— В итоге ты получаешь свой миллион кредиток.

— Теперь ты понимаешь, почему оракулы говорили загадками. Будущее определяется непредсказуемыми вещами, которые можно изменить одним словом. В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ВМЕШАЛСЯ ОРАКУЛ, ПРЕДСКАЗАНИЕ ТЕРЯЕТ СИЛУ.

Вычислитель наступил на перевернутый дерн. Помолчав, он поднял глаза и криво улыбнулся: «К тому же, мое рассуждение исходит из того, что с точки зрения будущего является желательным, чтобы ты получил свой миллион. Возможно, для тебя было бы лучше остаться дома и быть убитым».

Все это время Хейл смотрел на пламя, облизывающее стены дунменовского форта. Некоторое время он продолжал стоять, не говоря ни слова. Наконец он ответил: «Мне кажется, я понял, что ты имеешь в виду. Только, знаешь, очень трудно стоять так близко к ответам на все вопросы и оставаться в неизвестности».

— Я мог бы разрешить любую проблему, с которой ты когда-либо встретишься, и записать все ответы в аккуратненький блокнотик. Ты бы только переворачивал странички и, как попугай, повторял все, что требуется. Ну и что в этом хорошего? Зачем тебе тогда вообще жить? К тому же у меня есть свои границы. Я отвечаю не на все вопросы, а только на те, по которым располагаю полной информацией. Когда я встречаю неизвестное, некий «X», то не могу сказать ничего достоверного.

— А в нашем случае есть такой «X». И он мне неизвестен. Причем, похоже, никогда не будет известен. Если бы все было так просто, я был бы Господь Бог, а все вокруг — чистый Рай. Я догадываюсь об этом «X» как раз по его неизвестности, по его влиянию на другие слагаемые. Высчитывать его — не мое дело. И не твое. Я не собираюсь на него отвлекаться. Мое дело — следить за будущим и не вмешиваться.

— Будущее определяется человеческим разумом. Не атомная энергия разрушила Землю, а образ мышления. Проще управлять планетой, чем крохотной пылинкой, плывущей в потоке мысли, которую мы даже не ощущаем. Тот, кто может подуть на пылинку так, чтобы она поплыла в нужную сторону, и управляет будущим человечества.

Величественные и плавные контуры белых, очищенных стен форта поднимались над джунглями. Стоявшему на смотровой площадке Сэму они казались огромными и неприступными. Массивные башни грозно стояли против леса, стремящегося ворваться внутрь и подчинить себе эту чужую, неподвластную ему жизнь. Обводы полого сбегающих вниз стен напоминали волны и, как любой образ, связанный с морем, производили впечатление скрытой мощи.

Ровные округлые стены высотой в три этажа поблескивали окнами, прикрытыми светопроницаемыми экранами для защиты от видимых и невидимых врагов. Эти форты напоминали средневековые замки, предназначенные для защиты от нападения с земли и с воздуха — от бактерий и всякой крылатой дряни, точно так же, как древние рыцари защищали себя от таранов и горящих стрел. Эта параллель была очень близкой, потому что авиация в первые столетия освоения Венеры не использовалась. Свободные Компаньоны с уважением относились к фортам своих соперников. К тому же полеты были слишком рискованными, поскольку непредсказуемые воздушные потоки и смерчи делали смертельно опасной любую попытку подняться в воздух.

В стенах форта кипела жизнь. Внутренний двор был застроен бараками и магазинами. В высоких корпусах, расположенных ближе к берегу, размещались больница, лаборатория, административные помещения. Внешние стены спускались к самому морю, прикрывая собой небольшую гавань с массивной сторожевой башней, которая защищала выступающие наружу пирсы.

Около башни поднялась какая-то суматоха. Сэм еще не успел разобраться, в чем там дело. Мужчины и женщины, успевшие уже загореть под жиденьким солнцем, бросили свою работу и остановились, уставившись во все глаза на прибывшего Бессмертного. Сказывалось воспитанное в поколениях чувство почтения.

Кедра грациозно поднялась по лестнице, ведущей во внутренний двор, улыбнулась охранникам, то и дело здороваясь и обращаясь ко всем по имени. У нее была феноменальная память — Бессмертные культивировали в себе эту способность. Принятый в Куполах стиль одежды воспринимался бы здесь вызывающе, и она благоразумно учла это. На ней был прямой длинный плащ, жемчужно-белый, как и свежеочищенные стены форта. На голове возвышался белый тюрбан, подчеркивающий благородную форму ее лица. В солнечную погоду белый цвет выглядит ослепительным, и казалось, что форт и Кедра вобрали в себя все сияние дня.

— Привет, Сэм, — спокойно поздоровалась она.

Он сложил руки на груди и слегка поклонился на восточный манер (способ приветствия, давно вытеснивший рукопожатие). Он впервые формально признавал ее существование с тех пор, как их положение сравнялось. Он мог себе это позволить.

Кедра засмеялась и положила свою узкую ладонь на его руку. «Я сегодня в роли представителя всех нас, тех, кто внизу. Мы надеемся, что теперь нам ничто не помешает мирно сотрудничать. Я… Боже мой, Сэм, как ты можешь дышать этим воздухом?»

Сэм улыбнулся. Обернувшись назад, он свистнул, и к нему подошел юноша, следовавший с блокнотом и ручкой на почтительном расстоянии. «Принеси ароматизатор».

Через минуту молодой человек вернулся, и Сэм подал Кедре небольшой пластмассовый шарик. Он был наполнен лепестками цветов и, нагреваясь от тепла рук, начинал источать густой сладкий аромат, смягчивший запах воздуха.

— Ничего, скоро привыкнешь. Мы все привыкли. Признаться, я не ожидал, что подобная честь мне будет оказана так скоро. Я думал, что придется первому пойти навстречу.

— Ты более занят, чем мы, — непринужденно сказала Кедра и слегка оперлась на его руку. — Покажи мне свои владения. Я очень любопытна. Никогда раньше не видела форт изнутри. Как здесь красиво! Если бы ты еще что-нибудь сделал с этим невозможным воздухом…

— Немного терпения. Подожди лет двадцать. Джунгли еще слишком густые. Они выделяют слишком много двуокиси углерода. Но со временем все изменится к лучшему.

Она медленно шла рядом с ним, подметая своим безупречно белым плащом белую мостовую. «Я верю в тебя, Сэм, — сказала она. — Теперь мы склоняемся к тому, что ты был прав. Колонизация должна была начаться именно сейчас, а не в следующем поколении. Твои методы были чудовищны, но результат может все оправдать. Я уверена, что так и произойдет, если ты согласишься работать с нами. Ты ведь просто твердолобый упрямец, Сэм. Ты всегда был таким».

— Ты говорила это еще сорок лет назад. Я еще не поблагодарил тебя за Стимулятор Грез, Кедра. И за то, что ты присматривала за мной, пока я спал, — он сказал это, даже не глядя на нее, во по тому, как дрогнули пальцы, лежащие на его руке, и по тому, что она не сразу посмотрела ему в глаза, он понял, что ошибся.

— Но я этого не делала, Сэм. Я пыталась, но ты бесследно исчез. Ты хочешь сказать, что не знаешь, где был все это время? Я пошлю своих людей разобраться с этим, возможно нам удастся что-нибудь выяснить.

— Посылай, если хочешь. Но если мои люди ни до чего не смогли докопаться, то сомневаюсь, что у твоих получится.

— Сэм, нет… ты меня просто пугаешь! Нам точно известно, что кто-то тщательно охранял тебя. Ты не мог просто взять и исчезнуть на сорок лет, без какого-нибудь… Кто бы это мог быть, Сэм?

— Будет время, я во всем разберусь. Хватит об этом. Смотри — это джунгли. Настоящие джунгли, а не картинка на экране. Как тебе это нравится?

Они поднялись по широким ступеням лестницы, ведущей на бастион. Сэм молча склонился на парапет, вглядываясь в кольцо окружившей форт зелени. Доносившиеся снизу скрипы и шелесты звучали угрожающе и таинственно. Человек был еще слишком далек от того, чтобы проникнуть в подлинные глубины венерианских джунглей, которые жили своей непостижимой жизнью.

Кедра мельком глянула вниз и повернулась к джунглям спиной. «Джунгли, по правде сказать, меня не очень занимают. Не это важно. Важно вот что… — она показала на помещения, сгрудившиеся во дворе. — Тебе предстоит проделать чудовищную работу, Сэм. Ты работаешь практически в одиночку. Я знаю, что группами расчистки руководит Робин Хейл, но это как раз самое простое. Может, разрешишь нам разделить твои хлопоты? Ты знаешь, у нас большой опыт по управлению людьми».