Ира. А потому что, знаешь, как я решила? (Положила деньги к ногам матери.) Мам, сколько лет ты не отдыхала по-человечески? Все какие-то полумеры! Лялька в прошлом году была в Болгарии, на Золотых Песках. Вернулась — не узнать. Почему Ляльке можно, а тебе нельзя? Причем сейчас уже не сезон, путевку можно достать, не так сложно. Евгений Евгеньевич, подействуйте! Главное, думать не надо! Не надо раздумывать!

Евгений Евгеньевич. Если абстрагироваться от всего, в пятьсот рублей уложиться возможно. Хотя и со скрипом.

Мать. Даю себе самоотвод. На все пятьсот да еще со скрипом! Да еще и не в сезон!

Ира. Есть вариант. Шубка, искусственный мех, четыреста восемьдесят. Нинка, и та позволила себе. Неужели ты не можешь позволить? Бегает в затрапезе. Теперь в твоей должности тебе нельзя бегать в затрапезе.

Мать. Жень, ты представляешь меня в шубке из искусственного меха?

Евгений Евгеньевич. Если абстрагироваться, может хватить на воротник.

Мать. Не надо абстрагироваться. Если уж шубка, то натуральная. Итак, хватит препираться, резюмирую. Деньги твои. Вот и распорядись ими по собственному усмотрению. И вся альтернатива.

Ира (Евгению Евгеньевичу). Тогда, может быть… велосипед?

Но тот поднял руки, отказываясь.

Бессребреники вы мои! Куда же их тогда? В кубышку? На черный день? На самый черный, черный день?

Евгений Евгеньевич. Подобные выражения мне чужды. Я по природе оптимист.

Ира. Тогда — не знаю. Тогда — тупик. Тогда возникает кощунственная мысль. Однако отгоняем эту мысль как кощунственную.

Мать. Поделись уж, если она возникла.

Ира. И вообще, ты ругаться будешь.

Мать. Не делай из меня ведьму.

Ира. Но уж прости заранее. Что, если прогулять их? Махнуть куда-нибудь? И помянуть старушку там!

Мать. Ах, вон что. Понятно, куда съездить, известно, с кем прогулять. Но он же болен!

Ира. Он давно выздоровел, мама!

Мать. Женя! Это тебя не касается?

Евгений Евгеньевич. А мне как раз представляется, что Ира права. Молодость — она мыслит инстинктивно. А инстинкт не обманывает. Вы говорили, что старушка взяла от жизни все?.. Так, значит, если… там… что-то есть, она в претензии не будет. Так что, если вам подсказывает инстинкт…

Ира. Инстинкт-то мне подсказывает!.. (Стала собираться в дорогу.)

В комнате Льва Ира убиралась. Она брякнулась в эту жизнь как кошка, сразу на все четыре лапы. Проводы на работу — ожидание с работы, засыпание поздно ночью — просыпание рано утром…

Лев (проснулся). Ира.

Ира (мела пол). Ты разве не спишь? Сейчас разогреется.

Лев. Иротшка!

Ира (также). Ч-то?

Лев. Иди сюда.

Ира. Я же все на газ поставила!

Лев. Погаси.

Подошла к нему.

(Обнял.) А мне говорят: «К вам какая-то блондинка приехала». Думаю, какая блондинка?

Ира. А у тебя их много?

Лев. А как же.

Зазвонил телефон.

(В трубку.) Галина Владимировна?

Ира насторожилась.

Наконец-то. Получается так: отделы систематически не сдают чертежи, мы не хотим портить отношения — нарушаем дальше, упорядоченная система деловитого безделья!

Ира. Так ее, так.

Лев. Ладно, действуй и вали на меня.

Ира. А что это она такая рыхлая? Посоветуй сесть на диету. По системе Шелтона. Гадаю, что у него там за магнит?.. Нет, правда. Ты уж сказал бы им всем там…

Лев. Кому?

Ира. Да ведь сонмы за тобой ходят, сонмы, уж знаю я!

Обоим стало смешно.

А, может, ты, наконец, обнародуешь меня? Наконец.

И был мальчишник.

Ира. А по-моему, твои друзья меня приняли. И знаешь — все как один хорошие, умные, ни одного дурака, это редко случается! Ты доволен?

Лев. Главное, чтобы ты была довольна.

Ира. О, если б навеки так было! О, если бы навеки так было!..

Лев. Да у тебя слух?

Ира. А ты не знал? У меня не только слух. У меня много чего еще. По гороскопу я — стрелец.

Лев. Это хорошо?

Ира. Это неоднозначно. Всю жизнь целюсь в невидимое. («Выстрелила» — он упал.) Вот мы тут веселимся, а что у меня там дома?..

Лев. А что там может быть?

Ира. Может, и ничего. Просто давно не была… Не знаю, может быть, вообще пора ехать? Неспокойно, как там она без меня?

Лев. Ну, так позвони.

Ира. Ты же знаешь маму, разве она скажет.

Лев. Тогда что, билет заказывать? Это ведь надо заранее. У нас с этим сложно…

Ира (не сразу). Ну да, опять проблема билета. Не в первый раз… И еще другая проблема, ты-то как здесь будешь? Один.

Лев. Я-то что. Жил ведь.

Ира. Да. Легко ты меня отпускаешь.

Лев. Постой, ты же сама сказала, что пора. Это ты считаешь, что надо ехать. Это мне надо обижаться, а не тебе!

Ира. Что же ты не обижаешься?

Лев. Да обижаюсь я, обижаюсь! Просто я думаю о тебе, а не о себе!

Ира. Удобная позиция.

Лев. Слушай, так мы не договоримся. Нашла время, честное слово!

Ира. А я задумала: скажешь, чтобы я возвращалась? Спросишь, когда вернусь? Не спросил.

Лев. Неужели ты думаешь, я не спросил бы! Не сейчас же ты исчезаешь, не в эту минуту!

Ира. А почему ты так уверен, что я прилечу еще?! Спросил бы, прилечу ли? Не спросил. Значит, это мы прощаемся?

Лев. Почему прощаемся?

Ира. Я не знаю, нужна тебе, не нужна? Получается так. Приехала? Ну что же, отчего бы и нет. Уехала? Тоже ничего страшного.

Лев. Ты же сказала, что тебе нужно ехать?! Я поверил! Что такого?!

Ира. Поторопился поверить! Поторопился! Тебе удобно поверить!

Лев. Иротшка! Прошу тебя. Не сейчас. С этими людьми мне жить, работать. Когда уйдут, пожалуйста.

И вдруг, за минуту и не думалось об этом, Ира стала колотить его. Она била его как придется, кулаками. Он стоял, опустив руки. Побледнел.

Ира. Ах, теперь тише! Тебя только это беспокоит? Ничего. Пусть слышат! Друзья твои! Собутыльники, сотрапезники! Собардачни-ки! Что они здесь! Эй, что вы здесь! Ну, нервы сдают! Сдают у людей нервы! Натянуты нервы! У людей! Сдают!

Мать. Что с тобой?

Ира. Совершаю круги, пунктуальные такие окружности.

Мать. Ты не одна в доме. Можно ясней?

Ира. На работу проходными дворами. Потом фанерным коридорчиком за пульман. Сделать лицо. Рот, ресницы. Тут все так, ритуал. Потом — чертеж на кальку. Включается извилина внимательности, остальные замирают. Потом домой, садиком, проходными дворами. А утром — снова на работу, наоборот, проходными дворами, садиком. (И еще раз о своих маршрутах и — кругами в одну сторону, в обратную). У попа была собака, он ее любил. Она съела кусок мяса, он ее убил. У попа была собака, хотя это я уже говорила.

Мать. Доченька, конечно, поначалу трудно. Думаешь, мне легко? Вымоталась как собака. Распределение премий. Как объяснить человеку, почему ему меньше, а другому больше? Ведь не скажешь в глаза. Хотела не обидеть никого, обидела всех. Заколдованный круг.