Подруга матери Джейн повезла меня в магазин и купила неоново-оранжевые темные очки, забрызганные черной краской. Очки были безвкусные и на шнурке, чтобы можно было носить на шее (у меня уже были блестящие темно-вишневые очки с пандами в уголках, которые мне купила мама, но Джейн я об этом не сказала). А из магазина мы пошли в больницу, и я подержала Николь, покачиваясь взад-вперед. Я готова была держать ее всегда, свою сестру (хотя и притворялась, что она МОЙ ребенок).
Мой настоящий отец говорил, что день моего рождения стал самым одиноким днем в его жизни. В день рождения сестры я тоже впервые узнала одиночество, но без нее я была бы куда более одинокой остаток своих дней. Сейчас я пытаюсь ей это компенсировать.
Мне много чего надо компенсировать, особенно для себя.
* * *
Дорогой Никто!
Кажется, я запала на парня, с которым познакомилась в «Кьюроне». Дилан классный и симпатичный (для коротышки), но не мой тип: он на год моложе, а я всегда предпочитала парней на два-три года старше. Зато он умен, настоящий интеллектуал. Он не совсем по наркотикам – так, пьет иногда, и зря это делает. По-моему, у него меньше опыта в этой теме, чем у меня. Кажется, мне это нравится.
Дилан очень хорошо ко мне относится, и я вижу, что он ко мне неравнодушен. В «Кьюроне» он от меня не отходил, старался составить компанию. Мне это льстило. Ему вроде было интересно, о чем я говорю, он смеялся моим шуткам. Мне нравилось, как он на меня смотрит и как выглядит. Дилан не то чтобы коротышка, он выше меня, просто чуть-чуть.
Порой я забываю свои обещания и не звоню, хотя и соглашалась звонить, но мне нравится упорство Дилана – признак хорошего товарищества. Это то, что мне сейчас нужно. Это то, что мне всегда было нужно.
* * *
Дорогой Никто!
Сегодня третья ночь после возвращения из реабилитационной клиники. Мать пообещала больше не пить и не видеться с Джо, с которым она всякий раз начинает пить и покуривать. В лечебнице мне рекомендовали пока сторониться людей и людных мест – избегать опасных триггеров. Я в состоянии держать себя в руках, но вот мама…
Сегодня Джо позвонил, когда я по другой линии разговаривала с Диланом. Я сказала, что занята, и Джо велел передать матери, что он звонил.
Это все равно что попросить ее снова провести меня через ад.
Все равно что предложить ей снова начать пить и позорить нас перед всеми.
Все равно что предложить ей снова разбить машину (в тот раз она была слишком пьяной, чтобы садиться за руль). Все равно что предложить ей опять не приходить домой до утра.
Все равно что предложить ей снова ободрать колени и наставить синяков на ноги, потому что она была слишком пьяна, чтобы идти и не падать.
Все равно что предложить ей расфуфыриться как шлюха, привести домой неизвестного мужика и трахаться с ним на диване (я на них наткнулась, а ей, пьяной, было все равно).
Все равно что предложить ей снова набивать холодильник пивом, хотя в доме нет еды.
Все равно что предложить ей пропадать в паршивом баре, пока ее дочь сидит дома и плачет от одиночества.
Все равно что предложить ей выбрать алкоголь, а не своих детей.
Поэтому я не передала ей слова Джо.
* * *
Дорогой Никто!
Сегодня вечером мать зашла ко мне в комнату и спросила:
– Почему у тебя в комнате клей?
Позвольте, я была в клинике из-за алкоголя, а не из-за ВДЫХАНИЯ клея! Это малость подпортило мне настроение, но я решила не принимать близко к сердцу и сошла вниз пообщаться с бабушкой. Она спросила, с кем я говорила по телефону.
– С Диланом, – ответила я.
– Ну, да, ну, да, – нагло сказала бабка сволочным тоном, будто услышав о воображаемом друге.
Это было слишком, и я с плачем убежала к себе в комнату.
Я хотела толком успокоиться, но мать подошла к лестнице и велела спускаться и делать уроки. Я сказала, что расстроена, и попросила ее подняться и поговорить со мной наедине – ну, не могла я говорить при бабушке. Но матери приспичило поиграть в идиотское силовое противоборство. Она сказала, что мы можем поговорить на лестнице у ее комнаты, если Я спущусь.
Она соглашалась поговорить на лестнице, хотя до моей комнаты было рукой подать. Она прошла МИМО, не зайдя ко мне. Ну, ей же надо померяться, у кого больше.
Мать знала, что разговор будет неприятный, и решила показать, кто здесь главный. Она нисколько не изменилась.
P. S. Сейчас она говорит по телефону с Джо.
УХ ТЫ, КАК ДОМА-ТО ХОРОШО!
* * *
Дорогой Никто!
Я весь вечер говорила с Диланом. У нас много общего, и не только взгляды на жизнь: у Дилана ювенильный артрит коленей, а у меня артрит бедренных и коленных суставов. Я была на вытяжке, в инвалидном кресле и на костылях. Дилан особо не распространялся о своем артрите, но я точно знаю, что он принимает кодеин. Хорошо, что Дилан, в отличие от местных говнюков, без слов понимает, что мне приходится терпеть. Я посвятила жизнь музыке и книгам. Ненавижу людей. Они причиняют слишком много боли, хуже моих несчастных суставов.
Финиксвилл, Пенсильвания
Конец лета 1997 г.
Дорогой Никто!
Дилан живет в Геттисберге, так что видимся мы только по выходным. Сегодня мы сорвались – всего несколько бутылок пива, но когда я пришла домой, мать заметила. Ничего, она, по-моему, тоже пьет, только пока держится в рамках. Вряд ли я снова уйду в запой. Время покажет, но я точно больше не хочу пить, как раньше.
* * *
Дорогой Никто!
Ха! Твердая решимость прожила три дня. Каждый день я напиваюсь в стельку, даже в школу не хожу. Я уже люблю Дилана, хотя обещала себе, что мы останемся друзьями, и мы употребляем столько наркоты, сколько мне удается достать. Мать снова вернулась к человеку, который ее избивает и неоднократно пытался убить. У них обоих проблемы с алкоголем, а вчера я во второй раз словила кайф на пару с матерью!
* * *
Дорогой Никто!
Самой не верится, что я пришла вчера домой пьяная! Я всего несколько недель как из клиники. Помоги Боже моей родне – они ужасно разочарованы. Я еще с ними не говорила, но представляю себе этот разговор. Хуже всего, что дед с бабкой еще живут у нас. Уже утро, но я не выхожу из комнаты – мне стыдно спускаться, хотя мучает сушняк и здорово хочется писать. Вот мать встанет, и я с ней поговорю.
Но я даже рада, потому что, когда я пьяная, я будто отдыхаю.
* * *
Дорогой Никто!
Ну, все, дело решенное – я влюблена в Райана. Непонятно только, нравлюсь ли я ему. Я хочу, чтобы все развивалось ОЧЕНЬ медленно, но только потому, что я на него запала. Он не так уж красив, скорее тощий, но мне нравится. ОЧЕНЬ. По-моему, он умный. И взрослый, ему лет семнадцать. У него нежное сердце – трогательно смотреть, как он наблюдает за природой. Не хамит, и я ни разу не слышала, чтобы он унизил девушку. Он интересуется искусством и любит ту же музыку, что и я. В открытую Райан на меня не смотрел, но раз или два вроде поглядывал. С другой стороны, он нас всех рассматривает – глубоким, аналитическим взглядом.
* * *
Дорогой Никто!
Сегодня Райана не было у тарзанки. Стыд и позор – увлек невинную, доверчивую девушку (меня) и не появляется! Но день все равно прошел прекрасно. Я чувствовала себя красивой. Очень красивой. Райан не показался, зато пришли ДРУГИЕ парни, разбудившие во мне сознание собственной привлекательности. Я ЗНАЛА, что нравлюсь, но никто не получил мой номер телефона, хотя многие ПРОСИЛИ. Райан ко мне вернется. Надеюсь, завтра.
* * *
Дорогой Никто!
Я не просто люблю Райана, я его обожаю. Восхищаюсь им. Я почти одержима Райаном. Я хочу узнать его жизнь. Я хочу стать ЧАСТЬЮ его жизни. Надеюсь, Райан нравится мне не больше, чем я ему – это бы меня расстроило.
