– Какие дела?

– Перепроектирование. Есть работа, которую я не могу никому доверить. Я могу делать ее на расстоянии или же она может подождать, пока я не вернусь в офис.

– Что ты хочешь сказать? – изумленно спросила Джастина.

Джейсон провел пальцем по краю ее ушка и поцеловал ее в мочку.

– Я хочу быть частью твоей жизни. Я должен быть ее частью. Тебе нужно всегда быть в гостинице, поэтому я буду приезжать на остров так часто, как у меня получится.

– Где... где ты собираешься останавливаться?

– Зависит от тебя.

– Я хочу, чтобы ты уехал. Навсегда.

– Потому что ты не заботишься обо мне? Или наоборот?

Джастина не ответила, даже не посмотрела на него.

– Я потеряла всех, о ком заботилась, – наконец сказала она. – Я потеряла отца, даже не узнав его. Я потеряла мать, потому что не могу быть той, кем она хочет, чтобы я была. Я потеряла Дуэйна, потому что он не может быть рядом с такой, как я. А теперь ты спрашиваешь, важен ли ты для меня, хотя знаешь, что я и тебя потеряю. Я не могу.

Каждое слово было словно кирпич, которые она использовала, чтобы построить стену между ними. Выкрутившись из его рук, она отвернулась.

Она будет его, и будь проклято все, что встанет между ними. Джейсон никогда не сдавался без боя.

– Ты волнуешься из-за возможности моей смерти? – спросил он. – Или шанса, что я все-таки не умру?

Джастипна развернулась; ее лицо стало красным, так как она поняла каждое его слово.

– Ты урод! – воскликнула она.

– А что если я не умру? – настаивал он. – Что если я еще достаточно долго буду жить, чтобы суметь построить с тобой отношения? Компромисс, близость, прощение, уступки... Ты сама сможешь? Ты не знаешь.

Джастина впивалась в него взглядом.

– Ты не будешь со мной так долго, чтобы у нас все получилось.

– Никто не знает дату своей смерти. Если ты любишь кого-то, ты всегда рискуешь его потерять.

Джастина закрыла лицо руками.

– Я стараюсь сделать так, как будет лучше для тебя, несносный ты остолоп.

Он обнял ее, позволив ей ощутить его силу, непоколебимую решительность.

– Ты и есть лучшее для меня. Я не собираюсь бросаться наутек из-за какого-то суеверия.

– Это не суеверие. Это... сверхъестественная причинная связь. Это произойдет. И не пытайся притворяться, что ты в это не веришь, мистер, у которого нет души.

Джастина разъяренно выдохнула и оттолкнула его, но он крепко ее держал. Он наклонился, пытаясь ее поцеловать. Джастина задрожала и выгнулась, обняв его за спину, и уступила.

Прервав поцелуй, он вдохнул мягкий аромат ее шеи, позволив ему поддразнить его чувства.

– Разреши мне остаться с тобой сегодня.

– Ни за что, – пробурчала она.

– Дай мне одну ночь. Если завтра утром ты скажешь мне уйти навсегда, я уйду.

– Ты врешь.

– Клянусь, что не вернусь, если ты меня сама не попросишь.

Джастина посмотрела ему в глаза.

– Что ты собираешься делать? – спросила она осторожно. – Неужели ты думаешь, что одна ночь может все изменить?

Джастина почувствовала себя некомфортно под неотрывным взглядом Джейсона.

– Я уже знаю, каков ты в постели. Тебе нечего больше доказывать в этом плане.

– Хочу кое-что с тобой попробовать, – ответил он. – Это вроде ритуала.

– Ритуала, – повторила она и с подозрением посмотрела ему прямо в глаза.

– Он называется Кибаку.

Три слога иностранного слова ударили по ее барабанным перепонкам. Джастина вздрогнула.

– Это связано с сексом?

– Больше с психологией. Но может и с сексом, только если ты этого захочешь.

Заинтригованная, Джастина спросила:

– А что значит это слово?

Джейсон улыбнулся.

– Красота связывания. У тебя есть тонкая веревка или какой-нибудь шнур?

– Есть, в шкафу, я храню их для... – Джастина остановилась; ее глаза расширились. – Стоп. Ты хочешь связать меня? Нет. Нет! Нет у меня никаких веревок.

– Ты только что сказала, что есть.

– Но не для этого. Я не люблю боль.

– Тебе не будет больно. Это... – Джейсон замолчал, подбирая слово на английском. – Это искусство. Веревка принимает форму твоего тела, превращаясь в живую скульптуру. Изначальная форма Шибари, но она превращается в Кибаку, если мы испытываем друг к другу эмоции.

Джастина не купилась на это.

– Звучит так, будто ты хочешь меня обвязать как курицу в мясном магазине. Не вижу в этом смысла.

– Сложно объяснить человеку, что такое прыжок с парашютом, если он никогда этим не занимался. Тебе нужно попробовать, чтобы понять.

– А ты пробовал?

Лицо его было непроницаемым.

– Меня с этим познакомила одна женщина в Японии. Там есть такие шоу, где зрителю показывают Шибари, а на семинарах...

– Что за женщина? – спросила Джастина, удивленная своей ревностью. – Типа эскорт или...

– Нет. Она была исполнительным директором в компании, разрабатывающей программное обеспечение. Умная, успешная и очень красивая.

Джастине легче не стало.

– Если она была такой классной, почему разрешила тебе сделать такое с ней? Разве ей... – Джастина запнулась, – не было стыдно?

– В добровольном обмене властью нет никакого стыда. Веревки помогают утвердить власть партнера. Он использует их, чтобы связать женщину, обратить все ее внимание только на него, получить полное повиновение. Моя партнерша говорила, что когда она была ограничена в движениях, она смогла не сдерживаться внутри. Тогда она многое узнала о себе.

Они пристально смотрели друг другу в глаза. Все вокруг застыло.

Джастина не знала, что сказать. Она была удивлена своей реакцией: внизу живота затеплилось желание. Она должна признать, что была заинтригована. Все это вряд ли кончится хорошо. Но просто не могла отказаться.

– Я могу сделать это для тебя, – сказал Джейсон, – если ты готова довериться мне.

Она облизнула внезапно пересохшие губы.

– Думаешь, стоит?

– Надеюсь, ты согласишься.

– Ты не сказал да.

– Но я не сказал нет.

Джастина издала нервный смешок.

– Черт тебя подери. Почему ты не говоришь да?

– Потому что я не могу уговорить тебя доверять мне. Это твой выбор. Что тебе говорит твоя интуиция?

– Я не доверяю моей интуиции.

Джейсон терпеливо ждал.

Джастина удивлялась, почему даже думает об этом. Умом она понимала, что он склоняет ее к новым сексуальным ощущениям. Но интуиция подсказывала ей другое. Когда она смотрела в его темно-синие глаза, на ум приходило только одно слово – заклинатель. Именно в древнем, библейском смысле этого слова: чародей, который одним своим словом может обречь на страдания или подарить вечное счастье.

Одна ночь, а затем он покинет ее.

– Обещай, что не обманешь и не причинишь мне боль, – сказала она.

– Я тебе это гарантирую.

Когда Джейсон обнял ее за талию, у нее в животе запорхали бабочки.

– А если мне не понравится? Если я захочу, чтобы ты остановился?

– Придумай стоп-слово. Когда ты его произнесешь, я тут же остановлюсь.

– А если я его забуду?

Джейсон слегка улыбнулся.

– Тогда ты должна будешь ответить на контрольный вопрос, а потом я пошлю тебе письмо на почту с новым стоп-словом.

Джастина улыбнулась и нервно выдохнула. У нее не было никаких причин доверять ему: они друг друга почти не знали. Но, как ни странно, казалось, он понимал ее лучше, чем кто-либо другой.

– Хорошо, – выдавила она. – Можешь провести со мной ночь. А утром ты уйдешь, договорились?

– Договорились.

Джастина направилась в спальню, чувствуя его шаги позади. Она включила прикроватную лампу и открыла гардероб.

– Корица, – произнес Джейсон, когда он почувствовал аромат, исходящий из открытой дверцы.

– Это сухие духи для одежды.

На самом деле аромат исходил от метлы, которую она хранила за шкафом. Но она не собиралась показывать ему все аксессуары, связанные с ее ремеслом: метлу, свечи, кристаллы и особенно книгу заклинаний. Встав на цыпочки, Джастина достала связку веревки с верхней полки. Она нерешительно протянула ее Джейсону.