«Никто бы не осудил меня, если бы я с ним переспала. Это красивое лицо, эти руки... Даже я бы себя за это не винила...»

Они заказали один десерт на двоих: фруктовый пай, украшенный апельсиново-имбирным мороженым. Первая ложечка лакомства растаяла на горячем языке Джастины.

«Я хочу поцеловать его», – подумала она, беспомощно уставившись на его четко очерченные губы.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, она спрашивала его о семье, маме, а он любезно отвечал. Его маму звали Амайя, что в переводе с японского означало «ночной дождь». Она была доброй, но довольно холодной женщиной. Она содержала дом в чистоте, а на столе всегда стояли цветы в вазе.

«Я хочу лечь с ним в постель и почувствовать его руки на моем теле. Я хочу почувствовать его везде. Хочу ощутить его дыхание на своей коже».

– Твои родители любили друг друга? – выдавила она. – У них отношения хотя бы начались с любви?

Джейсон покачал головой.

– Мой отец всегда думал, что если он женится на женщине, в чьих венах течет и японская кровь, то у него будет послушная жена. Вместо этого у него была несчастная жена.

«Я хочу почувствовать, как он двигается во мне; увидеть удовольствие на его лице. Я хочу, чтобы он дразнил меня, пока я не буду умолять его о большем».

– Зачем она вышла за него?

– Думаю, это был вопрос времени. Она была одинока, а он сделал ей предложение. Она не отказала.

– Я бы никогда не согласилась, – сказала Джастина.

– Ты никогда не была такой одинокой, как она. Она была чужаком. Большинство членов ее семьи жили в Японии.

– Я была такой одинокой. Когда ты ни к чему не привязан. Иногда ночью появлялось такое ощущение, будто ты вот-вот умрешь. Ты настолько одинокий, что даже начинаешь смотреть на тех людей, на которых раньше клялась не обращать внимание. Поэтому ты загружаешь себя работой, проходишь всякие тесты в журналах и ненавидишь парочки, которые носят тупые футболки с признаниями в любви и которые выглядят абсолютно счастливыми друг с другом даже в очереди...

Джастина резко замолчала – Джейсон взял ее руку в свою. Он смотрел на нее не отрываясь, его большой палец описывал мягкие круги на ее ладони, которая стала слишком чувствительной.

Она с ужасом поняла, что разговаривала далеко не шепотом – разглагольствовала на весь ресторан. Об одиночестве.

«Духи, пожалуйста, просто убейте меня тут».

Она такое не выдержит. Ей нужно срочно уехать из страны и поменять имя. Это единственное правильное решение.

– Обычно на первом свидании я так не делаю, – прошептала она.

– Все в порядке, – мягко ответил Джейсон. – Что бы ты ни делала, или говорила, или чувствовала. Все в полном порядке.

Джастина могла только смотреть на него. Что бы она ни делала? Да что за мужчина может сказать такое?! Неужели он серьезно?

Джейсон расплатился по счету. Встав, он помог Джастине, отодвинув ее стул.

Они покинули ресторан. Небо было затянуто облаками; в воздухе висел туман. На улице был слышен рев приближающегося парома, который отражался от затемненных дверей магазина и тихих зданий.

Воронье карканье действовало Джастине на нервы. Она увидела потрепанные черные крылья, когда птица улетела со своего места на крыше ресторана. Дурной знак.

Джейсон взял Джастину за локоть и привлек к стене дома.

Она резко вздохнула, когда он обнял ее. Их окружили тени; гравий впивался в подошвы ее сандалий. Джастина была дезориентирована темнотой. Одна рука Джейсона обняла ее за затылок; все ее нервные окончания затрепетали. Другая его рука провела по ее спине. Ткань его пиджака, аромат кожи и мыла смешались в опьяняющем аромате.

Он наклонил голову, его губы мягко надавили на ее. Она вздохнула, и он последовал за беззвучным звуком, будто он мог ощутить его на вкус. Он медленно и легко поцеловал ее: потрескивающий жар, обернутый в дымку прохлады.

Он погладил выбившуюся прядь ее волос, мягко заложив ее ей за ухо и начал целовать ее в шею. Так нежно, будто ее кожа была такой же тонкой, как и лепестки жасмина. Он нашел пульсирующую венку губами – Джастина выгнулась ему навстречу. Удовольствие разгорелось внизу ее живота, на сосках и между бедрами.

Задрожав, Джастина прислонилась к Джейсону. Его рука крепче обняла ее спину. Он снова поцеловал ее. На вкус его губы были как апельсины, с острой сладостью на языке. Ее дыхание перешло в стоны; Джастина попыталась проглотить их, заставить себя быть тихой.

Поцелуй углублялся, наращивал темп и затихал, она уже была не в состоянии дышать и думать. Теперь она могла только чувствовать; ее тело стало абсорбирующей субстанцией, которая наполнялась Джейсоном. Он чуть отстранился. Но его губы не спешили оставлять ее – он перешел на ее щеку, будто не мог остановиться дегустировать ее.

Ночь стала холодней, темнота опустилась на город. Сняв пиджак, Джейсон накинул его на плечи Джастины. Она с благодарностью надела его, ощутив аромат его тела. Она взял ее за руку.

По дороге к гостинице они почти не разговаривали. Очень много было сказано за прошедшие несколько часов, очень много личного. Джастина не могла перестать думать о своих словах, которые бы с радостью забрала назад. Она пыталась вспомнить момент, когда перешагнула границу, когда она показала слишком много. Но никакой границы не было. Все еще не было.

Когда они ступили на каменную дорожку, которая шла до ее дома, Джастина почувствовала, как ее живот подпрыгнул и рухнул вниз, будто она была на воздушном шаре. Все ее чувства до сих пор были оголены.

Именно так она и должна себя чувствовать рядом с таким мужчиной, который ошеломлял, пугал и возбуждал одновременно? Может, для других женщин это и было нормальным ощущением.

Боже, как они держатся?

Когда они приблизились к дому, свет от внутренней лампы пробивался через окно и расстилался лимонными прямоугольниками на земле. Джастина повернулась лицом к Джейсону, когда подошла к входной двери. Нервозность превратила ее внутренности в автомат для игры в пинбол.

– Что ты делаешь завтра? – спросила она.

– Я должен рано встать – у меня запланирована поездка на катере.

– А какой катер ты арендуешь?

– Семиметровый «Байлайнер». Возьму пару ребят, порыбачим и покатаемся где-нибудь.

– На таком катере не так уж много места для того, чтобы рыбачить.

– Не важно, как мы будем ловить рыбу, – сказал он сухо.

– В заливе есть мелководье и камни повсюду.

– Я умею обращаться с морской картой.

– Ну, хорошо.

Она все спрашивала себя, стоит ли ей что-нибудь говорить о поцелуе – поцелуях – у ресторана. Джейсон не говорил ни слова.

Провозившись с дверной ручкой, Джастина все же сумела открыть дверь на несколько сантиметром и снова повернулась к нему.

– Спасибо за ужин. Я получила от него больше удовольствия, чем ожидала. Это... У меня не было никаких ожиданий... Я имею в виду... Я не думала, что ты и я...

– Я понял, – сказал Джейсон с легкой улыбкой на губах. – Увидимся завтра.

Он не собирался приближаться к ней. Джастина должна была бы чувствовать облегчение... Но внутри росло ощущение, что она проведет еще одну долгую и пустую ночь.

– Большую часть завтра меня здесь не будет, – ответила она. – Я поеду в гости к подругам на Котловой остров.

– Ты возьмешь водное такси?

– Нет, у меня есть байдарка.

Джейсона словно подменили; веселья как ни бывало.

– Ты поплывешь одна?

– Да, тут недалеко. Около трех километров. К тому же я не раз там бывала. Смогу управиться меньше чем за час.

– У тебя есть сигнальная ракета?

– И ремонтный комплект инструментов.

– И все равно ты не должна плыть одна. Я сам отвезу тебя на катере.

Она скептически на него посмотрела.

– И как я тогда вернусь домой?

– Я тебя заберу. Или, если хочешь, закажу водное такси.

– Спасибо, но я не люблю ждать, когда за мной приедут, и не люблю заставлять ждать кого-то другого. Тебе не о чем волноваться. Мне нравится плавать на байдарке. Я уже много раз плавала так на Котловой остров, и со мной всегда все было хорошо.