Возвращаясь к себе, они шли поспешно, с несказанною радостью. Дойдя до Константинополя, они сначала никому на рассказали о принесенной ризе Пресвятой Богородицы, желая у себя самих скрыть то бесценное сокровище. Устроивши затем в своем доме небольшую церковь во имя святых апостолов Петра[29] и Марка[30], поставили в ней – не на открытом, но в потаенном месте, – тот ковчег со святою ризою. Но когда они заметили, что не могут утаить ризы Богоматери, по причине происходивших от нее чудес, тогда отправились к императору Льву Великому и супруге его, царице Верине, и возвестили ему, а равно так же и святейшему Геннадию, патриарху Константинопольскому[31], обо всем происшедшем.
Сии последние, исполнившись несказанной радости, отправились в дом Галвина и Кандида и в их церковь. Здесь, открывши тот честный ковчег, увидали в нем святую ризу Пречистой Божией Матери, не истлевшую в течение стольких лет, и благоговейно, со страхом, прикоснулись к ней, любезно лобызая ее устами и сердцем. Затем, взявши ее оттуда, понесли со славою при всенародном торжестве во Влахернскую церковь Пречистой Богородицы и положили там в украшенном золотом, серебром и драгоценными каменьями ковчеге. После этого они постановили ежегодно праздновать во второй день месяца июля положение ризы Пресвятой Богородицы в честь и славу Преблагословенной Девы Марии и родившегося от Нее Христа Бога нашего, прославляемого с Отцом и Святым Духом вовеки. Аминь[32].
Тропарь, глас 8:
Богородице приснодево, человеков покрове, ризу и пояс пречистаго твоего телесе, державное граду Твоему обложение даровала еси, безсеменным рождеством Твоим, нетленна пребывающи; о тебе бо и естество обновляется, и время. Тем же молим тя, мир граду Твоему даровати, и душам нашим велию милость.
Кондак, глас 4:
Одеяние всем верным нетления, богоблагодатная чистая, даровала еси священную ризу Твою, ею же священное тело Твое покрывала еси, покрове всех человеков. Ея же положение празднуем любовию, и вопием со страхом ти, чистая: радуйся, Дево, христиан похвало.
Память святого отца нашего Ювеналия, патриарха Иерусалимского
Святой Ювеналий принял престол Иерусалимского патриаршества в царствование благочестивого императора Феодосия Младшего[33]. Во время его патриаршества в Палестине подвизались великие светильники, святые отцы Евфимий[34], Феодосий[35], Герасим Иорданский[36], которому служил лев, и многие другие. Впрочем, в то время были смуты в Церкви, производимые еретиками. Тогда возникла несторианская ересь[37], изрекавшая хулы на Пречистую Деву Богородицу, и в городе Ефесе[38] был созван III Вселенский Собор святых отцов, на котором Ювеналий со святым Кириллом, патриархом Александрийским[39], и с прочими святыми отцами предал проклятию Нестория и его ересь. После же кончины императора Феодосия, когда на престол вступил Маркиан с Пульхерией[40], возникла новая ересь – Диоскора и Евтихия[41], богохульно лгавшая, будто во Христе было одно естество. Тогда в городе Халкидоне[42] состоялся IV Вселенский Собор святых отцов[43], и святой Ювеналий сиял на сем соборе благочестием среди отцов, как денница посреди звезд, разгоняя тьму еретического зловерия. Когда же, по окончании Собора, Ювеналий возвращался на свою патриаршую кафедру, в Палестину, в образе инока прибыл некий, придерживавшийся евтихианского нечестия, еретик, по имени Феодосий – человек весьма коварного нрава. Последний порицал святой Халкидонский Собор за то, что будто бы на нем был отвергнут догмат православной веры и возобновлено учение Нестория, и лгал многое другое на Церковь. Этот еретик, как повествует Евагрий[44], будучи изгнан за свое неверие и злые дела из своего монастыря в Александрии[45], присоединился к нечестивому Диоскору. Но за свое коварство и злобу Феодосий был наказан жестокими побоями, а потом, как мятежник, был посажен на верблюда и с поруганием проведен по городу. Придя после сего в Палестину, он стал возмущать Церковь, рассевая богохульную ересь. Тогда в Палестине находилась императрица Евдокия, супруга благочестивого императора Феодосия Младшего, отправившаяся после смерти своего мужа на поклонение святым местам.
Сей еретик Феодосий прежде всего склонил к отрицанию Халкидонского Собора императрицу Евдокию, а затем своею ересью причинил вред и многим неопытным инокам, соделав их своими единомышленниками. Со множеством обольщенных им иноков он поднял возмущение против патриарха Ювеналия, требуя, чтобы тот высказал порицание на Собор Халкидонский.
Святитель Ювеналий, патриарх Иерусалимский. Фреска. Ок. 1350 г. Косово. Монастырь Дечаны. Церковь Христа Пантократора
Но так как Ювеналий не склонялся на сие, то его низложили с престола, и он удалился в Константинополь к императору Маркиану. Между тем еретик Феодосий, имея пособницею императрицу Евдокию и опираясь также на ослепленных ересью иноков, взошел на патриарший престол и причинял многие бедствия православным[46]. Епископов же и клириков, не желавших иметь с ним общения, он одних низвергал, других предавал мучениям и смерти, разграбляя их имущества и разоряя дома.
Так он поступил с Северианом, епископом Скифопольским, не пожелавшим принять его еретического учения. Низложивши Севериана с престола, Феодосий предал его смерти.
Вследствие сего вся Палестина находилась в страшном смущении, а святой город Иерусалим был как бы захвачен и опустошаем варварами. Тогда святые отцы палестинские, скорбя о таком гонении и разорении Церкви, к тому же и боясь рук мучителя, скрылись в отдаленнейшие пустыни, слезно молясь Богу об искоренении ереси и скорейшем наступлении мира церковного.
В причте Иерусалимской Церкви находился тогда некий искуснейший в слове и ревнитель благочестия диакон, по имени Афанасий. Видя, что в Церкви на патриаршем месте стоит, как мерзость запустения на святом месте (Мф. 24:15), еретик-лжепатриарх Феодосий, Афанасий, придя к нему, громогласно воззвал, говоря:
– Перестань, Феодосий, переполнять столькими убийствами святой город! Перестань поднимать брань на Христа и разбойнически изгонять из божественной ограды стадо Его!
Лишь только Афанасий сказал эти слова, он немедленно был схвачен Феодосиевыми оруженосцами, вытащен из церкви и после разнообразных мучений и бесчисленных побоев, окончил жизнь свою, будучи умерщвлен секирою. Тело же его было влачимо по всему городу на веревке, привязанной к ногам, и, наконец, брошено на растерзание псам.
Между тем воевода Дорофей, поставленный императором для управления Палестиной, в это время не был в Иерусалиме, так как находился на войне против моавитян[47]. Узнавши же обо всем, что происходило во святом городе, Дорофей поспешно вернулся с войском в Иерусалим. Но оруженосцы лжепатриарха Феодосия и императрицы Евдокии, по повелению последних, заперли пред воеводою городские ворота, не дозволяя ему войти внутрь города; они пустили его не раньше, прежде чем он дал им обещание быть с ними единомышленником в вере. Таким образом сей лжепатриарх Феодосий, возмущая церковь, пробыл на престоле Иерусалимского патриаршества двадцать месяцев, до тех пор, пока не пришло от императора к военачальнику приказание схватить его и как мятежника и убийцу отправить на суд в Константинополь. Но, заранее узнав о сем приказании императора, Феодосий тайно убежал на Синайскую гору[48], где скрывался в неизвестности.
