Эта мысль даже не приходила ей в голову.

- Нет.Я не знаю, что я искала. Думаю, я просто хотела это сделать. Я была больна и не хотела тратить жизнь вожидании.

Он молчал достаточно долго.

- Тырада, что сделалаэто?

- Я не знаю, - сомнение скрутилось змеёй в еёживоте. Родрик закрыл книгу с громкимстуком.

- Даже если бы это не былосудьбой,я бы выбралтебя.

- Тыменя любишь? – она должна была спросить,хотяслышать в воздухе эти слова оказалосьбольно.

Он не смотрел на неё.

- Тыпрекрасна, Аврора. Мы сделаем мир лучше вместе, я знаюэто.

Она кивнула. Все её подозрения подтвердились. Тем не менее, мысль грызла её изнутри, требуя того, чтобы быть озвученной.

- Но ты в меня влюблён? Я то, о чём тымечтал?

- Я недумаю…

Она схватила его за руку.

- Скажи мне! Я хочу этоуслышать.

- Я забочусь о тебе, - тихо прошептал он. – Нонет.Я не люблю тебя, - выражение его лица отражало истинную боль, словно он боялся, что эти слова разобьют ей сердце.

Он был храбр, она поняла это. Он мог сказать то, что не могла сказать она. Он беспрекословно знал, что будет правильно, и делал это без колебаний. Он будет хорошим королём. Но это отнюдь не отменяло чувства.

- Я тоже, - сказала она. – Не люблютебя.

- Может быть, этопридёт,- прошептал Родрик. – Но я считаю, что мы сделаем добро вместе. Этобудетважнее, чем истиннаялюбовь.

- Да, - кивнула Аврора. – Может быть, - она отпустила егоруку,позволяя своей упасть налавку.– Пожалуйста. Держикнигу,- она столько обещала, а немогладать…

Двадцать два

На следующий вечер Аврора вошла в банкетный зал под руку с Родриком. Она чувствовала себя почти больной. Весь вечер улыбаться, делать реверансы и правильно говорить – вот что её ждало.

Лицо Родрика было бледным, почти липким, словно он тоже всего этого боялся.

Послы и придворные маршировали один за другим, чтобы поприветствовать утраченную принцессу и отдать ей свои наилучшие пожелания. Почти каждый человек хватал её за руку, целовал и высоко оценивал её красоту. Она же приседала в реверансах и так часто кивала головой, что скоро почувствовала лёгкое головокружение.

- Это так прекрасно – видеть вас! – говорили они, -никогдане думал, что при моейжизни…

Аврора улыбалась каждому из них, играла роль тихой, скромной, любящей принцессы – всё, что могла. Это не такая сложная маска. Застенчивость, нежелание говорить – всё это правда, но у неё не было сил, чтобы поддерживать широкую, яркую улыбку, она только изгибала устало губы, когда очередной мужчина говорил ей, как она элегантна, таинственна и безупречна. Тем не менее, она не могла не задаваться вопросом, какой они считали её на самом деле. Как Финнеган. Что они говорят за её спиной?

Время от времени, очень редко, кто-то задавал ей вопрос, а не говорил красоте. Один полный человек, одетый в цепи и драгоценности, такие, которые Аврора считала почти воображаемыми, радостно спросил её о том, как ей новая Алиссайния.

- Всё так изменилось за сто лет! – говорил он, размахивая руками, словно сами камни светилисьотновизны. – Ты немоглаи представить, да? Жизнь стала изумительной!

- Я и мечтать немогла,- ответила Аврора,хотязамок почти не изменился.Может,кое-какиеорудия труда,да и на зданиях висели лампы, освещавшие путь по предместьямзамка–этозаставлялоеёзадержатьдыхание,ноонибылиснаружи,она не имела возможность видетьих.

Второй спросил её, почему она выбрала старомодное платье, вместо того, чтобы современностью подчеркнуть красоту, которая создавалась в этом городе, и, конечно же, порекомендовал свою жену как мастера, но королева вмешалась прежде, чем Аврора смогла ответить, и заявила, что наряд вполне нов, чтобы подчеркнуть все достоинства. Аврора никогда не носила такие платья прежде.

Когдапришёл ещё один, имя которого она немоглавспомнить, мысли Авроры ускользнули, плавясь в этом ритме любезности и улыбок. Но она немоглаостановить себя,глядявтолпу,ищаСелестину.Она немоглаизбавитьсяотощущения, что ведьма смотрела на неё, ожидая мгновения,когдасможет огласить о присутствии. Она была известна своей любовью к театральным выступлениям.

Её не было.

Принц Финнеган последним поцеловал её руку. Его голос был вежлив.

- Это большая честь снова видеть тебя, Аврора. Я надеюсь, я могу рассчитывать натанец?

- Конечно, - ответила королева прежде, чем Аврора успела отозваться. – Онабудетввосторге!

Аврора склонила голову.

- Я уверен, - сказал он, - она столь вежливавсегда,- кивнув Айрис, онотошёл.

- Хватит формальностей! – крикнул король из центра зала. – Все голодны! И я в том числе! Давайтеесть!

КогдаАврора подошла к королю, она задалась вопросом, как он мог поддерживать такую маску бодрости. Два дня назад он убил всех в своих подземельях, но на публикевсегдабыл весел.Может,это не маска.Может,он верил, что являлся лучшим правителем Алиссайнии и делал всё для её стабильности.Может,он не получал удовольствияотчеловеческих страданий.Может.

Аврора поняла, что сидит в центре длинного стола, во главе зала, зажатая между Родриком и Изабель. Девочка была одета в простое платье с драгоценными камнями в волосах. Она смотрела на переполненный зал восторженным взглядом, со слишком большим благоговением. Аврора сжимала её руку под столом. Король и королева сидели по другую сторону от Родрика, за ними – принц Финнеган со свитой. По крайней мере, ей не придётся улыбаться ему во время еды или сидеть рядом с королём, зная, что тот натворил.

Слуги принесли мясо, богатые соусы и птицы, щедро посыпанные пряностями, орехи, о которых Аврора и не слышала, и каждый раз,когдавинные чаши начинали пустеть, принц Финнеган призывал выпить ещё раз, пока все не стали краснолицыми и смеющимися. Она ела, склонив голову над тарелкой и слушая бездумную болтовню. Времяотвремени кто-то спрашивал её о прошлой жизни, но она лишь улыбалась и замечала,чтоеёнесравнитьсэтой,иэтогобылодостаточно,чтобывсесмеялисьещё полчаса, бессмысленно сплетничали, пошлили и пили.ТолькоРодрик и королева были спокойны. Королева и не пригубила вина, но не оставляла чашу пустой, а Родрик не прикасался к кубкувообще.

- Помните время, - с громовымсмехомзаявил Джон,-когдасэр Меррик думал, что видел в лесудракона?

- Он был так пьян, что едва держался налошади!

- Он скакал несколько часов в неправильном направлении, убеждённый, что тот хочет его съесть и украсть сокровища егосемьи?

- Что с ним случилось? – спросил Финнеган. Несмотря на то, что он продолжал требовать напитки, он былкудаустойчивее других. Аврора не была уверена, что видела, как он вновь наполнялчашу.

- Ничего. Дурак. Просто пожар в лесу! Крестьянин, право слово!Теньоленёнка, а ондрожит!

- Неужели это был дракон? – спросилаАврора.

- Нет,- отозвался Финнеган. – Алиссайнии повезло. Драконы не перелетятводу,ибо они – сокровища моего королевства и не оставят его. Тысячу лет мы жили без них, но они проснулись и затопили небо, словно мир ждал их. Скорее всего, как ты теперь, как мнепоказалось.

Аврора покраснела, но не смогла ответить из-за смеющегося короля.

- О,наша Аврора так страшна! Одна улыбка, и мир перед нею на коленях! – Дворяне вокруг расхохотались, а Финнеган милостиво кивнул. Конечно,он

специально всё сказал. – Но не стоит говорить о столь страшных вещах! Мы должны праздновать! Моя дорогая, когда будет музыка?

- Скоро, - ответила Айрис. – Музыканты из замка, увы, заболели, поэтому пришлось искатьзамену.Немного необычную, должнасказать…

- Я предложил свою помощь, - хмыкнул Финнеган. – Я слышал странствующую музыкантшу в ванхельмском дворце и в Петрикоре, и не мог отказать себе в удовольствии. Это не традиционная музыка, а некое слияние старого и нового. Объединениегласит приходновойэры.