На фоне неба летательные аппараты казались пылинками. «Однако, — со вздохом подумал Паллис, — граница, которую они определили, неприступна, как стена». Пилот стоял у ствола и, задумчиво потирая щеку, смотрел на патрульные тарелки.

— Что ж, не имеет никакого смысла болтаться здесь, — сказал он. — Мы должны попасть туда!

Круглое лицо Джаен было перемазано сажей.

— Паллис, ты с ума сошел. Они нас не пропустят! — Девушка взмахнула мускулистой рукой. — Плот и Пояс воюют, черт возьми!

— Вся беда с неудавшимися Учеными в том, что они спорят по любому поводу. Какого черта ты не можешь просто делать то, что тебе говорят?

Джаен улыбнулась.

— Ты предпочел бы Говера? Если бы революция не предоставила тебе столь высококвалифицированную рабочую силу, у тебя не было бы причин для жалоб.

Паллис выпрямился и отряхнул руки.

— Ладно, квалифицированная рабочая сила, давай работать. Подкинь топлива в чаши.

Девушка нахмурилась.

— Ты серьезно? Мы летим дальше?

— Ты слышала, что сказал Рис… То, что мы должны сказать рудокопам, возможно, самая важная новость со времен прибытия Корабля в Туманность. И мы должны заставить этих чертовых идиотов выслушать нас, хотят они того или нет. Если это означает, что они нас сожгут, нам придется смириться. Придет другое дерево, которое тоже будет уничтожено, потом еще и еще, пока, наконец, до этих чертовых рудничных крыс не дойдет, что мы действительно хотим с ними поговорить.

— Думаю, что ты прав. — Девушка закусила губу. — Только мне хотелось бы…

— Чего?

— Хотелось, чтобы кто-то другой, а не Рис, воскрес из мертвых и спас человечество. Этот крысенок слишком задавался, когда еще был…

Паллис рассмеялся.

— Наполни чаши, ученица!

Джаен принялась за работу. Паллису доставляло удовольствие летать с ней, хотя он никогда ей об этом не говорил. Девушка была отличным помощником, проворным и аккуратным.

Под листвой образовалось дымное покрывало. Дерево закрутилось быстрее и начало подниматься. Воздух, проходя сквозь листву, наполнялся острым, родным для пилота запахом. Патрульные плиты неподвижно висели на фоне красного неба. Паллис сложил ладони у рта.

— Рудокопы!

Рудокопы зашевелились. Присмотревшись, Паллис заметил, что они держали наготове оружие: копья, ножи, дубинки.

Пилот показал руки.

— Мы пришли с миром! Смотрите сами, ради Костей. Вы что, думаете у меня под листьями флотилия спрятана?

— Убирайся домой, деревянщик, пока жив, — прокричали ему в ответ.

Паллис побагровел.

— Меня зовут Паллис, и я не намерен никуда убираться. У меня есть новость, которая касается каждого, кто живет на Поясе. И вы дадите мне высказаться!

— Что за новость? — с подозрением поинтересовался рудокоп.

— Дайте нам пройти, и я расскажу. Она от одного из ваших, от Риса…

Рудокопы посовещались, потом говоривший вновь обернулся к Паллису.

— Ты лжешь. Рис мертв.

Паллис рассмеялся.

— Нет, он не мертв, в том-то и дело.

Внезапно с одной из плит вылетело копье. Паллис криком предупредил Джаен. Копье прошло сквозь листву и провалилось в глубины Туманности.

Паллис стоял, подбоченясь, и смотрел на рудокопов.

— Да, собеседники из вас паршивые.

— Деревянщик, из-за жадности Плота мы все голодаем. Стараясь изменить это, погибают хорошие люди…

— Так им и надо! Никто не просил их нападать на Плот! — закричала Джаен.

— Заткнись, Джаен, — прошипел Паллис.

— Послушай, пилот, — отрезала девушка, — эти ублюдки вооружены, а мы нет. Они нас не слушают! Если мы попытаемся подойти поближе, они могут просто сжечь дерево своими дюзами. Это равносильно самоубийству! Надо искать другой способ.

Паллис почесал бороду.

— И все-таки другого пути нет. Мы должны переговорить с ними.

И Паллис решительно опрокинул ногой ближайшую огненную чашу. Горящие угольки рассыпались, дерево задымило, и вскоре уже небольшие язычки пламени лизали листву.

Джаен некоторое время стояла в оцепенении, затем засуетилась.

— Паллис, какого черта? Сейчас принесу одеяла…

Пилот схватил ее за локоть.

— Нет, Джаен. Пусть горит.

Девушка недоуменно смотрела на него.

Языки пламени расползались как живые. Рудокопы явно были озадачены.

Паллис облизал губы.

— Видишь ли, листва очень сухая. Это следствие гибели Туманности. В воздухе почти не осталось влаги, а спектр не очень благоприятен для фотосинтеза в листьях…

— Паллис, — сурово сказала Джаен, — перестань болтать чепуху.

— Ты права. Я рискнул, надеясь, что они нас подберут. Это наш единственный шанс.

Пилот заставлял себя смотреть на почерневшую и скорченную древесину, на летящие по воздуху обугленные листья. Джаен коснулась его покрытой шрамами щеки. Ладонь оказалась мокрой.

— Тебе очень тяжело, да?

Паллис горько рассмеялся.

— Джаен, я собрал в кулак всю свою волю, чтобы не побежать за одеялами. — Внезапно сквозь печаль прорвался гнев. — Знаешь, из всех самых отвратительных и ужасных поступков этот — наихудший. Люди могут делать друг с другом все что угодно, мне все равно. Но сейчас я вынужден уничтожить дерево…

— Может, ты все-таки отпустишь мою руку? Мне больно!

— Что? — Пилот с удивлением заметил, что все еще держит девушку за локоть. — Извини, Джаен.

Девушка, морщась, потерла ушиб.

— Я понимаю, пилот, и не буду тебе мешать.

Джаен протянула ему руку, и Паллис с благодарностью, на этот раз нежно, принял ее.

Дерево накренилось, и оба чуть не упали. Языки пламени были уже выше Паллиса.

— Быстро, — пробормотал он.

— Может, захватим немного припасов?

Эта мысль рассмешила его.

— Зачем? Чтобы перекусить на пути к Ядру?

— Ты прав, я ляпнула глупость. Хотя поджечь это чертово дерево было во сто крат глупее.

— Наверное, ты права.

В этот момент, рассыпавшись огненным дождем, отвалился кусок ствола. Оголившиеся ветви горели, как толстые свечи.

— Думаю, нам пора, — сказал Паллис.

Джаен огляделась.

— Кажется, нам лучше добраться до края и оттолкнуться от него что есть силы. Будем надеяться, что это придаст нам нужную начальную скорость.

— Решено.

Они посмотрели друг на друга и пошли по хрустящей листве. И вот они уже на самом краю и…

…и Паллис, все еще держа Джаен за руку, поплыл в пустом, бездонном пространстве.

Это было почти прекрасно.

Скорость полета в дымном воздухе быстро уменьшалась. Вскоре они уже зависли в невесомости.

Периферия дерева превратилась в огненное кольцо. Из листвы валили клубы дыма. Еще несколько минут, и от прекрасного растения остался только обугленный ствол.

Рудокопов нигде не было видно.

Паллис растерянно посмотрел на Джаен. «Что я теперь ей скажу?» — подумал он.

— Ты знаешь, дети на Плоту воспитываются в страхе перед падением, — сказал он. — Думаю, что они воспринимают плоскую, устойчивую поверхность под ногами как нечто незыблемое. Они забывают, что Плот — это всего лишь парящий в воздухе лист… И что он совсем не так устойчив, как те гигантские, невообразимые планеты в другом мире, о котором нам рассказывали Ученые. Зато дети Пояса вырастают на цепочке коробок, вращающихся вокруг потухшей звезды. У них нет надежной плоскости, на которой можно стоять. И они боятся не падения, а отсутствия опоры…

Джаен откинула волосы с лица.

— Паллис, ты боишься?

— Нет. Кажется, нет. Больше всего я боялся до того, как опрокинул чертову чашу.

Девушка пожала плечами, и от движения ее тело покачнулось.

— Я, кажется, тоже не боюсь. Жалко только, что твоя игра не оправдала себя…

— Ну что ж, попробовать все равно стоило.

— …И хотелось бы знать, чем это все окончится…

— Как думаешь, сколько это займет времени?

— Возможно, несколько дней. Надо было все-таки взять с собой пищу. Во всяком случае, будет на что посмотреть… Паллис!

Глаза Джаен расширились от удивления, она отпустила руку Паллиса и распласталась в невесомости, как бы пытаясь плыть по воздуху.