Пораженный Паллис посмотрел вниз. На него надвигалась поверхность патрульной плиты с рудника. За сеть, накинутую поверх металла, цеплялись два рудокопа. Железная поверхность ударила их с жесточайшей силой…

Во рту стоял привкус крови.

Паллис открыл глаза. Он лежал на спине, очевидно, на плите, так как чувствовал узлы сетки. Пилот постарался сесть и особо не удивился, когда обнаружил, что привязан к сети. Он расслабился, чтобы не внушать рудокопам опасений.

Над Паллисом склонилось широкое бородатое лицо.

— С этим все в порядке, Джейм, он грохнулся головой.

— Большое спасибо, — огрызнулся Паллис. — Где Джаен?

— Я здесь, — раздался голос Джаен.

— Ты в порядке?

— Была бы в порядке, если бы эти придурки разрешили мне сесть.

Паллис рассмеялся и скривился от боли. Очевидно, к его коллекции прибавилось еще несколько шрамов. Теперь над Паллисом появилась другая голова.

— Я тебя помню. По-моему, даже по имени. Джейм, из бара Квотермастера.

— Привет, Паллис, — хмуро произнес бармен.

— Пиво все разбавляешь, бармен?

Джейм явно рассердился на шутника.

— Ты рисковал, пилот. Мы должны были позволить тебе упасть…

— Новы же не позволили.

Паллис улыбнулся и расслабился.

Во время краткого путешествия с рудокопами на Пояс Паллис вспомнил свое первое удивление от рассказа Риса. Он сидел с ним в компании Деккера и Холлербаха, в кабинете старого Ученого. Все зачарованно следили за руками Риса, который жестами иллюстрировал ключевые моменты.

Это были ожившие легенды — Костяшники, кит, песня… Но рассказ Риса был научно точным и психологически убедительным. На все вопросы Холлербаха он отвечал четко и спокойно.

Наконец Рис подошел к описанию великой миграции китов.

— Ну конечно, — вырвалось у Холлербаха. — Ах, это же так очевидно.

И он ударил старческим кулаком по крышке стола.

Очнувшись, Деккер подскочил на стуле.

— Вы глупый старпер! — взревел он. — Что очевидно?

— Многое становится на свои места Миграции между туманностями! Конечно же, мы должны были понять это раньше.

Холлербах вскочил с кресла и забегал по комнате, стуча костлявым кулаком по ладони.

— Кончайте спектакль. Ученый, — рявкнул Деккер. — Объяснитесь.

— Сперва о китовых песнях, этих древних историях, которые подтвердил наш герой. Скажите: почему у китов такой большой мозг, столь значительный разум, такие развитые способы общения? Ведь благодаря своим размерам, они практически не имеют врагов в биологическом мире. Собственно говоря, для того, чтобы плавать в атмосфере, пережевывая лакомые кусочки, им нужно не больше разума, чем, скажем, дереву для того, чтобы избегать тени и обходить источники гравитации…

Паллис потер переносицу.

— Но дерево никогда не полетит к Ядру. Во всяком случае, по собственной воле. Вы это хотите сказать?

— Совершенно верно, пилот. Чтобы войти в области приливных сил и жесткой радиации, несомненно, требуется гораздо более эффективно функционирующий мозг, понимание необходимости, способное превозмочь более элементарные инстинкты, высоко развитая степень общения — возможно, телепатия, чтобы сохранить в каждом поколении необходимый стереотип поведения.

Рис улыбнулся.

— Киты также должны весьма точно выбирать траекторию вокруг Ядра.

— Конечно, конечно.

Лицо Деккера было красным от сдерживаемого гнева.

— Подождите… Давайте по порядку. — Он почесал бороду. — Какую выгоду получают киты от погружения в Ядро. Разве они не попадают в ловушку?

— Нет, если правильно выберут траекторию, — сказал Холлербах. — В том-то и дело… Вы не понимаете? Это гравитационная праща! — Он поднял кулак и покрутил им, имитируя вращение. — Предположим, что это Ядро, которое вращается… — Ученый выставил вторую руку с прямой ладонью и начал сближать ее с Ядром. — А вот кит. — Воображаемый кит обходит Ядро по параболе, не коснувшись его. — На короткое время кит и Ядро создают тесную гравитационную пару. Кит отнимает у Ядра угловой момента… Фактически при взаимодействии с Ядром он приобретает энергию.

Паллис покачал головой.

— Я рад, что для полетов на дереве такие хитрости не нужны.

— Это элементарно. В конце концов поступают же так киты… А цель в том, чтобы получить достаточно энергии и вырваться из гравитационного поля Туманности.

Деккер грохнул кулаком по столу.

— Довольно, болтовни. Какой во всем этом смысл?

Холлербах вздохнул, пальцы его потянулись к переносице в поисках давно разбитых очков.

— А вот какой. Набрав подходящую скорость, киты могут покинуть Туманность.

— Они мигрируют! — воскликнул Рис. — Путешествуют к другой туманности… новой, полной молодых звезд, с голубым небом.

— Мы говорим о великом обмене жизнью между туманностями, — продолжал Холлербах. — Без сомнения, киты не единственные живые существа, способные перемещаться из туманности в туманность… А если единственные — то в органах пищеварения они способны перенести достаточное количество спор и семян, чтобы поддержать жизнь.

— Поразительно! — Рис был почти вне себя. — Видите ли, факт миграции китов решает другую проблему. Проблему происхождения местной жизни. Возраст Туманности всего лишь несколько миллионов смен. Для зарождения и развития в ней жизни просто не было времени.

— И ответ, — сказал Холлербах, — в том, что жизнь, вероятно, вообще здесь не возникала.

— Она пришла в Туманность откуда-то еще?

— Верно, пилот. Из другой, умирающей туманности. А теперь обречена эта Туманность. Киты знают, что пришло время уходить.

— Великолепная картина, — мечтательно сказал Рис. — Если жизнь уже набрала где-нибудь в космосе силу, она должна быстро распространиться. Возможно, все туманности уже заселены, а пространство непрерывным потоком пересекают невообразимые существа…

Деккер переводил взгляд с одного Ученого на другого. Потом тихо сказал:

— Рис, если ты не перейдешь к делу — простыми словами и немедленно, ей-Богу, я собственными руками выкину тебя через Край! И этого старого пердуна тоже. Понятно?

Рис оперся ладонями о стол, и Паллис вновь увидел на его лице незнакомое, необычное выражение уверенности.

— Деккер, главное вот в чем: если киты способны выбраться из Туманности, то и мы можем избежать гибели.

Деккер нахмурился.

— Объясни.

— У нас два варианта. — Рис ударил по столу ребром ладони. — Первый. Мы остаемся здесь — наблюдать, как угасают последние звезды, и убивать друг друга за остатки пищи. Или… — Последовал еще один удар. — Второй. Мы подражаем китам. Проходим мимо Ядра и, используя эффект пращи, переселяемся в новую туманность.

— И как именно?

— Как именно, я еще не знаю, — огрызнулся Рис. — Может, отрежем деревья и дадим Плоту упасть на Ядро.

Паллис попробовал представить себе, что из этого выйдет.

— А как сделать, чтобы с него не свалились люди?

Рис рассмеялся.

— Не знаю, Паллис. Я сказал это просто так. Уверен, что найдется способ получше.

Деккер откинулся на спинку стула, на его покрытом шрамами лице застыло выражение крайней сосредоточенности.

Холлербах поднял скрюченный палец.

— Ты, конечно, чуть не проделал этот путь против своей воли. Рис. Если бы ты не нашел способа заставить кита повернуть, то сейчас летел бы среди звезд.

— Возможно, так и следует сделать, — сказал Паллис. — Забраться в китов, взять с собой пищи и воды, и пусть они несут нас на новую родину.

Рис покачал головой.

— Не думаю, что из этого выйдет что-нибудь путное, пилот. Человеку трудно выжить во чреве китовом.

А Паллис уже обдумывал очередную странную идею.

— Так, значит, мы должны будем взять с собой Плот… Но за пределами Туманности Плот наверняка лишится атмосферы. Нам придется позаботиться о воздухе для дыхания…

Явно довольный Холлербах кивнул.

— Хорошая мысль, Паллис. Даст Бог, мы еще сделаем из тебя Ученого.

Рис напряженно посмотрел на Деккера.