Начальник ПВО принял быстрое решение. Ожидая, что в случае ночного налета противник нападет на Гранвиль с севера, пользуясь рекой Эст, как отличным ориентиром, он вчера вечером приказал выставить воздушное заграждение на северных подступах к городу поперек реки. На день заграждение должно было сниматься. Теперь же оно могло сыграть большую роль…

И он отдал приказание поднять заграждение на максимальную высоту.

Одновременно с этим начальник истребительной авиации поднял в воздух полки тылового района истребления, приказав им быть готовыми к атаке над Гранвилем.

Черная стрелка на экране продолжала уходить на северо-восток, приближаясь к р. Эст. Красные стрелки одна за другой поворачивали обратно, это — истребительные части «зеленых», истратив патроны и бензин, шли на свой аэродром. Колонна «синих» бомбардировщиков приближалась с огромной скоростью к Гранвилю.

Под флагманским самолетом «синих» мелькнула полоса р. Эст. Здесь должен был произойти разлет колонны главных сил по целям. Первый, наибольший, эшелон во главе с командиром должен был бомбить ж.-д. узел Гранвиля. Остальные эшелоны, бомбившие мосты, должны были лететь один за другим с промежутками в 3 мин.; на это время они задерживались над местом разлета, маневрируя в воздухе.

На кораблях командиров отрядов штурмана лихорадочно высчитывали боевые курсы для выхода на цели с севера; расчеты, произведенные накануне, пошли насмарку в связи с изменением первоначального плана налета, и точность бомбометания грозила резко понизиться.

На юге горизонт затягивался облаками.

Самолеты перестроились. Первый эшелон лег на курс. Внизу, как узкая стальная дорога, стелилась река.

Внезапно вокруг головного самолета появились белорозовые облачка, напоминавшие крупные хлопья ваты. Облачка быстро исчезали из поля зрения летчиков, оставаясь позади самолетов. Это зенитная артиллерия «зеленых» открыла огонь.

Командир 13-го зенитного дивизиона «зеленых» наблюдал с своего командного пункта за результатами огня.

Два дивизиона — 13-й и соседний 14-й — одновременно вели огонь своими шестью батареями по колонне противника.

Восемнадцать разрывов каждые 2 сек. вспыхивали в голове колонны.

Вот один самолет резко повернул в сторону, загорелся и рухнул вниз…

Колонна расстроилась, рассредоточилась поотрядно; отдельные подбитые самолеты отстали, повертывали назад, шли на посадку.

Огонь батарей разделился по разным целям, но не ослабевал.

Расстроенный противник упорно продолжал движение на юг, к Гранвилю, уходя из зоны огня 13-го и 14-го дивизионов и попадая под первые залпы стоявшего уступом за ними 15-го дивизиона. С севера на горизонте показались самолеты 2-го эшелона «синих»…

Флагманский корабль «синих» нырнул в облака. Зенитный огонь прекратился. Наконец-то!

Командарм вытер вспотевший лоб и взглянул на хронометр: до цели оставалось не более 5 мин. полета.

Вдруг резкий толчок сбросил его с ног. Самолет накренился, корпус его вибрировал. Летчик, по-видимому, делал чудовищные усилия, чтобы не допустить перехода в штопор.

Командарм бросился к окну. Глаза его в ужасе раскрылись: часть правого крыла была срезана, как ножом, крайний правый мотор наполовину оторвался и висел, охваченный пламенем…

— Заграждения! — крикнул кто-то. — Выбрасывайтесь на парашюте, или будет поздно!

Раздался оглушительный взрыв…

Облака, скрывавшие аэростаты «зеленых», делали воздушное заграждение совершенно невидимым. Самолеты «синих», шедшие уже не узкой кильватерной колонной, а отдельными отрядами, наталкивались на тросы заграждений и гибли. Большинство из них все же прошло зону заграждений благополучно. Но это была уже не сколоченная единым управлением и мощная своей взаимной связью группа, а отдельные машины, управляемые людьми, в чьи сердца закрались страх и сомнение. Некоторые летчики самовольно повертывали назад, на запад…

В этот момент, когда вдали уже стали видны очертания Гранвиля, два «зеленых» полка истребителей «тылового района истребления» атаковали разрозненные остатки грозной «синей» воздушной армии. Судьба операции была решена.

Вечером 13 августа начальник штаба сектора ПВО «зеленых» диктовал стенографистке оперативную сводку.

«…В итоге налета противником разрушен мост № 3, повреждены 4 аэродрома, выведен из строя на одни сутки ж.-д. узел Галль и нанесены незначительные повреждения ж.-д. узлу и городу Гранвилю. Нами уничтожено 42 истребителя „синих“, 19 легких бомбардировщиков, 3 крейсера и 69 тяжелых кораблей. Наши потери — 57 истребителей и две зенитные батареи, выведенные из строя штурмовиками.

Противнику нанесен крупный урон и его воздушную армию в ближайшие дни можно считать небоеспособной».

Читатель вправе спросить: что из изложенного выше просто фантазия автора и что возможная реальность?

Как воздушный флот, так и средства борьбы с ним развиваются гигантскими шагами. Автор описывал средства борьбы, в огромном большинстве реально существующие в той или иной стране, но давал им произвольные технические характеристики. Таковы ли будут эти средства в предстоящей войне, будут ли слабее или сильнее, — трудно ответить на этот вопрос.

Во всяком случае, теперь воздушный флот, сам став грозной силой, будет вынужден считаться с возросшей мощью противовоздушной обороны там, где последней уделяется достаточное внимание.

И кто знает, не разобьется ли воздушная агрессия какого-либо из империалистических хищников о мощь своего соседа и его уменье обороняться?

Но мы показали всего лишь один маленький эпизод предстоящей жестокой борьбы. В нашем рассказе нет одного важнейшего элемента: в нем не приведены в движение массы. А успех любой современной войны в конечном счете ведь будет решать не только военная техника, а прежде всего — классовая борьба пролетариата.

Тишина, царившая на Н-ском аэродроме, была внезапно нарушена резким ревом сирены. Тревога! По радио с пограничных постов сообщили, что несколько неприятельских бомбардировщиков прорвалось через границу…

Не прошло и тридцати секунд после сигнала тревоги, как с аэродрома, взревев мощным мотором, стремительно поднялся остроносый сверкающий самолет. Как молния, пронесся он над аэродромом и ринулся навстречу врагу.

На горизонте замелькали три точки, которые начали быстро нарастать. Приближались неприятельские самолеты. Они несли смерть и разрушение…

Истребитель бешено рванулся на врага и сразу прорвал своим длинным острым носом оперение подвернувшегося бомбардировщика. Тот, беспомощно качнувшись, камнем полетел вниз.

Уцелевшие бомбардировщики открыли ураганный огонь по истребителю. Но огонь представлял стрельбу из пушек по воробьям. Быстро мчащийся крохотный шмель — плохая мишень для вражеских пушек и пулеметов. На мгновенье истребитель пропал в сияющих лучах солнца. Растерявшиеся враги завертелись на месте: где же истребитель?

Но вот снова раздается страшный, оглушительный рев мотора, снова истребитель-таран исчерчивает небо. Внезапно он обрушивается на врага, не дает ему опомниться и рвет хвост второго бомбардировщика. Снова падает наземь изуродованный самолет врага.

А третий? Третий бомбардировщик уже не думает о борьбе. Отстреливаясь, он спешит убраться восвояси. Но нет, отсюда невредимыми не уходят! Самолет-таран разъяренно бросается в атаку на последнюю машину врага. Теперь он протаранивает кабинку бомбардировщика. Объятый пламенем, тот фейерверком падает вниз.