— Вы имеете в виду наших бывших союзников, англичан и американцев — осторожно уточнила переводчица и Петров обрадованно кивнул головой. Больше всего в этот момент он боялся, что ошибся в оценке умственных способностей собеседницы и услышать банальное: «А что собственно говоря, вы имеете в виду?»

— Аэродром Орли?

— Браво, Мария Владиславовна, браво. Для переводчика у вас прекрасные аналитические способности — констатировал Петров, но Захарова усмотрела в его словах второй смысл. Голубоглазая москвичка демонстративно отодвинулась от полковника на самый край с сиденья и всю дорогу не проронила ни слова.

Обет молчания был нарушен, лишь когда полковник остановил машину возле цветочного лотка и выйдя из неё, стал выбирать цветы. Эти днем у него была назначена встреча с Констанцией и Петров перестал бы уважать сам себя, если бы пришел на свидание без букета.

— Возьмите хризантемы. В это время года, для нас женщин они более привлекательны чем привычные для парижанок лилии и фиалки — с едкой долей сарказма посоветовала белокурая бестия.

— Я бы предпочел цветы моего родного края — тюльпаны, но за неимением их соглашусь с вашим предложением.

Полковник быстро составил себе букет из красно-желтых красавиц и щедро расплатился с цветочницей. Назначенный сверху генеральский оклад, позволял ему подобные жесты.

— Отвезешь товарища старшего лейтенанта в штаб и будешь ждать моего звонка — приказал Петров шоферу и тот с готовностью кивнул головой. — Мария Владиславовна, передайте товарищу Шалашову, что доклад о нашей встрече с полковником ле Фэвром он получит вечером. Всего доброго.

Автомобиль резво умчался вперед, увозя озадаченную переводчицу, а полковник Петров неторопливо зашагал навстречу к мадмуазель Флоран. Все его свидания с Конни, проходили в маленькой гостинице, что находилась на улице Риво 25.

Зажатая с одной стороны массивным зданием пекарни, с другой доходным домом, она была малопримечательная на их фоне. Благодаря этой особенности, а также наличию второго входа, который позволял незаметно посещать и покидать здание, гостиница использовалась как дом свиданий. Её номера в основном снимались на час или на два, но были случаи когда посетители задерживались на сутки.

Хозяин гостиницы папаша дю Пенни по прозвищу «Гусак», успешно вел свой маленький бизнес и ни при какой власти не был в накладе. Он с готовностью предоставлял клиентам относительно ухоженные номера, со свежими простынями и кроватями без клопов, а также никогда не задавал ненужных вопросов. Получив деньги, папаша только строго следил за купленным постояльцем временем и сообщал об его истечении деликатным стуком в дверь.

Встречи с Конни, для Георгия Владимировича были самыми счастливыми моментами его пребывания в Париже. Начавшись как малозначимая любовная интрижка, их отношения стремительно развились подобно снежной лавине, сорвавшейся со склона гор под лучами мартовского солнца.

Прекрасно зная о том, что их встречи могут навсегда прерваться в любую минуту, они спешили наполнить каждую из них теплом и любовью, чтобы потом не испытывать обид за зря упущенное время. Со стороны могло показаться, что утомленный войной солдат, ловко ухватил случайно упавший в его руки плод, однако это было далеко не так.

Ещё при первой встрече, едва только мимолетно встретившись с Констанцией глазами, полковник почувствовал неуловимую тягу к ней. Единожды возникнув она неудержимо разрасталась с каждым новым взглядом, с каждый приближением и как бы случайным прикосновением, а когда по прошествии дней они наконец-то поцеловались, всё идеально сложилось подобно ключу и замку.

Но не только исключительно любовные утехи открыл полковнику Петрову наступивший вандемьер. Однажды, он позволил себе задержаться в заведении папаши «Гусака» до утра. Все было как обычно прекрасно, но самое главное случилось утром. Разбуженный лучами вставшего солнца, вдохнув полной грудью прохладного парижского воздуха из распахнутого окна, полковник внезапно ощутил себя полностью счастливым человеком.

Он был счастлив и от прошедшей ночи, и от улыбки своей подруги, что смущенно прикрыв наготу краем простыни подавала ему малюсенькую чашечку кофе.

— Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос — процитировал бессмертные строки Петров, нежно целуя тонкие пальцы Конни. Все было прекрасно и замечательно несмотря на все проблемы жизни, и полковник наслаждался этим мгновением.

Любое счастью хрупко и недолговечно. Петров хорошо знал это и казалось был готов, но когда папаша «Гусак», боязливо пряча глазки вытащил из-под конторки и подал ему конверт, полковник отчаянно гнал от себя дурные предчувствия. С тяжелым сердцем он раскрыл его и едва взглянув на первую строчку послания, понял, случилась беда.

«Если ты хочешь увидеть свою суку живой, приезжай один и без оружия, в 6 вечера на рю Дево 87» — было написано по-русски на четвертушке белого листа, корявыми печатными буквами. Надпись была сделана дешевым химическим карандашом, что наводило на мысль, что полковник и Конни стали жертвами бандитов, которых в столице Франции имелось в изрядном количестве.

Петров охотно поверил бы в это, если бы не прошлое покушение и недавняя беседа с ле Фэвром. Все это вместе взятое не позволяло полковнику брать за основу версию с бандитами.

— Кто это принес? — грозно спросил полковник, приведя в трепет папашу «Гусака». — Кто?!

— Посыльный мальчишка! Прибежал, бросил мне его на конторку и крикнул, что это надо передать русскому полковнику! Я его не успел толком рассмотреть! — трусливо заюлил «Гусак».

— Когда?!

— За полчаса до вашего прихода, господин полковник, за полчаса.

Петров машинально взглянул на часы. Оставшегося времени хватало, чтобы прибыть на встречу самому и не было, для организации оцепления указанного в записке места.

Хорошо работают сволочи. Все верно просчитали — подумал полковник и бросив букет «Гусаку», покинул гостиницу через заднюю дверь.

В том, что за ним следят, Петров не был полностью уверен, но не желая напрасно рисковать, он покинул двор не через арку, а через сквозной угловой подъезд. Начав встречаться с Конни, полковник на всякий случай изучил прилегающую территорию.

Пройдя с квартал и убедившись, что за ним нет «хвоста», он позвонил на коммутатор казармы и потребовал Шалашова.

— Кажется начались марлезонские пляски. На шесть часов вечера мне назначена встреча на рю Дево 87, под угрозой жизни Конни — ошарашил особиста Петров.

— И что ты намерен делать?

— Конечно пойду! — уверенно заявил полковник и напрягся. Он ожидал, что Шалашов начнет запрещать ему это делать, но этого не произошло. Особист помолчал некоторое время, а затем сказал, — я иду с тобой.

— Может не стоит?

— Стоит. Ты сейчас, где?

— На Моплези, у кафе «Самсон».

— Жди меня там. Я сейчас выезжаю на машине.

Услышав это, полковник искренне поверил в добрые намерения особиста, но как оказалось напрасно. Шалашов начал играть свою игру и за рулем приехавшей машины, вместо него сидела Мария Захарова.

— Вы? Какого черта!? — разозлился Петров, но «московская штучка» осадила его властным голосом. — Нет времени выяснять отношения Георгий Владимирович! Садитесь в машину! Шалашов присоединится к вам на месте.

— Вылезайте, я поеду туда один. Смертники мне не нужны.

— Я еду с вами и это, не обсуждается!

— Ты не представляешь, что там тебя ждет! — перешел на «ты» Петров, но блондинка была неумолима.

— Ошибаешься, я прекрасно знаю — отрезала Захарова и у полковника сразу пропало желание спорить. За рулем сидела совершенно другая женщина, чем та, которую он знал несколько часов назад.

Все время в пути, они не произнесли ни слова. Лишь только приехав на место, Петров поинтересовался у своей спутницы, где Шалашов и получил лаконичный ответ «он будет». Полковник захотел уточнить полученный ответ, но не успел. Переводчица стала энергично давать ему наставления.

— Значит так, ты, плохо знаете французский и потому вынужден были взять меня с собой как переводчика, понятно?