Барабаны утихли, толпа ахнула, и все возможности Авроры пропали.

Она дрогнула у двери. Её взгляд упал на книжные полки, и она поспешила к ним, почти наугад вытянув книгу. Ей хотелось как-то отвлечься.

Её рука схватила историю Алиссайи, основательницы королевства, любимую книгу Авроры. Книга об Алиссайе была такой хорошей о благородной, всеми любимой королеве. Она всё делала правильно. Но книги то же самое говорили об Авроре, а это не было правдой. Все улыбки, реверансы, обещания, и Аврора за ними, задыхающаясяотожидания.Такли было с Алиссайей? Какая-то девушка, бесполезная и растерянная, просто образ остальныхнадежд?

Аврора открыла книгу наугад и вырвала страницу, комкая все свои обещания в кулаке. Она вырывала ещё и ещё, пока они все не оказались на полу. Каждая мечта, каждая ложь, в которую она, ребёнок, верила, скомканные в руках.

- Принцесса?

Родрик стоял в дверях. Его рот был широко раскрыт от увиденного.

- Всё впорядке?

Кровь прилилась к щёкам. Её поведение казалось таким глупым для него.

- Да, - сказала она. Она наклонилась, игнорируя боль вбоку,и собрала изорванныестраницы.

- Плохаяистория?

- Можно и так сказать, - она швырнула её в огонь. Всё моментально вспыхнуло, края почернели, уменьшились, словно прячасьотжары, пока не пропали окончательно.

- Можнопройти?

Она пожала плечами, держась поближе к огню. Пламя согревало её кожу.

- Словно я могукуда-тоуйти. Он пересёккомнату.

- Я принёсигру…- его голос сорвался, словно это было вопросом. – Думал, мы можемсоставитьдругдругукомпанию,ноеслитыхочешьпокоя…

- Нет,-онаповернулась,чтобыпосмотретьнанего,-яхочуиграть.

В игре использовались разноцветные квадраты икруглыешары, что перепрыгивали черезборт.Аврора едва запомнила правила, но выиграла первуюигру,вторую. Либо Родрик играл ужасно, либо позволял выиграть. Кроме объяснения правил и его исправления,когдаона совершилаошибку,они играли молча. Не упоминали о прошлом. Не упоминали о свадьбе. Он не требовал её внимания, а она не чувствовала, что должна болтать, чтобы бесцельно ему угодить.Темне менее, стены комнаты словно сужались, и каждый раз,когдаон нервно улыбался, она вспоминала, чтоонидругдругунеподходили.Никтоневыбиралдругдруга.

Она взяла квадрат, а после положила туда, откуда взяла.

- Почему ты на мнеженишься? Он потёр рукойзатылок.

- Что ты имеешь в виду?

- Тыне знаешь меня. И… Я непонимаю.

Каждый тик часов отражался в её груди, когда она ждала, чтобы он заговорил. Он смотрел на игровое поле.

- Думаю,когдая был маленьким,всегда хотелсделать что-то. Не знаю.Когдапапу арестовали, а меня заперли в башне, короля убили… Яхотелпомочь. Но…ну,посмотри на меня, - онусмехнулся.– Не совсем благородный принц. Людивсегдаговорили, что королевство сломлено и только ты можешь помочь.Тыи, теперь оказывается, я, - он поднялголову.– Если у нас есть шанс принести добро и вернуть магию, просто поженившись, я это сделаю. Я хочу использовать этот шанс. И если обещания верны, и у насбудетнастоящая любовь, то это было бы замечательно, но я бы сделал это в любом случае, потому что это хорошо, и людидумают,что это хорошо, и у нас есть шанс вернуть всё на свои места, - он говорил так открыто и честно, что Аврора покраснела. –Тыэтого нехочешь?

Она держала руки на колени, пытаясь не дрожать. Она не могла быть такой оптимистичной и всё принимающей, как он.

- Думаю… Думаю, я просто хочу быть самойсобой.

- Тыможешь быть самойсобой.

Она подвигала квадратик на доске, не глядя на него.

- Твойход.

На этот раз Родрик выиграл.

- Мне лучше уйти, -сказал Родрик,когдаигра была окончена. – Мой отец сказал, что хочет поговорить со мной, пока не станет слишком поздно, - Аврора кивнула, и он бросил квадратики вкоробку.

- Спасибо, - слова словно спотыкались друг о друга, спеша вырваться насвободу,- что пришёл. Поиграл. Мне было одиноко – сидела ижглавещи.

Он кивнул.

- Я знаю, как это, - он поднялруку,потянувшись к ней, и внезапноодёрнулеё и отвернулся.

Он был почти у двери, когда остановился, хоть и не оглянулся.

- Почему ты этосделала? Онанахмурилась.

- Чтосделала?

- Проколола палец. Если ты знала, что прялка проклята, почему ты ею воспользовалась?

Она ни разу не задавалась этим вопросом. Судьба так распорядилась, как и во многих других случаях её жизни.

- У меня не было выбора. Селестина очароваламеня.

- Всегдаесть выбор,принцесса.

Он поспешно вышел из комнаты, прежде чем она успела ответить.

Таночь была особенно холодной, насмехаясь над любыми мечтами о приближении весны. Аврора завернулась в одеяла, нохолодпроходил сквозь каждую щель, и она дрожала.Глазаотказывались и снова закрывались. Всякий раз,когдаона моргала, мир наполнялся кровью,иглыкололи еёкожу,принцы наклонялись, чтобы поцеловатьеё,ивокругбыллёд.Онатакустала.Онасмотрелавпотолок,наблюдаяза воображаемыми тёмными фигурами. Слова Родрика повторялисьэхомв голове,когдаона следовала за тенью. Выбор естьвсегда.У него был такой уверенный голос, но он был таким же, как и она, с жизнью, продиктованной ожиданиями, тем, что все называютсудьбой.Аврора не была уверена, что у неёхотькогда-то был выбор. Её просто поставили в известность - Селестина, страх родителей, запертые двери и сказки. Даже сейчас,когдаблизилась её свадьба, у неё не было выбора. Она была их спасительницей, и они говорили, что она должна имповиноваться.

Но утверждение Родрика не покидало её мысли. Она могла ослушаться короля и королеву, оставить их и принять всё… одиночество и разрушение, что могло последовать за этим. Или могла остаться.

Но какой смысл, если у неё не было никакой личной власти?

Она села. Селестина сказала ей, что она вызвала взрыв на площади своим гневом. Это была страшная мысль. Невозможная. Но она почувствовала что-то в этот момент, совсем не в её характере. Гнев, безумие, бешенство крутилось в ней, словно её толкнули, и это "что-то" можно было назвать магией, по крайней мере, лживым, манипулятивным языком. И Селестина была в этом убеждена.

Искра вспыхнула в ней.

Если это магия и она могла использовать её, то она могла помочь людям.

Остановить Селестину и не позволить ей контролировать её.

Возможности охватили её. Даже если это было опасно, даже если эта мысль заставляла её чувствовать себя больной… она должна знать. Она соскользнула с постели и рванулась к комоду. Кисточка. Документы. Перо. Свеча. Она потянулась за нею, схватила в ладонь и попыталась удержать покрепче.

Глядя на свечу в темноте, она обратилась к свету. Пламя, подумала она, а после повторяла это снова и снова, как заклятие.

- Гори, гори, гори.

Ничего. Она сжала воск так плотно, что была уверена, что руку схватит пламя. Оно облизывало свечу, дразнящее, мечтательное, греховное. Запах дыма. Теплота на лице. Она почти слышала треск в холодном ночном воздухе.

Ничего.

Разочарование захлестнуло её. Бесполезно, подумала она. Она была бесполезной,глупой,спящей принцессой,тогдаи сейчас, играла на свободе, пока её кололи иголками. Слабая и готовая ктому,чтобы быть управляемой.Грустьи любопытство, идолг,и страх схватили её на мгновение, но они сбежали, ушли, потеряли безнадеждую ярость. Ненависть украла её дыхание – и царапины, и ненависть кзамку,и ненависть к темноте, ненависть к обманувшему еёТристану,ненависть к королеве и еёсыну,к ожиданиям, ненависть к Селестине за уничтоженную жизнь, к себе - за слабость, кротость, проведённую в ничегонеделаньи жизнь. Одна секунда, жжениесердца,ионапозволиласебяпоглотить.

Пламя плясало на её коже, взбираясь по пальцам. Запах пламени коснулся носа.