— Черный ход? — взволнованно предположил он.

Я покачала головой.

— Нет, там тоже дежурят. — От волнения я до крови прикусила губу, но думала, думала, напряженно думала, не позволяя себе отвлекаться на такие мелочи. — Крыша! — воскликнула я затем. — Можно уйти по крышам! Скорее наверх!

Вместе мы побежали к нужной лестнице, не предназначенной для постояльцев. Взбежали по ступенькам. Низкая деревянная дверь, из-под которой в здание втекал солнечный свет, вела на крышу. Она оказалась заперта, но, к счастью, всего лишь на щеколду.

Нам обоим пришлось согнуться в три погибели, чтобы выйти наружу. Здесь было совсем светло, и в первый момент я даже прищурилась, привыкая. Ветер дул в лицо, снизу доносились привычные звуки, характерные для дневной улицы. А затем солнце вдруг закрыла чья-то фигура.

Сердце рухнуло куда-то вниз, к глазам подступили слезы. Я в первую же секунду поняла, что мы проиграли, но Гарольд еще попытался скользнуть обратно в дверь.

— Не стоит, — насмешливо посоветовал Уилфорт, многозначительно положив руку на самозарядный арбалет. — Там вас ждет чрезвычайно теплый прием. Думаю, стража уже прочесывает этаж с номерами.

Я бросила быстрый взгляд на дверь, ожидая, что оттуда вот-вот начнут один за другим выбираться стражи. Пока не начинали, но, вероятно, речь шла о секундах. Можно было либо считать, что все окончательно и бесповоротно потеряно, либо…

— Лорд Уилфорт! — я шагнула вперед. — Отпустите его. Пожалуйста. Это ведь не наш район. Пусть этим делом занимается стража четвертого округа. Если сумеют его арестовать — им и карты в руки. Ведь это была моя идея — забрать дело себе. Я всего лишь прошу дать обратный ход моей собственной инициативе.

Но Уилфорт с присущей ему холодностью проигнорировал мои слова.

— Сержант, отойдите от него на безопасное расстояние! — вместо этого рявкнул он.

— Вы же можете выполнить мою просьбу! — прокричала я, не двигаясь с места.

— И не подумаю, — отрезал капитан.

Мне вдруг стало холодно. Душу захлестнула горечь. Я обхватила себя руками.

— Ну конечно! — выкрикнула я навстречу дующему в лицо ветру. — Разве от вас можно ожидать сострадания? И простой человеческой поддержки? Вам ведь нет до обычных людей никакого дела! Витаете в облаках своего высшего общества и на остальных взираете с презрением! Возможность улучшить статистические показатели для вас важнее, чем человеческая жизнь!

Я злилась на него невероятно сильно и, наверное, сама не могла бы точно сказать почему. Ведь я рационально понимала, что у Уилфорта нет причин идти мне навстречу. Но злилась так, будто именно он виновен в ситуации, в которой я сейчас оказалась.

Мои слова не остались неуслышанными. Лицо капитана перекосило от гнева. Я даже невольно съежилась, увидев его реакцию. Но капитан почему-то шагнул не ко мне, а к Гарольду. И, хотя тот не пытался бежать, размахнулся и со всей силой ударил его в челюсть. И только после того, как тот, отлетев к стене, сполз на черепицу, защелкнул у него на запястьях наручники.

Я стояла, обхватив себя руками, и дрожала. Предоставила ветру высушить непрошеные слезы. Злость отчего-то сошла на нет, уступив место отчаянию. А через внезапно распахнувшуюся дверцу на крышу стали выбегать стражи.

Мы с Уилфортом тряслись в служебной карете с забранными решеткой окошками. Капитан сидел напротив, и я старалась все больше смотреть в сторону, лишь изредка поднимая на него глаза. Уилфорт, в свою очередь, то наблюдал за мной — я чувствовала это, даже его не видя, — то устремлял взгляд в окно.

Я точно знала, что в такой же карете Гарольда везут сейчас в участковую тюрьму. Его судьба была уже решена. Моя, скорее всего, тоже. Конечно, решив помочь преступнику, я понимала, на какой риск иду, но не сказать, чтобы от этого было намного легче. Мной овладело уныние, и именно в этом крылась подлинная причина того, что я ехала, опустив глаза. В этом, а не в стремлении избежать взгляда Уилфорта.

Но наконец не выдержав, я подняла голову и прямо спросила:

— Куда вы меня везете?

Капитан изогнул левую бровь, будто удивленный таким вопросом, а спустя пару секунд все-таки соизволил ответить:

— В участок.

— Знаю. — Ответ меня разозлил, поскольку это и без того было очевидно. — Куда дальше? В тюрьму?

Теперь Уилфорт изогнул обе брови и посмотрел на меня как будто даже с интересом.

Эта пытка молчанием раздражала, и я была готова вцепиться ему в лицо, когда капитан наконец сказал:

— Нет. К лейтенанту Флаю.

— Зачем? — опешила я.

— Чтобы снять воздействие темной магии, — спокойно сообщил тот.

Я поморщилась. Сейчас решаются судьбы людей, а он говорит о такой ерунде.

— Можете не напрягаться, — отмахнулась я, поморщившись.

— Вообще-то, насколько мне известно, существует еще один способ, — задумчиво сообщил Уилфорт, начисто проигнорировав мои слова. Это было так в его духе! — Более быстрый.

Я равнодушно пожала плечами: какое мне дело до скорости, если я вообще считаю данную задачу второстепенной. Но тут произошло неожиданное: Уилфорт нагнулся, преодолевая разделяющее нас расстояние (и без того небольшое, учитывая размеры кареты) и без предварительного предупреждения поцеловал меня в губы.

Сначала я просто опешила, потом сообразила, что надо бы вырваться, а потом вырываться как-то резко расхотелось. В голове помутилось и хотелось, наоборот, обвить его шею руками и ответить на поцелуй, но я все же поосторожничала и от такого поступка удержалась.

Поцелуй продолжался секунд, наверное, десять. Отстранившись и снова ровно сев на своей скамейке, Уилфорт вопросительно посмотрел на меня. Ни чувства вины, ни какого-то минимального стеснения я у него в глазах не увидела. А в голове отчего-то промелькнула только одна мысль: «Дожили. За один день целовалась с двумя мужчинами. Притом оба мутные».

— Ну как? — озвучил свой вопрос Уилфорт. — Подействовало?

— Пока не совсем, — призналась я. — Чего-то не хватает.

Он вновь вопросительно изогнул бровь, кажется, ожидая, что в ответ я скажу: «Еще одного поцелуя».

— Вот этого, — заявила я и с размаху залепила ему пощечину. После чего откинулась назад и удовлетворенно отметила: — Вот теперь мне гораздо лучше. Спасибо.

Дальше мы ехали в молчании. Уилфорт был мрачен и смотрел на меня сердито, но, пожалуй, не зло. Понимаю, что грань между этими понятиями зыбка, но она существует, и в этот момент я ощущала ее как никогда отчетливо.

Сама я действительно чувствовала себя намного лучше. Ум был ясный, и от этого словно прибавилось сил. Так. Афериста мы взяли. Все хорошо. Мог, конечно, убежать, но повезло…

И я схватилась руками за голову. Мог убежать? Еще как мог! Что же я натворила?!

Я сгорбилась, а вскоре локти коснулись колен. Помочь преступнику совершить побег! Предупредить о засаде! Вывести из оцепленного здания! Это же должностное преступление! Стыдно-то как! А главное — что мне теперь за это будет? И Уилфорт все видел…

Я глухо застонала, сильнее сжав виски. Что я Уилфорту наговорила? Даже не помню до конца, но того, что я помню, тоже вполне достаточно, чтобы… чтобы повторно застонать, на этот раз громче.

— Что с вами? — с нескрываемым сарказмом в голосе спросил Уилфорт.

Кажется, кто-то рад был отыграться за недавнюю пощечину.

— Все хорошо, — отозвалась я сквозь зубы.

— А-а-а, — протянул капитан и снова уставился в окно.

Вздохнув, я сжала руки в кулаки, распрямила спину и спросила:

— Вы меня уволите?

Если он скажет «да», я даже спорить не буду. Что заслужила, то заслужила. Но, к моему удивлению, Уилфорт осведомился:

— А, собственно говоря, за что?

Я подобного настолько не ожидала, что даже замешкалась с ответом.

— Вообще-то я раскрыла тайну следствия и помогала преступнику бежать, — напомнила я.

— Попробуйте еще раз.

— Что?!

Кажется, я потеряла нить разговора.

— Вы стараетесь доказать мне, что заслуживаете увольнения, — объяснил свои слова Уилфорт. — Пока вам это не удалось, учитывая, что упомянутые вами действия были совершены под магическим воздействием. Но вы можете попытаться снова.