– Действительно неожиданность, – сухо согласился Лука.

Улыбнулся, но глаза остались серьезными. Запоздало протянул руку.

– У вас здесь чудесно. – Ник, воплощение хороших манер и очарования, пожал предложенную ладонь.

– Да, – кивнул Лука. – Чудесно.

Его взгляд уперся в пустую бутылку, потом задумчиво переместился на Клэр, на Ника…

«Понял, – подумала Анжелика. – Понял, что этот красавчик представляет угрозу. Мужской инстинкт. Сейчас наш дорогой шеф-повар задерет ногу и начнет метить мебель».

Ник, ощутив повисшую неловкость, широко улыбнулся всем троим. Интересно, заметил ли он адресованный ему легкий кивок Клэр, призывающий не выдавать тайну?

– Я решил до приезда ребят пройтись по городу, – наконец произнес гость. – Они только недавно выехали из Лондона, так что время у меня есть.

Клэр поддержала:

– Конечно, пройдись. А о твоих друзьях мы позаботимся, не беспокойся. – Она откашлялась. – В кулинарии пекут вкусные пироги.

Лука вызывающе ухмыльнулся. Анжелику от напряжения затошнило. Ник сунул руки в карманы пиджака.

– Ну, тогда до встречи.

Три пары глаз проводили его до дверей.

– Ладно, – в конце концов нарушила молчание Клэр. – Пора за дело браться.

Лука повел бровью.

– Пора.

Анжелика схватила стаканы и опустевшую бутылку. Клэр сообщила Луке:

– Там только полбутылки было.

– Ты не обязана оправдываться. Хорошие отношения с подчиненными очень важны. – Он обернулся к Анжелике. – Не стесняйся, говори, если тебе понадобится выходной, чтобы оправиться от психологической травмы.

Насмешливый голос так и сочился патокой, ее хватило бы на глазурь для большого торта.

Лука вальяжно поплыл в сторону кухни. Клэр не смела поднять на помощницу взгляда – до нее вдруг дошло, что она слишком разоткровенничалась. Потрясение и вино развязали язык.

– Черт! – выругалась начальница.

– Что думаешь делать? – Анжелика умирала от любопытства. Что же случилось с Клэр и Ником дальше?

– У меня нет выбора. Надо держать себя в руках и работать, вот и все.

Клэр, не оглядываясь, направилась к регистрационной стойке.

На своей кухне Лука чувствовал себя как рыба в воде, даже когда остальным приходилось несладко. Он обустроил ее целиком по собственному вкусу. Знал каждый переключатель, каждый прибор, каждую конфорку и готовить здесь мог бы с завязанными глазами. Его ножи были убийственно остры, сковороды – тяжелы и надежны, а холодильники установлены на оптимальную температуру. Личные инструменты Луки хранились в отдельном большом ящике, и горе тому, кто осмеливался позаимствовать оттуда хотя бы мерную ложку! Его правила создавались не для того, чтобы нарушать, – им требовалось следовать неукоснительно. Любой, кто подрывал систему, не продержался бы и дня. Два преданных ему су-шефа, Фред и Лоз, на собственном горьком опыте научились подстраиваться под Луку и постепенно заслужили его уважение. Конечно, работа в каком-нибудь другом ресторане была бы не в пример легче, но и приготовленные там блюда – не в пример хуже. Лука задавал тон, и Фреду с Лозом нравилось ему соответствовать. Помощники знали: ошибись они сегодня и вызови гнев шефа – завтра их ждет триумф и море похвал. Теперь Лука доверял им настолько, что позволял готовить обед самостоятельно, без присмотра. Именно этим они сейчас и занимались: колдовали над легкими закусками, которые подадут в баре и на террасе. Сегодняшнее меню включало крабовый салат, террин из рубленого мяса кролика и равиоли с омаром.

– Добрый день, шеф! – Фред поднял голову от ровных пластов теста, которые аккуратно извлекал из паста-машины.

Лоз, не дожидаясь указаний, подал Луке чашку ристретто. Шеф явно взвинчен – на лице написано. Что-то вывело его из себя. Значит, нужно быть тише воды ниже травы и работать в поте лица.

Утро Лука любил больше всего. Он приходил на кухню, смотрел, что привезли поставщики, обдумывал вечернее меню. Но сегодня все шло не так. Он уловил в Клэр какую-то перемену, которая его насторожила и которая наверняка связана с новым постояльцем. Клэр никогда не откровенничала о прошлом. Говорила, что оно было неинтересным и жутко скучным. Однако Лука понимал: такая глубокая, страстная и мудрая женщина не могла вести серое существование.

Неужели этот жених – больше, чем старый друг? Чутье подсказывало: так и есть. Но Лука не станет суетиться раньше времени. За последние годы он привык сдерживаться. Клэр научила его тому, что бурные эмоции не ведут ни к чему хорошему. Нет, он выждет удобного случая, все разузнает – и только тогда сделает свой ход. Если понадобится.

Лука проглотил кофе. Ладно, в конце концов, этот парень на следующей неделе женится. Может, Клэр просто неловко от того, что человек из ее прошлого приехал без предупреждения. Она скрытная.

Только с чего ее потянуло на спиртное? Клэр никогда раньше не прибегала к вину, даже после истории с парочкой, которая сделала ноги, прожив в «Приюте» неделю и оставив после себя внушительный неоплаченный счет. Лука, естественно, не купился на то, что сказала Анжелика. Помощница Клэр – крепкий орешек. Как и он сам. Непотопляемая. Очень ей нужны утешения Клэр из-за ссоры с отчимом! Такие, как Анжелика, отчимов на завтрак едят.

Лука сунул крошечную чашку в посудомойку. Бог с ними, с загадками! Нужно держать себя в руках. Впереди важные выходные. Нельзя перед приездом Тревора и Моники все испортить. Лука давно мечтал о собственном заведении в Лондоне; мечтал сделать себе имя. Конечно, у него уже есть репутация. Но где? В Пеннфлите. На краю географии. Отель в Лондоне – это следующий шаг, большой, значительный. Инвесторы не должны струсить и отступиться. Они с Клэр обязаны показать себя настоящим тандемом. Крепким, надежным. Тем более что так и есть.

Лука любил рассказывать, будто научился готовить в колонии для несовершеннолетних. Вранье. Нет, в колонии он действительно сидел – в семнадцатилетнем возрасте, за угон машины; однако кулинарное искусство постигал не там, а на юге Франции, куда мать притащила его в дом к очередному любовнику. Лето Лука провел на кухне деревенского ресторана, повторяя все действия за несдержанным, вспыльчивым патроном, и превратился в прекрасного повара, ничем не хуже шефа любого мишленовского заведения. Эта история – типичный эпизод из жизни Луки. Его прошлое представляло собой удивительную смесь гламурных тусовок и ужасающих трущоб; они с матерью то утопали в роскоши, то скатывались в полную нищету – в зависимости от ее прихотей и кавалеров. Крошка сын таскался следом за мамой, сегодня играя машинками на террасе отеля в Кап-Ферра на Лазурном берегу, а завтра дрожа от холода в коммуналке лондонского Хаммерсмита. В результате Лука вырос сложным и противоречивым человеком. В нем уживались нахальство и самоуничижение, любовь к развлечениям и замкнутость, огромная самонадеянность и жажда заботы, одержимая увлеченность и благоразумие, кипучая энергия и жуткая усталость. Клэр понадобилось несколько лет, чтобы разобраться в его капризах и поведении. Она научилась под них подстраиваться – и научила этому самого Луку, в общих чертах. Он понимал, что благодаря ей изменился, стал лучше. До встречи с Клэр Лука был просто животным.

Поэтому сейчас он смог отодвинуть на задний план ее загадочное поведение и спокойно рассмотреть содержимое ящика с рыбой.

Вот округлые нежно-коралловые морские гребешки – их можно поджарить с испанскими колбасками чоризо. Большая сетка отливающих синевой мидий – из них Лука сотворит что-нибудь тайское, с кокосом, жгучим перцем и кориандром; мидии в соусе маринара уже всем приелись. Ярко-розовые вареные крабы с умоляюще вскинутыми клешнями – простите, ребята, вы отправитесь в кокотницы, вместе с ломтиками розового грейпфрута. Мешать с чем-нибудь сибаса не стоит, его он запечет в толстой корочке корнуоллской соли и подаст с тушеным фенхелем. Лука порылся в рыбном ассорти, проверил качество. Торговец, как всегда, не подвел – товар свежайший. Мелочь пойдет в громадную чугунную кастрюлю, уже закипающую на газовой конфорке. Туда же Лука щедро добавит чеснок, лук, помидоры – и выйдет его фирменный суп. Претендовать на звание буйабеса он не станет.