Пустошь была вытоптана словно стадом слонов, деревья и кусты, которые кое-где поднимались из грязи, стояли без листьев, веток, а то и без коры. Потом Алиса увидела, что по земле разбросаны какие-то железки и тряпки. Железки поблескивали на солнце, и от них поднимался пар.

Вблизи оказалось, что это части рыцарских доспехов: шлемы с поломанными страусовыми перьями, нагрудники и налокотники, копья, мечи, обрывки плащей, попон и флагов и даже подковы.

Под дубом у дороги стояла большая тачка, наполненная шлемами и латами. На тачке, свесив ноги, сидел человек с трубкой в зубах и в странном костюме. Выше пояса его камзол был поделен надвое – справа красный, слева – синий. А вот рейтузы были раскрашены наоборот – правая штанина синяя, левая – красная. Заканчивался этот костюм тапочками с сильно вытянутыми носками: правый – красный, левый – синий.

Человек был немолод. Пегие пряди волос были зачесаны на лысину, голубые глазки окружены множеством морщинок, а кончик острого носа чуть свешивался вниз, к тонким губам.

– Здравствуйте, – сказала Алиса.

– Добрый день, принцесса, – ответил человечек. – Гуляешь? Ноги не промочила?

– Не беспокойтесь, сегодня не холодно. А что здесь случилось?

– Здесь позавчера битва была. Большое сражение.

– Почему?

– А почему битвы бывают? Как обычно, из-за пустяков. Граф Визислон Двурогий спьяну назвал барона Крипта Синеусого, рыцаря Синей Ямы, безнадежным болваном.

– Ой, как нехорошо! За что же?

– За дело. Каждый в королевстве знает, что это чистая правда.

– А барон?

– Барон, конечно, ответил, что от болвана и слышит. Это, кстати, тоже всем известно.

– И они вдвоем так насорили?

– Что ты, принцесса! Сразу видно – зарубежная. За графа Визислона вступилась вся Уймитская конфедерация, а воинствующий орден Кольца и Веревки стал стеной за барона Крипта. Вот и сражались от рассвета до заката.

– И кто победил?

– Ты еще спроси, с каким счетом, – захихикал двухцветный человечек. – Конечно, никто не победил. Собрали убитых и раненых и разъехались по своим замкам. Устроили перерыв перед большим турниром. Ты ведь тоже, наверно, на турнир явилась?

– Нет, я знакомого ищу.

– Кого же? Я тут, почитай, всех знаю. Он из благородных?

– Он рыцарь. Только вы вряд ли его знаете. Он тоже приезжий.

– Так опиши его своими словами.

– На вид он еще мальчик, в синей шапочке с козырьком…

– Ага, на мальчика похож! Знаю. Павлом зовут. Час назад здесь проходил. С космодрома шел. Как увидал латы и копья – прямо затрясся. Давай, говорит, меняться.

– И вы поменялись?

– Он взял латы, копье, щит, меч, а мне значков с дельфином дал. Штук десять. Честно говоря, я значков не собираю, но уж очень парень был настойчивый.

– Разве можно было ему настоящее оружие давать? Он еще мальчик.

– Сама же говорила, что рыцарь. И он мне подтвердил, что рыцарь. И документы показал. Все как в аптеке. Рыцарь Красной стрелы. У меня как раз баночка красной краски нашлась – мы с ним на щите эту стрелу и нарисовали.

– А разве это ваши доспехи?

– Теперь мои. Бой вничью кончился, а земля мне принадлежит. Еще покойным королем-отцом подарена. Очень выгодное владение. По крайней мере раз в неделю какое-нибудь сражение здесь происходит.

– А за что вы эту землю получили?

– За службу. Я на королевской службе. Шутом работаю. Но разве на одну зарплату у нас проживешь?

Алиса совсем расстроилась. Оказывается, Пашка уже и латы себе раздобыл. Теперь обязательно чего-нибудь натворит.

– А куда он дальше пошел? – спросила она.

– В город, куда же еще. Только сначала ему надо коня раздобыть. Без коня какой рыцарь?

– Но у него денег нет. И значки, наверно, кончились.

– Настоящий рыцарь всё без денег возьмет. Такой у рыцарей обычай.

– Но Пашка не такой…

– Может, он раньше был не такой, а как попал в рьщари – станет как все. Грабителем, угнетателем сирот и бедных, бездельником и бандитом.

– Нет! Вы просто не любите рыцарей.

– За что мне их любить?.. Ну ладно, в город пора.

– А можно я с вами? А то я здесь в первый раз…

– Иди, принцесса. У тебя пропуск есть?

– Есть. Вот он.

Шут развернул розовую бумажку и стал разглядывать герб.

– Смотри-ка, – сказал он наконец. – Да ты, оказывается, из хорошей семьи. И нашей вдовствующей королеве-мачехе приходишься внучатой племянницей. Правильно?

– Мне об этом говорили, – согласилась Алиса. – Только я ее совсем не помню.

– Ну конечно, ничего удивительного. Ведь королева Изабелла от вас совсем молоденькой уехала. Ты, наверно, тогда под стол пешком ходила. Держи свои документы. Все в порядке. Можно идти в город.

Шут взялся за длинные ручки, с трудом приподнял тачку и тут же бросил. Схватился за поясницу и замер в изогнутой позе.

– Какое горе! – простонал он. – Опять меня скрутил радикулит. Что делать, что делать?

– А зачем вам эти латы? Они же гнутые, ломаные.

– Вот и сдам их в металлолом. Гроши заплатят, но все равно деньги. При нашей-то бедности…

На глазах у шута выступили две большие слезы и медленно покатились по щекам. И весь он съежился, стал маленьким и старым.

– Я вам помогу, – пожалела его Алиса.

Она подхватила тачку. Старый шут пожадничал, навалил на тачку не меньше центнера. Уже через десять шагов Алиса все руки себе оттянула.

– Ты потерпи, – уговаривал ее шут. – Вон до того бугорка, а дальше я сам повезу. Пройдет приступ, и сменю тебя. Ты не думай…

Шут бодро вышагивал рядом с Алисой, даже забегал вперед, чтобы убрать с дороги камень или ветку.

– Надолго к нам? – спросил он голосом любезного хозяина. – Да ты не спеши, не надрывайся. В твоем общественном положении надрываться необязательно.

– Найду Пашку – и сразу обратно, – сказала Алиса.

– Это правильно, – сказал шут. – Нечего у нас задерживаться. Отстало живем, темные мы люди. Горстка рыцарей и князей угнетает простой народ, который живет в нищете и бесправии. Просто безобразие. Ждем не дождемся, когда начнется Возрождение. Может, тогда вздохнем немного. А у вас какая обстановка?

– У нас лучше, – сказала Алиса, стараясь дышать глубоко, как во время бега на три километра.

– Воевать с нами не собираетесь?

– Ни с кем не собираемся воевать.

– Вот это зря. Нас, я тебе скажу, можно голыми руками взять.

– Вот уже и бугорок, – сказала Алиса, напоминая шуту о его обещании.

– Что-то у меня сердце прихватило, – ответил шут. – Давай втащим тачку наверх и передохнем немножко. Ты не возражаешь?

Он взялся за ручку и сделал вид, что помогает Алисе, хотя от его помощи не было никакого толку. И глазки у него были такие хитрые, что Алиса заподозрила: может, он нарочно подстерегал какого-нибудь простака, чтобы самому тачку не тащить?

– А чего вы лошадь не купите? – спросила Алиса. – И работа у вас есть, и участок земли, и металлолом сдаете.

– Нельзя, – сказал шут. – По причине неблагородного происхождения. Рад бы, да нельзя. Есть у меня, правда, осел, но я его напрокат сдал в королевский зоопарк, на нем принцы катаются, а мне за это денежки идут. Лучше уж я попотею, сам тачку потаскаю, зато деньги целы будут. Бережливость – вот мой лозунг, коль не пришлось благородным родиться.

На вершине холма Алиса поставила тачку и поглядела вперед. Там, в долине, стоял город. Он был обнесен каменной зубчатой стеной, по углам возвышались башни, а в стене у открытых ворот дежурили стражники. Их латы поблескивали под солнцем. Между путниками и городом расстилались вспаханные поля, кое-где темнели хижины под соломенными крышами. От города доносился далекий колокольный звон.

– Красота! – вздохнул шут. – Люблю природу. Ну что, отдохнула? Пойдем дальше.

– Еще минуточку, – сказала Алиса.

Послышался стук копыт, звон оружия, и на вершину бугра выскочил богато разодетый толстый рыцарь с обнаженным мечом. Забрало шлема было поднято, и оттуда, как из окошка, торчали красный нос и рыжие кошачьи усы.