занятий со школьниками — обязательно заходите! — вежливо произнёс муж женщины с изящными руками. Теперь на его глазах сияли аккуратные очки.

— Конечно, зайдёт он! Если я не приведу, заблудится и опять запрётся чёрт знает куда, а мне сюда что-то не охота возвращаться, — Слава грубо поплёлся к выходу.

Спустившись на второй этаж, он обратился в пространство:

— Звуки… кто-то плачет или стонет. Дьявольщина.

— Это детский смех, — весело поправил его друг аспирант.

Подняв головы, мы смотрели наверх, откуда доносилась молчащая, но не немая тишина. Уже подходя к двери на улицу, можно было услышать топот маленьких ног.

Потом настали чёрные времена.

— Так он действительно видел привидение?

— Да нет же, просто похоже получается, у духов не бывает мобильников, — звучал голос Славы.

— Вот именно, что получается, будто с нечистой силой столкнулся и замалчивает. А у современной нежити и технические предметы имеются!

— Он с девушкой познакомился, дурень, а не с демоном. Пару часов назад никак угомониться не мог, тащился и товарища пёр на усталую голову в какую-то цветочную лавку здесь неподалёку. Да ещё «Оранжереей» её звал! Улица у нас большая, конечно, но магазина ни разу подобного не видел. Хорошо, там ему всё не так показалось и продавщица не в его вкусе, не то что жена часовщика.

— А от чего вообще твой друг госпитализировался-то недавно?

До того, как мне пришлось слышать подобные идиотские вопросы и комментарии в свой адрес, сопровождаемые вялой защитой моего товарища, мы с ним осматривали неприметное каменное здание рядом с небольшой стройкой. Квартал вблизи моего приюта на эту ночь сплошь состоял из разношёрстных кубов и трапеций, нехотя замаскированных под жилые дома и промышленные учреждения. Район улицы Лесной будто обмелел, и с него стекли краски подлинного бытия. Чувствовалось влияние массы новых и оттого уродливых, архитектурных выродков.

Край света следует изображать именно так. Маленькие, без каких-либо излишеств домики под игом башен, кранов, строительных лесов, сетей зелёных нитей. Из окон временного убежища, приготовлено мне Славой, первым и самым значительным, что могли увидеть глаза, был огромный чёрный железобетонный квадрат. Никто не мог объяснить внятно, каково назначение этого высотного призрака, но с ним мгновенно устанавливалась связь, сходная связи вампира с его жертвой.

Предполагая, как мой ум будет досматривать сны, чьи настроения подкорка тщательно берегла для позднего часа, я старался не смотреть в стёкла, пока не стемнеет, и зеркальная проекция комнаты не установит торжество моего отражения над изуверским пейзажем. Когда начало темнеть, все постройки уподобились чёрным кубам, кто-то из уже собравшихся в униформе металлиста успел обратить всеобщее внимание на миг, в котором, как в тёмной комнате, зажёгся свет сиянием тысячи фонарей по всей столице.