Сбросив свои ботинки, Джейсон лег рядом с Джастиной. Он прижал ее голое тело к себе и плотнее укрыл их одеялом.

– Это лучший способ, чтобы ты быстрее согрелась, – услышала она его голос.

Джастина кивнула у его плеча, давая ему знать, что все понимает.

Он сжал руки, пытаясь своими плечами укрыть ее. Он был очень горячим, или так казалось из-за того, что она была слишком холодной. Дрожь усилилась – Джастина постаралась быть еще ближе к Джейсону.

– Я рядом. Попробуй расслабиться.

Он все еще тяжело дышал от физической перегрузки. Его волосатые ноги переплелись с ее, он твердо зажал ее между бедер, чтобы сдержать ее дрожь.

Она бы не выжила без этого; тепло его тела будто проникало внутрь и прогоняло холод. Он был вокруг нее; его дыхание смешивалось с ее; его кожа пахла морской солью и потом. Она чувствовала его пульс, сокращение мышц, движения горла, когда он сглатывал. В ближайшем будущем она будет оскорблена данной ситуацией, но сейчас она слишком в нем нуждается, чтобы думать об этом.

Ее сотрясала одна волна дрожи, затем другая, а он все держал ее и что-то бормотал на ухо. Постепенно ее кожа начала покалывать – к ней возвращалась чувствительность. Ее пальцы начали судорожно сгибаться, пока Джейсон не взял ее руки и не прижал к своей груди.

– Извини, – прохрипела она, зная, что ее прикосновение было ледяным.

– Все хорошо, – ответил он, – расслабься.

– Ты злишься.

Он не собирался отрицать этого.

– Когда я увидел, как твоя байдарка перевернулась… – Он сделал паузу и сделал короткий вдох. – Я знал, что даже если и смогу найти тебя, ты будешь в ужасном состоянии. – Его голос был грубым. – Ты вообще представляешь, что бы произошло, если бы я задержался на пару минут, ты, безрассудная идиотка?

– Я не безрассудная, – выпалила Джастина. – Погода не была такой плохой, когда я… – Ей пришлось замолчать, так как из ее горла начал вырываться кашель.

– Ты упертая, – настаивал он, – твердолобая.

Очень приятно слышать, хотелось ответить ей, но она хранила молчание; на груди было тяжело. Когда она попыталась сделать глубокий вдох, из глаз хлынули слезы.

Она почувствовала нежное прикосновение руки Джейсона к своим мокрым волосам.

– Не плачь, – сказал он уже более мягким тоном, – я больше ничего не буду говорить. Тебе и так досталось, бедная девочка. Все хорошо. Ты в безопасности.

Джастина попыталась смахнуть унизительные слезы и оттолкнула Джейсона.

– Позволь мне обнимать тебя, – сказал он. – Я придурок, но я теплый. Я тебе нужен. – Он сел, усадил ее к себе на колени и укутал их в одеяло. – Ты до чертиков испугала меня, – пробормотал он. – Когда я достал тебя из воды, ты была в полубессознательном состоянии и синего цвета. – Краешком одеяла он вытер ее мокрые щеки. – Если это пример того, как ты о себе заботишься, то клянусь, теперь это делать буду я. Хоть кто-то должен беречь тебя. – Он начал качать ее на коленях так, будто она была ребенком, пробормотав ей в волосы: – Кто-то должен заботиться о тебе.

Рыдания Джастины превратились в тихое хлюпанье. Его сильные руки крепко ее обнимали; она слышала биение его сердца в груди. Джастина еще никогда не чувствовала себя настолько зависимой от кого-то в своей взрослой жизни. И самое удивительное – это не было неприятно. Нежное покачивание убаюкивало ее, она хотела спать, но Джейсон продолжал задавать ей вопросы: чувствует ли она судороги в ногах, какой сейчас день недели, что она помнит из сегодняшнего дня.

– Я устала, – сказала она ему, и ее голова резко упала ему на грудь, – не хочу говорить.

– Знаю, детка. Но я не могу тебе пока позволить уснуть. – Его губы провели по ее ушку. – Какая у тебя была любимая игрушка в детстве?

Она еще несколько раз содрогнулась; его теплые руки крепче прижали ее к себе.

– Животное.

– Какое?

– Щенок. С черно-белыми пятнами.

– Далматинец?

Джастина кивнула.

– Я старалась придумать заклинание, чтобы щенок стал живым.

– Как его звали?

– Никак. – Она облизала свои соленые губы. – Я знала, что не смогу оставить его себе. Мы переезжали слишком часто, и у нас не было времени забрать с собой даже мои игрушки. – Джастина протестующе хлюпнула, когда Джейсон немного отстранился от нее: – Нет…

– Пришла твоя подруга с чаем. Подними голову. Нет, у тебя нет выбора, ты должна выпить хоть чуть-чуть.

Джастина неохотно открыла рот, когда он поднес кружку к ее губам. Она сделала маленький глоток. Жидкость была теплой и сладкой из-за меда и успокаивала ее горло. Она чувствовала, как холод уходит из груди.

– Еще, – настаивал Джейсон, и она повиновалась, подняла руки и взяла в ладони чашку.

Чем больше она пила, тем теплее ей становилось. С потрясающей скоростью температура под одеялом переросла из согревающей в обжигающую. Джастина будто горела с головы до пят. Задыхаясь от жары, она постаралась убрать от себя одеяло, чтобы прохладный воздух остудил ее тело.

– Не двигайся, – сказал Джейсон.

– Мне очень жарко.

– Твой внутренний термометр не работает. Ты еще недостаточно согрелась. Выпей еще чай и оставайся под одеялом.

– И как долго?

– Пока не начнешь потеть.

– Я уже потею.

Он провел рукой по ее бедру.

– Это я потею, а ты сухая как спичка.

Джастина попыталась поспорить с ним, но он прижал чашку к ее губам, и ей пришлось сделать глоток.

Укутав Джастину в одеяло еще плотнее, Джейсон наконец обратил внимание на Сейдж и Розмари, которые заняли кресла около дивана. Джастина и вообразить не могла, во что выльется вся эта ситуация.

Сейдж заняла кресло, обитое тканью в цветочек. Она была миниатюрной женщиной с розовыми щеками и седыми волосами, которые обрамляли ее лицо плавными волнами. Она внимательно посмотрела на Джейсона глазами цвета лазури – тот ей определенно нравился.

А вот Розмари не испытывала тех же эмоций. Она смотрела на Джейсона сузив глаза. В отличие от Сейдж, Розмари была высокой и худой, красивой – львица в старшем возрасте.

Отвечая на их вопросы, Джейсон рассказал, что сел в лодку утром вместе с приятелем, когда погода была пасмурной, но все еще спокойной. После нескольких часов плавания они вернулись на пристань для яхт, чтобы поработать над документами. Когда с делами было покончено, начал приближаться шторм. Присцилла позвонила Джейсону, еще когда он был на пристани, и сказала, что Зои очень беспокоится за Джастину.

Джастина слушала вполуха, чувствуя, будто вот-вот лишится сознания от теплового удара. Ее тело плавилось под одеялом, прямо около голой груди Джейсона. Когда она допила чай, Джейсон взял пустую кружку и наклонился вперед, чтобы поставить ее на журнальный столик перед диваном. Джастина резко вдохнула. Близость его тела и жар подавляли. Единственное, что их разделяло, – тонкая ткань его джинсов. И, естественно, она никак не мешала чувствовать его мужские контуры тела.

Она остро ощущала свою наготу под одеялом. Ей не нравилось чувствовать себя настолько уязвимой. Джастина тихонько поерзала у Джейсона на коленях, чтобы хоть немного отодвинуться от его голого торса. Но его рука крепко сжимала ее бедро, не позволяя шевельнуться.

– Зои позвонила нам, когда увидела, что начинается шторм, – говорила Розмари, – и когда я сказала ей, что Джастина еще не приехала, мы все начали беспокоиться.

Джейсон рассказал, что вновь взял рыболовный катер и отправился на поиски Джастины, и шторм превратил то, что должно было стать короткой и легкой поездкой, в длительную борьбу со стихией. Наконец он увидел ярко-желтый корпус байдарки Джастины среди черных волн и направился к нему.

– Мы никогда не сможем отблагодарить тебя в полной мере, – сказала Сейдж. – Джастина нам как племянница. Я не представляю, что с нами случилось бы, если бы с ней что-то произошло.

– Я тоже не представляю, – ответил Джейсон.

Джастина подняла голову и взглянула на него с удивлением.

Он улыбнулся и дотронулся до ее лица. Большим пальцем он стер капельку пота на ее щеке.