— К одиннадцатому сентября мы можем передать в войска истребителей Ла, Як и Миг различных модификаций в количестве ста восьми самолетов. Кроме этого шестьдесят четыре штурмовика Ил-2, двадцать один бомбардировщик Пе-2 и тридцать шесть Ту-2 морской модификации, согласно решению ГКО.

— Хорошо. А чем ответит на нужды армии наше танкостроение? — спросил вождь Молотова и тот тоже не затруднился с ответом.

— Мы можем пополнить Балканскую группу войск пятнадцатью машинами Т-60, девяносто тремя танками Т-34/85, пятидесяти пятью ИС-2 и сорока одним ИС-3. Вместе с ними могут быть переданы шестьдесят машин СУ-76 и СУ-85, двадцать восемь СУ-100, тридцать одну машину СУ — 120 и двадцать три СУ-152.

— Думаю это будет хорошим подспорьем товарищу Малиновскому для освобождения Греции от британских оккупантов — усмехнулся Сталин. — Начало нашего наступления на Балканах, при любом исходе поставит господина Черчилля в положение когда каждый его шаг приведет к ухудшению общего положения.

— Цугцванг, как говорят шахматисты — уточнил Молотов.

— Верно, цугцванг — согласился с ним Сталин, удовлетворенно поставив на листке очередную закорючку и спрятав его в нагрудный карман.

— Есть возражение против предложения товарища Антонова? — спросил вождь соратников. — Нет? Тогда давайте приступим к работе. Товарищ Антонов, начинайте переброску войск для создания Балканской группы в предложенные вами сроки. Товарищи Молотов и Маленков помогут вам в её формировании взяв под личный контроль поставку самолетов и танков. Что же касается товарища Кузнецова то его главная задача на сегодня является очистка балтийских проливов от мин и скорейшее возобновление движения по ним.

— А черноморские проливы, товарищ Сталин? — не удержался нарком.

— Что, лавры адмирала Колчака покоя не дают? Хорошо. Разработайте план десантной операции на Босфор с учетом нынешней обстановки и доложите. Но не забывайте о своей главной задаче. Вышинского шведы уже забросали просьбами о восстановлении свободного судоходства.

— Стоит ли предавать такое большое значение этим нейтралам, товарищ Сталин? Босфор и Дарданеллы важнее.

— Стоит, товарищ Кузнецов — осадил взлетевшего наркома вождь, не вступая в разъяснение всех тонкостей дипломатии.

— Слушаюсь, товарищ Сталин — покорно дал задний ход адмирал.

— Вот и хорошо. Все свободны, кроме товарища Берии — изрек генералиссимус и соратники проворно вытекли из его кабинета, наивно полагая, что вождь намерен обсудить с наркомом атомный проект. Однако они ошиблись.

— Скажи, Лаврентий, насколько лояльны к нам англичане, что поставляют нам информацию о всех планах и действиях Черчилля? — спросил Сталин, когда оба собеседника уселись друг против друга.

— За все время сотрудничества с ними, у меня никогда не было повода усомниться в них, товарищ Сталин. Могу заверить вас, что это абсолютно преданные идеи коммунизма люди, сознательно связавшие свою судьбу с нами не смотря на свое аристократическое происхождение. Настоящие бессребреники, которые в трудные для нас годы, ни разу не попросили денег за оплату поставляемой ими информации. А она всегда имела для нас крайне важное значение — принялся расписывать «кэмбриджцев» нарком.

— Агенты поставляющие информацию стратегического характера всегда важны и ценны для любого правительства мира, а идейные агенты ценны вдвойне или даже втройне. Очень хорошо, что они у нас есть. В ближайшее время, они будут крайне важны для нас, но смогут ли они как и прежде передавать сведения нашим разведчикам. Англичане наверняка взяли каждого работника нашего посольства под плотное наблюдение. Можем ли мы рассчитывать на помощь наших информаторов.

— Можете не сомневаться товарищ Сталин, что наши сотрудники в Лондоне приложат максимум усилий, чтобы информация от агентов поступала к нам без задержек. Это очень трудное дело, но даже в сорок первом году в Берлине, находясь в полной изоляции, наши сотрудники осуществляли встречи с агентами.

— Да, я помню это. Молодцы — вождь провел рукой по усам. — Ну а если несмотря ни на что, Черчилль опять устоит, придется проводить операцию «Танго». Насколько она готова?

— Согласно донесению товарища «Ильина» все готово. Ждем только приказа — азартно блеснув пенсне доложил Берия.

— Хотя Черчилль все был, есть и будет нашим идеологическим врагом, но крайне неприятно проводить против него подобные действия — с сожалением произнес вождь. — Передайте «Ильину» чтобы в течении месяца был готов к проведению операции.

— Будет передано, товарищ Сталин — заверил собеседника нарком и на этом их беседа закончилась.

Москва сделала свой ход в большой игре и не отстал от неё и Мюнхен, где расположился со всем своим штабом, командующий американскими войсками в Европе генерал Эйзенхауэр со своим штабом. Именно туда прилетел британский премьер министром, вот уже третий месяц балансирующий на грани возможного и невозможного.

Главной причиной этой незапланированной встречи являлся генерал де Голль, а вернее его действия направленные на восстановление независимости и государственного величия французской республики. Умело лавируя на противоречиях Сталина и англосаксов Шарль де Голль сумел добиться включения Франции в число держав победительниц, что вызвало сильную головню боль у Черчилля.

Дитя британской колониальной системы, он очень трепетно относился к любому, пусть даже микроскопическому кусочку земли, который мог быть присоединен к британским владениям. Пользуясь слабость своего колониального соседа — Франции, Черчилль попытался отщипнуть от его заморских владений сначала Дакар, а потом Сирию. Причем Сирию англичане отхватили у французов исключительно силой оружия, после победного 9 мая.

Эти откровенно наглые действия англичан вызвали столь бурную реакцию со стороны де Голля, что стремясь упредить дальнейшие действия своего несговорчивого соседа по континенту, Черчилль прилетел в Мюнхен.

— У меня плохие для нас сведения, генерал. Действуя сугубо в своих личных интересах, изменив принципам союзничества, генерал де Голль решил взять сторону Сталина. Вчера в Париже у него состоялась встреча с эмиссаром Сталина генералом Деревянко, на которой обсуждалось расширение военного сотрудничества. Русские обещали генералу поставить в самое ближайшее время не только легкое стрелковое оружие, но и пушки, танки, самолеты, — Черчилль затянулся сигарой и многозначительно продолжил, — кроме этого рассматривался вопрос о заключении военного союза между СССР и Францией. С возможностью присоединения к нему третьих стран, естественно против нас.

— Надеюсь вы прекрасно понимаете всю ответственность сказанных вами слов, мистер Черчилль. Я хотел бы точно знать насколько достоверная информация озвученная вами? — спросил Эйзенхауэр. От слов собеседника с лица генерала полностью улетучилась вежливость и оно затвердело от напряженности.

Отпрыск герцогов Мальборо был определенные задатки артистизма.

— Слава богу ещё есть люди во Франции, что не разделяют опасную для Европы политику господина де Голля, считая её опасной — доверительно произнес британец. Он смотрел на Айка честнейшими глазами, но артистизма у него не хватило. Американец по-прежнему требовательно смотрел на гостя и тогда, тоном слегка обиженного джентльмена привыкшего верить людям своего круга на слово, Черчилль добавил. — Если это необходимо, я распоряжусь прислать вам копию стенограммы переговоров де Голля с русскими.

— Да, это бы полностью сняло бы все вопросы, мистер Черчилль. Прошу понять меня правильно — повел рукой Айк, что в некотором смысле можно было трактовать как извинение.

— К чему эти слова, генерал. Я вас прекрасно понимаю. Документ будет у вас на столе в самое ближайшее время. Можете быть в этом уверены.

— Благодарю вас — молвил Айк ожидая от собеседника действий и они незамедлительно последовали.

Проворно оторвав тучное тело от кресла, Черчилль распахнул дверь кабинета и обратился к сидящему в приемной порученцу.