— Что значит выход? Остров не комната.

— Атия сказала именно «выход». Она отвела меня на чердак и показала этот защитный амулет. Я снял его с Имама, того самого ученика Файзела. Его нетленное тело до сих пор лежит наверху.

Альвар воззрился на него с неподдельным испугом.

— Это еще не все. Имам оставил послание. — Амин достал из штанов кусок пергамента. — Он написал, что запечатал чудовище в усыпальнице. Для этого ему пришлось забрать у учителя амулет и подняться в башню. Понимаете? Потом он обшил дверь подвала листами серебра и написал на них молитвы.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что когтистая тварь с черной кожей когда-то была Файзелом?

— Не сразу, конечно. В книге маг писал, что ему с каждым днем становится все хуже. Сущность овладевала его разумом постепенно, но перед этим переходила от человека к человеку, как оспа. Сначала она была в порту, потом в деревне, потом вернулась во дворец. С ее помощью Смерть забирала души.

Идальго с недоверием покосился на араба.

— Я знаю, о чем говорю. Мой отец был магом. Он научил меня многому из того, что знал сам, включая астрологию. Исчезновения начались сразу после того, как вы спустились в подвал. Не крышка саркофага сдерживала эту тварь, а молитвы на двери.

Альвар смотрел на плывущие облака. Мориск добрых пять минут нес какую-то абракадабру. Парень, судя по всему, очень любил сестру, и когда та умерла, отказался расставаться с ней. В этом не было ничего удивительного. Такая дикая привязанность свойственна и королям, и крестьянам. Кто не помнит, как Хуана Безумная путешествовала с трупом своего возлюбленного. В арабские сказки Альвару верить не хотелось, однако некоторые куплеты все же звучали весьма убедительно.

Амин заметил, что идальго колеблется, и рассказал о предложении Атии. Тогда все разрешилось само собой. Если чертовка собиралась провести их куда-то, значит, ключ к спасению находился где-то во дворце. Вдвоем они некоторое время сидели молча, глядя в окно.

— Вот живешь, гадаешь, что будет завтра, — усмехнулся Амин, — строишь планы, думаешь, как облегчить жизнь, где заработать денег. А ведь «завтра» может и не наступить.

— К чему клонишь?

— Кажется, в это время я должен был любоваться своим последним закатом, который вы мне обещали.

За окном лил дождь. Кристалл в посохе озарял комнату зеленоватым светом. Гомес сидел за столом и выводил пером на бумаге очертания острова. Рядом лежали инструменты для письма и кожаный мешок с картами. Николас и Фидель примостились на кровати. Кампо-Бассо стоял у окна, вырезая лезвием на подоконнике свое имя. Грянул гром. Итальянец убрал кинжал, метнул недовольный взгляд на старпома и стал разгуливать по комнате.

— Зачем зря время тратишь? — спросил Фидель. — Все равно никто эти карты не увидит.

— Я исполняю последнюю волю капитана Педрариаса, — отозвался Гомес. Он отложил рисунок, открыл журнал и в строке с указанием географических координат сделал несколько пометок. — К тому же составление карт моя прямая обязанность. Картографы из Падрон Реаль[28] должны узнать об этом гиблом месте.

— К черту! — не выдержал итальянец. — К черту все! Почему мы ничего не делаем? Вы хотите умереть? Я — нет! Мы видели порт. Мы поднялись сюда за этим. Какого черта вы штаны сушите?

— Почаще поминай черта. Так он скорее тебя найдет, — был тихий ответ.

Кампо-Бассо молниеносно развернулся, схватил сумку с картами и выбросил ее в окно. За возмущенным воплем последовал сокрушительный удар. Итальянец повалился на пол с разбитой губой. Он попытался вытащить шпагу, но моряк набросился сверху и стал молотить его огромными кулачищами.

Альвар появился как раз вовремя, иначе сержанту пришлось бы несладко. Едва идальго оттащил разъяренного старпома к окну, как послышался грохот. За ним металлический скрежет, вмиг достигший вершины минарета. Все переглянулись, боясь даже подумать о том, что происходит внизу. Раздалась серия мощных ударов, эхом прокатившихся по извилистой лестнице.

— Все довольны? — завопил Кампо-Бассо, на ходу вытирая сочившуюся из губы кровь. — Сидите теперь и молитесь.

— А вы куда? — спросил Амин, уступив итальянцу дорогу.

— Буду прыгать из окна!

Между тем некто в безумном ожесточении продолжал ломать дверь. Было слышно, как по металлу скользит что-то острое. Без сомнений тот, кто терзал преграду, поставил перед собой цель — во что бы то ни стало попасть в башню.

Кампо-Бассо спустился к первому окну и высунулся под дождь, но не смог протиснуться дальше. Мешала широкая грудь.

— Бесполезно. Есть окно выше, — выкрикнул Фидель из-за поворота.

Альвар и Амин спустились к тому окну первыми. Николас бежал следом, на ходу разматывая канат, а еще ниже было слышно, как под ударами, выворачивая камни, из стен выползают осевые держатели.

— Дверь вот-вот рухнет…

— Судя по ударам, это кто-то крупный, — предположил Альвар. — Больше Бомбаста и сильнее его раза в три.

— Кто же? — взвыл Николас, трясущимися руками закрепляя в оконном проеме крюк.

— Да кто бы ни был! Очень скоро ублюдок будет здесь! — крикнул Кампо-Бассо.

Он и Фидель поднялись наверх, в то время как Николас сползал по веревке вдоль стены минарета. Как и следовало ожидать, до земли она не достала. Пришлось прыгать. Едва парень погрузился в мокрую траву, на подоконник взобрался Амина. Остальные ждали. Бомбаст недовольно замычал, увидев, что спутник покидает его.

— Наваждение какое-то. Если он такой громадный, почему мы не встретили его раньше? — бормотал Гомес, в смятении глядя на идальго.

Наблюдая за арабом, Альвар только сейчас понял, что из башни выберутся далеко не все. Во всяком случае, Бомбасту и сержанту придется остаться. Гомес, скорее всего, составит им компанию. Да и на счет себя Альвар не был уверен. Идальго оглянулся на спутников.

Остальные уже обо всем догадались. Кампо-Бассо в отчаянии плюнул. Старпом лишь покачал головой. Фидель оттолкнул идальго и, протиснувшись сквозь узкое окно, полез следом за Амином.

— Я завел вас сюда. Мне бы следовало остаться с вами, но другим может потребоваться помощь.

— Понимаем, — глухо отозвался Гомес. — Спасайтесь. Мы укроемся наверху.

— Может быть, попробуем окно выше? — предложил сержант.

— Следующее окно на высоте купола. Вы разобьетесь.

— Что ж. Тогда конец. Смерть — это в порядке вещей. Да? — тяжело вздохнул итальянец, стараясь сохранить присутствие духа. — Все равно не хочется вот так… без покаяния.

Альвар протянул Кампо-Бассо руку и тот, не раздумывая, пожал ее.

— Рад был знакомству, сеньор Диас, — произнес итальянец, и это была чистая правда.

— Берегите честь, сержант, и да хранит вас Бог.

— Не беспокойтесь. В Сан-Бенито трусы не служат.

Положив шпагу на подоконник, идальго перекинул ногу через край и выглянул наружу. В лицо ему вонзились прохладные капли дождя. Дальше пришлось попотеть. Порвав рукав, потеряв несколько пуговиц, он все же сумел просочиться сквозь каменные тиски. Сползая вниз, Альвар видел мужественные лица спутников. Итальянец и моряк все еще следили за ним из окна. Вдруг снизу раздался грохот. Дверь сорвалась с петель. В тот миг, оказавшись напротив нижнего окна, Альвар увидел, как наверх по лестнице метнулась тень. На мгновение его обдало горячим воздухом.

Упав в мокрую траву, он бросился прочь от минарета, подальше от мечети, туда, где на стену взбирались Фидель, Николас и Амин.

Дон Лопес де Ойос пригубил каплю вина из серебряного кубка. Дон Фернандо де Месса насадил на нож нежный ломоть, обмакнул в соус и отправил в рот. На столе стояли два блюда с мясом и рыбой и три бутылки вина. Луис де Окампо к еде не притрагивался. Все это время доминиканец смотрел на идальго с открытым ртом, а иногда даже молился. История попахивала анафемой, а инквизитор имел полное право предъявить ему обвинение в ереси.