— Почему вы не согласовали это со мной?

— Все было в полном порядке, — невозмутимо повторил он. — И поскольку была уплачена требуемая при изъятии вклада неустойка, нам ничего не оставалось как выполнить свои обязательства.

Правильно. Неустойка. Я и забыл. Им никакого смысла не было мне сообщать. И теперь уж ничего не поделаешь.

— Ладно, — сказал я. — Спасибо.

— Если мы можем оказаться вам полезными… — На экране вслед за этими словами появилось разноцветное название банка, и я выключил телевизор. Для чего впустую тратить на меня рекламу?

Я заткнул уши и на скоростном лифте опустился на улицу третьего уровня. Быстроходный тротуар помчал меня через город к «Райским кущам». Жилые корпуса у них в основном подземные, но правление поднимается к небесам, как грандиозный собор, и в нем царит такая тишина, что я вытащил из ушей затычки. Высоко подвешенные лампы лили голубоватый свет, а витражи наводили на мысль о покойницкой.

Меня принял один из управляющих, и я изложил ему цель своего прихода. Он, по-моему, сразу хотел позвать вышибалу, но, смерив меня оценивающим взглядом, решил, что, пожалуй, не мешает обработать возможного клиента.

— Конечно, конечно, — сказал он. — Рад служить. Сюда, пожалуйста. Вас будет сопровождать наш сотрудник, мистер Филд.

Он оставил меня у двери лифта. Я опустился на несколько сот футов и попал в теплый, светлый коридор, где меня дожидался высокий, любезный, розовощекий человек в темном костюме. Мистер Филд был сама доброжелательность.

— «Райские кущи» всегда готовы прийти на помощь, — замурлыкал он. — Ведь не секрет, насколько трудно приспособиться к жизни в эти беспокойные времена. Мы создаем все условия для счастья. С вашего позволения, я постараюсь вам помочь, вас удивит, как просто мы избавим вас от всех ваших забот.

— Знаю, знаю, — сказал я. — Где моя жена?

— Сюда, пожалуйста, — и он повел меня по коридору. По обе стороны были двери, на некоторых поблескивали металлические пластинки, но надписей на пластинках я не разобрал. Наконец, мы подошли к одной двери, которая была открыта. Внутри было темно.

— Входите, — пригласил мистер Филд и большой теплой рукой легонько подтолкнул меня внутрь. Зажегся мягкий свет, и я увидел комнату, скудно, но претенциозно обставленную стандартной мебелью. Комната была безликая, бесцветная и напоминала номер в отеле — приличном, но далеко не первоклассном. Я искренне удивился.

— Ванная, — сообщил мистер Филд, открывая дверь.

— Превосходно, — ответил я не глядя. — Теперь насчет моей жены.

— Взгляните, — невозмутимо продолжал мистер Филд, — кровать убирается в стену. Вот кнопка. — Он нажал на кнопку. — А эта кнопка возвращает ее на место. Простыни из пластика — им нет сносу. Раз в день в нише циркулирует специальная жидкость — к вечеру у вас чистая, словно только что застланная свежим бельем постель. Вы сами понимаете, как это приятно.

— Безусловно.

— Чтобы вас не беспокоили горничные, — уговаривал мистер Филд, — постель будет застилаться магнитным силовым полем. Электромагниты…

— Не утруждайте себя, — прервал я, заметив, что он снова тянется к какой-то кнопке. — Вы попусту тратите время. Проводите меня к жене.

— Мы неустанно печемся о благе своих клиентов, — отвечал он, подняв брови. — Сначала я должен разъяснить, какие именно методы приняты в «Райских кущах». Наберитесь терпения, и, я уверен, вы поймете, почему это необходимо.

Я задумался. Комнатушка произвела на меня гнетущее впечатление. Я был поражен, я не мог поверить, что этот убогий закуток и есть «Райские кущи»! Но ведь все в тот день казалось нереальным. А вдруг и голос Айрин из сетки тогда в машине, и все остальное мне просто приснилось?

Она показалась мне такой… такой изменившейся, полной раскаяния, умудренной жизнью, совсем не похожей на прежнюю легкомысленную Айрин, с которой я развелся шесть лет назад. Вот я и поверил, что теперь все будет по-иному, что Междугодье, этот день не в счет, когда и невозможное, возможно, окажется нашим добрым волшебником и позволит начать новую жизнь. Я все еще не мог представить себе…..

— А здесь, — мистер Филд вытянул из стены что-то вроде тонкого шланга с мундштучком на конце, — все для курильщиков. Любые табаки. Если пожелаете, мы готовы предоставить вам даже… э-э-э… курения из дальних стран, для любителей имеется и такое. Курильницы вмонтированы во все стены через каждые пять футов, включая и ванную. Все здесь у нас огнестойкое… — он мило улыбнулся, — кроме жильца, он, пожалуй, может воспламениться, но мы не допустим, чтобы кто-нибудь пострадал.

— А если свалишься с кровати?

— Полы упругие.

— Как в палате для буйных, — заметил я.

Мистер Филд снова улыбнулся и покачал головой.

— Подобные мысли вам и в голову не придут, если вы вольетесь в счастливую семью обитателей «Райских кущ», — заверил он меня. — Мы гарантируем счастливое состояние духа. Через это окошечко в стене, — он махнул пухлой рукой, — подается еда. Заказанные вами блюда доставляются пневматически. Если пожелаете что-нибудь жидкое, — пожалуйста. — Мистер Филд указал на ряд маленьких кранов.

— Прекрасно, — одобрил я. — Это все?

— Не совсем.

Он провел рукой по стене. Что-то тихо щелкнуло. Послышалась нежная отдаленная мелодия.

— Посидите здесь, пожалуйста, минутку, — он слегка подтолкнул меня к креслу. Я, не сопротивляясь, сел. Неприглядная комнатушка наполнилась слабым мерцанием. Меня охватило любопытство. Я ждал, что будет дальше.

«Неужели все обманываются, — думал я, разглядывая в мерцающем свете белесый ковер и белесую стену. — «Райские кущи» так себя разрекламировали, что, видно, люди и впрямь принимают это убожество за роскошь. Ничего удивительного».

— А теперь садитесь поудобнее и забудьте про все на свете, — ласково убеждал мистер Филд. — Помните: «Райские кущи» субсидируют и Ниобе Гей, и Фредди Лестера. Мы не забываем ни мужчин, ни женщин. У нас есть ответы на все сложные проблемы личности в наш сложный век. Судите сами, ведь человеку так нелегко приспособиться к обществу. Или мужчине — к женщине. Откровенно говоря, теперь это вообще невозможно. Но в «Райских кущах» эта проблема решена. Мы гарантируем счастье. Все человеческие запросы и потребности удовлетворяются. Здесь вас ждет счастье. дорогой друг, истинное счастье.

Голос его звучал глуше. Что-то происходило с воздухом. Он густел, а нежная мелодия становилась ритмичнее, в ней будто слышались какие-то слова. Мистер Филд говорил и говорил, все тише и тише.

— Мы — обширное предприятие. Один взнос обеспечивает все возможные требования клиента. Выписывайте нам чек на любой срок, длительный или краткий, и оставайтесь здесь. Комната считается вашей на все это время. По вашему желанию она запирается так, что до конца оплаченного срока дверь можно открыть только изнутри. Плата составляет…

Я уже с трудом разбирал, что он говорит. Голос его упал до еле слышного шепота.

Воздух сворачивался как молоко, растекался, как рекламные краски при включенном на балконе ограждении.

Мне почудилось, будто в комнате звучал еще чей-то голос.

— Подумайте, — шептал мистер Филд — Вас с детства приучили надеяться на невозможное. А здесь мы даем вам невозможное. Здесь вы обретаете счастье. И плата совсем невелика, ваши расходы окупятся сторицей. Здесь, друг мой, вы познаете жизнь, полную блаженства. Здесь — рай.

В свернувшемся воздухе передо мной стояла Ниобе Гей. Она улыбалась мне.

Самая прелестная женщина на свете. Олицетворение всех мечтаний. Богатство, слава, счастье, здоровье, удача. Много лет мне штамповали мозги, приучали стремиться к этим недосягаемым целям и верить, что все они слились воедино в образе Ниобе Гей. Но никогда прежде я не видел ее так близко, в одной комнате, ощутимую, живую и теплую; она дышала, она протягивала ко мне руки…

Разумеется, это была всего лишь проекция. Но проекция — совершенство. Полностью воссоздающая все осязаемые и зримые детали. Я вдыхал ее аромат. Я чувствовал, как она обвила меня руками, как ее волосы коснулись моего лица, губы приникли к моим тубам. Я испытывал те же ощущения, что и тысячи других мужчин, целующих ее в своих подземных комнатушках.