– Ты меня не узнаешь, Алиса? – спросила женщина.

– Я… наверно, я забыла…

– Конечно, ты была совсем маленькая. Я королева Изабелла, твоя внучатая тетка по матери. И еще меня называют вдовствующей королевой-мачехой.

– Ой, извините! – сказала Алиса. – А я думала, что королева-мачеха обязательно должна быть старой и злой. Ведь сам король тоже немолодой.

– Его отец взял меня в жены четыре года назад, – сказала королева-мачеха. – Я была младше его на тридцать четыре года. А вскоре он умер, на престол взошел его сын, а я стала пленницей в этом дворце. Так мне и придется, видно, провести здесь остаток моих дней, если враги не отравят.

Король громко чавкал, пожирая баранью ногу, и запивал вином из кубка размером с ведро. К счастью, он сразу позабыл про Алису.

– Как твоя мамочка? – спросила Изабелла.

– Спасибо, здорова, – сказала Алиса. Она вообще врать не любила, а врать такой грустной и приятной женщине было втрое противно.

– А папа?

– Папа тоже здоров.

– Он оправился от ран?

– Оправился.

– Ему, кажется, дракон ногу откусил в битве за волшебную чашу? – спросила Изабелла.

– Да, кажется, – сказала Алиса и почувствовала, как краснеет, хорошо еще, что здесь было не очень светло.

– А как твой братишка? – продолжала расспросы королева-мачеха.

Нет, все-таки правду говорили в сказках, что мачехи в королевском чине – самые коварные люди на свете. И что ей приспичило допрашивать гостью о родственниках?

– По-старому, – сказала Алиса.

– Как его зовут, я забыла? – упорствовала королева Изабелла.

Алиса в отчаянии так вгрызлась в гусиную ногу, что даже зубы застряли. Теперь, если бы Алиса захотела ответить, все равно ей не вытащить зубы из жесткого мяса.

А над ухом все журчал голос королевы-мачехи:

– Да, конечно, его же зовут Венедиктом. Рыцарем Венедиктом. Или Павлом? Может, Павлом?.. Кажется, я его звала Павликом… Это он победил оборотня в битве у Заупокойного озера? Конечно же, вторая голова оборотня всегда висела в библиотеке твоего папы над письменным столом…

Изабелла посмотрела на Алису, подняв брови. Ей ничего не оставалось, как кивнуть головой. Такой ответ Изабеллу вполне удовлетворил.

– Правильно, – сказала она, – все сходится. Узнаю в тебе славную дочь бурного рода королей Актианских.

В этот момент король отложил баранью ногу, вытер ладони о живот и вспомнил о заграничной принцессе.

– Ну, как ты устроилась? Ванна тебе понравилась? – спросил он. – У вас тоже теперь руки перед едой моют?

Алиса попыталась освободить зубы из гусиной ноги, но ничего не вышло. Алиса извивалась в борьбе с проклятой ногой – а вдруг король решит, что она притворяется?

Но король все понял. Одной рукой он ухватился за кость, а другой крепко взял Алису за волосы и дернул.

Слезы брызнули из глаз Алисы, в ушах зазвенело, со страшным всхлипом гусиная нога вырвалась наружу, и король поднял ее вверх, как знамя.

– Повара! – закричал он. – Повара ко мне!

Изабелла достала кружевной платочек и вытерла Алисе слезы.

– Вот видишь, – сказала она, – какие у нас грубые нравы.

– Где повар? – вопил король.

Все молчали. Вдруг из-под стола показался колпак шута.

– Не извольте гневаться, ваше величество, но повара только на той неделе казнили, – сказал он.

– А где его помощник?

– Он убежал в лодке в открытое море.

– Кто же тогда готовил гуся, которым мы чуть не загубили нашу именитую гостью?

– Ученики кулинарной школы, ваше величество.

– Пусть их всех казнят.

– Ой, не надо, ваше величество! – закричала Алиса.

– Принцесса права, – сказал шут. – Эти ученики – наша последняя надежда. Если мы их казним, придется переходить на консервы.

– Ты так думаешь? – спросил король. – Ненавижу консервы. В последнем походе на мумизматов мы консервными банками из катапульты стреляли. Триста убитых, остальные раненые. Полная победа!

Король метнул гусиной ногой в собаку, и она убежала, воя на весь зал.

– Подавайте компот! – велел король. – И перейдем к делам. А то до турнира не управимся. Камергер, какие у нас дела?

Грузный мужчина с маленькой головой подбежал к трону, вытирая рукавом губы.

– Государственных дел на сегодня нет, – сказал он.

– А жалобы есть?

– Жалобы есть.

– От кого и на кого?

– От знатных людей, – сказал камергер. – На неизвестного рыцаря.

– Ну, начинай.

Король взял чашу с компотом и откинулся на троне.

– У кого жалобы, поднимайте руки! – воскликнул камергер.

Над столом поднялось несколько рук.

Шут вылез из-под стола и втиснулся между Алисой и королем.

– Ты чего? – спросил король.

– Буду советы давать.

– Так ты ж дурак.

– Один дурак от такого отсоветует, чего десять умников насоветуют, – сказал шут.

– Ладно, посмотрим. Начинай жаловаться, маркиз Фафифакс.

Рыжий толстяк с красным носом встал в дальнем конце стола.

– Известный склочник, – сказала королева-мачеха.

– Ваше величество, – зашевелил рыжими усами толстяк, – приношу жалобу на ограбление, воровство, обиду и оскорбление.

– Кто посмел обидеть моего верного слугу?

– Рыцарь Красной стрелы.

– В чем его вина?

– Он увидел моих рабов, которых вели на продажу, разбил мечом их оковы и избил стражников.

– Серьезное преступление, – сказал король. – А куда он увел рабов?

– Маркиз думает, как бы получше соврать, – сказал шут. – Рабов-то у него не уводили. Тот рыцарь просто пошутил. Разбил оковы и уехал дальше. А рабов маркиз потом поймал и все равно продал.

– Это правда? – спросил король. – Ненавижу, когда меня обманывают по мелочам. Неужели до сих пор не поняли?

– Но это же грабеж! – закричал маркиз.

– Баловство, а не грабеж. Каждый рыцарь имеет право испытывать свое оружие на неблагородных. А он даже никого не убил. Садись. Следующий.

Следующим поднялся мужчина в меховой шапке, которую он даже за столом не снял.

– Ваше величество, я приношу жалобу на рыцаря Красной стрелы.

– Что случилось, торговец Пузанелло?

– Он украл коня из моего табуна.

– Как так?

– Он встретил табун моих лошадей, вскочил на одного из коней и оставил пастухам расписку, что конь взят взаймы, потому что рыцарю нельзя появляться без коня на турнире. – Торговец помахал бумажкой.

– Ну-ка дай сюда, – приказал король.

Бумажку передали по рукам. Король повертел ее в руках и сказал:

– Почерк непонятный, неблагородный почерк. Если ты благородный, то пиши квадратными буквами. Я правильно говорю?

– Правильно! – закричали рыцари и вельможи.

– Разрешите, я прочту, – сказала Алиса. – Я этот почерк разбираю.

– Ты? – удивился король. – Видно, у вас в королевстве распустились, принцесс уже начали грамоте учить. Была бы ты моя дочь, я бы тебя выпорол, не посмотрел бы, что голубая кровь.

– Не обращай внимания. Это он для вельмож выступает, чтобы своих дочерей не учили, – прошептала королева-мачеха. – А то добьются равноправия – и погибнет рыцарство.

На листке, вырванном из блокнота, Пашкиной рукой было написано:

«Взят взаймы из табуна 1 конь (один). Верну его вечером со всеми трофеями, которые добуду на турнире. П. Гераскин, рыцарь Красной стрелы».

– Ай-ай-ай! – сказал король. – На трофеи рассчитывает.

– Ничего преступного, – вмешался шут. – Как же еще благородному рыцарю получить коня, если не взять взаймы? Вы же сами, ваше величество, когда в том году воевали, три миллиона у ростовщика взяли.

– А в самом деле! – закричал король. – Ну-ка плесните мне компота! Не может же рыцарь на турнир без коня приехать.

– А вдруг не вернет? – упорствовал торговец.

– А если не вернет? – спросил король у шута.

– Вернет, – сказала Алиса. – Я за него ручаюсь.

– А если не вернет, – прищурился шут, – то придется ему сделать с торговцем Пузанелло то же, что вы сделали с ростовщиками, когда они после войны попросили вас вернуть долг.