Этот безнравственный поступок настолько потряс индийское общество, что многие разъяренные зрители на полном серьезе стали требовать посадить в тюрьму американского актера за безнравственное поведение и оскорбление, нанесенное всему индийскому народу. А судья Динеш Гупта даже выписал ордер на арест голливудского актера за «развратный акт», совершенный публично.
Сам Ричард Гир долго не мог понять, в чем именно его пытаются обвинить.
– Алексе какой-нибудь текст придется говорить, – спросил я, – если да, то на каком языке?
– Это любовная сцена. В таких сценах или поют, или многозначительно молчат, – объяснила помреж.
– Петь придется? – уточнила Алекса.
– Нет. Песня будет звучать за кадром. Тебе придется лишь соблазнительно улыбаться главному герою.
– А кто главный герой? Он у вас кинозвезда?
– Да, он звезда, очень известный в Индии. Его зовут Мохит.
Мохит оказался классической индийской кинозвездой – накачанный красавчик с выразительным взглядом. Весьма воспитанный и вежливый, хотя в фильме ему пришлось играть персонажа с полностью противоположным характером. По сценарию он грубиян, холодно обращается со своей молодой женой, обижает ее, изменяет ей с другими девушками. Но, в конце концов, он раскаивается и перевоспитывается.
Главную героиню играла Неху, тоже весьма известная в Индии актриса. Позже, когда мы с Алексой рассказывали нашим знакомым индийцам в Анджуне, с кем именно мы снимались в кино, выяснилось, что Мохита и Неху знают абсолютно все. До конца нашего пребывания в Индии мы купались в лучах славы этих киноактеров, нас самих даже шутливо называли Bollywood star.
Съемочный процесс на площадке был налажен до автоматизма: все-таки кино для индийцев – это святое. За время пребывания в этой стране мы уже привыкли к индийской расхлябанности и неорганизованности. На съемках мы увидели совершенно другую Индию – все команды режиссера выполнялись с молниеносной скоростью, любо-дорого было посмотреть, как многочисленные рабочие за считанные минуты собирали и разбирали громоздкое оборудование, стойки с прожекторами, рельсы, краны, экраны и прочие коробки и ящики.
– У нас в России все точно так же – всюду бардак, но если надо – мы такие чудеса можем вершить, что мало не покажется. Все зависит от режиссера, – заметил я.
Режиссер на съемочной площадке – царь и бог. Он полностью управляет всем процессом, всеми членами команды, он единственный, кто отвечает за конечный продукт, – то, что именно увидит зритель на экране.
Когда Алекса вышла из гримерки, я не сразу ее узнал – по воле режиссера ее превратили в пронзительно-жгучую роковую красотку. Красное вечернее платье до пола, шикарная прическа, умелый макияж, драгоценности – умеют все-таки индийцы сделать яркую красочную картинку.
Все присутствующие мужчины на съемочной площадке разделили мой восторг.
После съемки «эротической» сцены все мужчины кинулись поздравлять не Алексу, а меня. Каждый из них посчитал нужным сказать мне фразу: «Ты счастливчик!»
Дело в том, что в индийском обществе замужняя женщина обладает особым статусом – посторонние мужчины имеют право общаться с ней лишь в присутствии мужа, тщательно соблюдая особые правила.
К примеру, Алекса не должна здороваться за руку с любым индийским мужчиной – это расценивается как фривольность. Традиционное индийское приветствие «намасте» – сложенные ладони перед грудью пальцами вверх – тоже обладает определенными условностями. Первое время Алекса при виде этого приветственного жеста тоже складывала руки «лодочкой», смущая этим индийцев.
Оказывается, «намасте» следует проводить по строгим правилам. Первым приветствует всегда тот, чей статус ниже, – обслуга, люди низших сословий, подчиненные, младшие родственники. Чем выше вы поднимаете сложенные ладони вверх, тем больше вы выказываете уважения собеседнику. В индийском обществе до сих пор существует жесткая иерархия, поэтому каждый житель страны должен постоянно подчеркивать свой статус.
Европейцы находятся вне этой системы и поэтому избавлены от необходимости при встрече с кем-либо демонстрировать свой статус. В индийском обществе статус европейского человека традиционно высок, поэтому белокожая девушка, делающая «намасте» на уровне лба перед обслуживающим персоналом, вызывает у них смешанные чувства.
– Просто улыбайся всем и кивай головой, этого достаточно, – в конце концов я дал Алексе такое наставление, – за руку ни с кем из индийцев не здоровайся, не ломай им психику. И жестом «намасте» не злоупотребляй. Ты же европейка.
О статусе европейских девушек.
Я спросил как-то Эндрю – сына хозяйки нашей виллы:
– Есть ли в Гоа индийцы, женатые на иностранках?
Эндрю двадцать пять лет, он христианин, вполне современный молодой человек, без какого-либо религиозного фанатизма в глазах. Он честно ответил мне:
– Такие пары существуют, но их осуждают.
– За что?
– Никакая европейская девушка не будет соблюдать индийские обычаи. Белые девушки слишком самостоятельные, они носят шорты и короткие юбки, они делают что хотят.
– Разве это плохо? – задал я коварный вопрос. – Разве тебе не хотелось бы познакомиться с красивой девушкой в шортах или мини-юбке? Неужели индианка, которая боится высунуть нос из дома, лучше? Ты бы сам что выбрал? Если бы у тебя был выбор?
Эндрю крепко задумался. Потом широко улыбнулся и начал отвечать, медленно подбирая слова:
– Если честно, то, конечно, европейские девушки нам нравятся гораздо больше. Они раскрепощенные, красивые, у них белая кожа. Нет никаких проблем с родственниками, с кастами, нет никаких ограничений. Если кто-то из наших парней начинает встречаться с иностранкой, то все остальные ему завидуют.
– Постой, – перебил его я, – ты же только что говорил, что такие пары у вас осуждают?
– На словах – да, осуждают. А внутри, про себя – завидуют, – объяснил Эндрю.
– Вот оно как, – улыбнулся я.
– Так устроено наше общество. У нас слишком много внимания уделяют внешним правилам приличия. А в душе каждый индиец хочет эти правила нарушить. Мне двадцать пять лет, я хочу сам найти себе девушку, которая мне понравится. Не хочу, чтобы это кто-то делал за меня, например мама. Хочу выбрать девушку, не обращая внимания на то, из какой она касты. В этом плане мы очень завидуем европейцам – у вас столько свободы и возможностей. Вы очень легко живете. У вас нет столько запретов, как у нас. Вы можете себе позволить жить, не обращая внимания на мнение соседей и родственников. Мы так не можем.
– Как вы вообще с девушками-то знакомитесь?
– Никак, нельзя просто так пойти и познакомиться с индийской девушкой. Только с целью сватовства. И то этим должны заниматься родственники, а не я сам, – вздохнул Эндрю.
– И как же вы, парни, решаете вопрос с сексом? Вы что, все девственники? – под словом «все» я подразумевал компанию друзей Эндрю, которые каждый день устраивали посиделки недалеко от его дома. Модные парни в джинсах, майках приезжали на скутерах и, встав в кружок под развесистым баньяном, о чем-то долго переговаривались между собой. Я обратил внимание на то, что в их компании никогда не было никаких девушек.
– Для этих целей есть проститутки, – уклончиво ответил Эндрю.
– Проститутки? Здесь? В Гоа? – поразился я. – Это же не Таиланд, в конце концов.
– Здесь есть проститутки, но только для индийцев. Видел там за полем посреди леса лачуги стоят на отшибе? Вот там они живут.
Я вспомнил это место – грязные ужасные лачуги, построенные из мусора. Я еще подумал тогда, что наверняка в них живут представители низших каст. Судя по всему, я оказался прав.
– Там живут девушки из касты проституток, – подтвердил Эндрю мои догадки.
– Вот оно что, – сказал я. Мне приходилось читать истории из жизни индийских проституток. Иерархичность индийского общества играет с ними злую шутку – если ты родилась в семье определенной касты, то твой профессиональный выбор предопределен без учета твоего желания. Сколько раз было так – хочет, к примеру, девушка жить честно и порядочно, занять в этом мире достойное место. Но все парни, как только узнают, что она родом из касты проституток, резко меняют к ней отношение. И никого не волнует, какой образ жизни на самом деле ведет эта девушка. Это ужасно.
