Добиньи брал сюжеты из обыденной деревенской жизни, к таким относится и полотно «Сбор винограда в Бургундии». Женщины работают на плантации, срывая и складывая в корзины зрелые грозди. Поместив эту сцену на первый план холста, художник открыл зрителю бесконечную ширь французской земли, убегающую вдаль холмами и виноградниками. Линия горизонта делит картину почти пополам, всю верхнюю половину занимает небо. Такое композиционное решение создает эффект глубины пространства и словно насыщает работу воздухом. Незамысловатое в сюжетном отношении произведение обладает притягательностью именно благодаря мастерской передаче световоздушной среды и поэтизированной интерпретации автором сельского труда.

Современник импрессионистов и друг Эдуарда Мане, Анри Фантен-Латур писал и реалистичные натюрморты, и работы, предвосхищавшие искания символистов.

В портретах художник старался передать душевное состояние модели. Картина «Читающая женщина», на которой изображена сестра живописца, говорит зрителю о внутреннем покое и умиротворении молодой девушки. Этим ощущениям способствуют отсутствие четких контуров и мягкие очертания фигуры героини, которым вторят плавные линии спинки дивана. Стопка книг в левом нижнем углу композиции, а также рама картины (в противоположном углу) придают произведению строгость, центрируют изображение, удерживая его контуры от «растекания».

Пленительная женственность модели, ее сосредоточенность и абстрагированность от внешнего мира сближают работу с позднейшими произведениями символизма. Книга как атрибут познания бытия и духовной жизни также способствует символическому прочтению работы.

Натюрморты занимают важное место в творчестве Фантен-Латура. Немного старомодные и выписанные с исключительным мастерством, они находили популярность у публики, а их продажа приносила определенный доход. Натюрморт невысоко ценился академическим искусством: он считался низким жанром живописи, не заслуживающим внимания уважающего себя художника. Однако Фантен-Латур обращался к написанию цветов и фруктов, не заботясь о мнении представителей официального искусства. Его натюрморты поражают искренней любовью к природе, которая даже в виде сорванных плодов и срезанных растений способна вызывать глубокое восхищение. Мастер использует классическую пирамидальную композицию, при которой центральный объект уравновешивается на плоскости холста двумя другими, прилегающими к нему по бокам. Работа написана в прекрасных традициях жанра французского натюрморта.

Оноре Домье прежде всего известен как крупнейший мастер политической карикатуры XIX столетия, создававший сатирические образы, высмеивавшие буржуазное общество и монархические порядки. Симпатии художника, выходца из ремесленной среды, были на стороне рабочих людей. Также он создавал иллюстрации к произведениям литературы и живописные полотна на «злободневные» сюжеты из повседневной жизни.

Героями работ живописца становились представители простого народа, жизнь которых проходила в постоянном нелегком труде за каждый кусок хлеба. На представленной картине показан один характерный тип среды простолюдинов — прачка, всю жизнь занимающаяся одним и тем же делом — стиркой белья. Эта женщина, несмотря на свое беспросветное существование, не утратила привлекательности в глазах художника. Ее поза говорит не только о былой женской грации и легкости, но и о нежности к ребенку, с которой она помогает ему преодолеть высокую ступеньку.

Эдуард Мане высоко ценил искусство старых мастеров; его собственное творчество на начальном этапе включало цитаты произведений великих живописцев прошлого, которые нужны были ему для переосмысления реалий современного искусства. Используя формальные заимствования, он наполнял их новым смыслом, заставляя звучать совсем по-иному. Так было и с «Завтраком на траве», выставленным в Салоне Отверженных в 1863 после того, как жюри официального Салона отказалось принять эту работу. Для Мане официальный отказ был болезненным, однако ни критика, ни добропорядочная публика на экспозиции Салона Отверженных не могли воспринять это полотно иначе как дерзкую пощечину общественному вкусу.

Сама по себе тема завтрака на природе не содержит в себе ничего эпатирующего. Обнаженное женское тело по вполне понятным причинам — едва ли не самый любимый мотив в изобразительном искусстве. Однако то, как преподнес Эдуард Мане традиционные вещи, какую интерпретацию он им дал, вызвало бурю негодования. Не спасло даже цитирование классиков: компоновка центральных фигур «Завтрака на траве» повторяет фигурную группу с гравюры Маркантонио Раймонди «Суд Париса» по рисунку Рафаэля, а идея с изображением обнаженных женщин в окружении одетых кавалеров заимствована из «Сельского концерта» Джорджоне. Эдуард Мане, оттолкнувшись от прославленных прототипов, соединил их черты в современной сцене, лишенной исторического и литературного подтекста, имеющей своим сюжетом лишь завтрак на природе, во время которого раздетая женщина сидит в компании одетых мужчин, пристально и спокойно смотря на зрителя. Этой фривольности и дерзости ни публика, ни критика простить художнику не могли, равно как и отхода от академической манеры письма.

Эдуард Мане считается основоположником импрессионизма, он пользовался огромным уважением своих товарищей, однако сам не причислял себя к этому кругу. Мане родился в семье парижского высокопоставленного чиновника, прочившего сыну юридическую карьеру. Однако желание молодого человека заниматься живописью оказалось сильнее воли отца, в конце концов разрешившего ему учиться.

«Олимпия» — это попытка диалога Мане с традиционным искусством. Художник пишет классическую обнаженную натуру, ориентируясь на прототипы европейской живописи прошедших веков: поза женщины напоминает «Венеру Урбинскую» Тициана, а ее откровенно призывный, циничный взгляд — «Маху» Франсиско де Гойи. Несмотря на столь авторитетные прообразы, картина в глазах публики имела один настолько серьезный изъян, что вызвала грандиозный скандал на Салоне в 1865. Проблема заключалась в аморальности полотна. Если в истории искусства обнаженные красавицы признавались эталонами не только физической, но и почти духовной красоты, то «Олимпия» была признана и физически уродливой, и бесстыдно-развратной.

Общественная мораль разрешала художнику украшать живописные полотна нагими женскими телами лишь в том случае, если их обладательницы являлись героинями античных мифов, библейских рассказов или историческими личностями. Мане нарушил это правило, Олимпия была не просто современницей: ее облик и окружение не оставляли сомнений в том, что перед зрителем — представительница «древнейшей профессии», только что получившая букет от одного из поклонников, который принесла ей темнокожая служанка. От возвышенности темы не осталось и следа. Обнаженная богиня под кистью мастера превратилась в обыкновенную куртизанку, этого ему простить не могли. Даже название полотна свидетельствовало о роде деятельности героини: Олимпиями с легкой руки Дюма-сына именовали продажных женщин. К тому же живописная манера работы настолько не вязалась с привычной идеализацией женских форм, что «Олимпия» была встречена шквалом насмешек и обид.