Учёные не хотели признавать, что её воспоминания были в мозге, как у человека, а не в чипе. Тогда им пришлось бы поставить под сомнение свои методы лечения.

– Зачем ты меня позвал? – наконец, спросила она.

Эстап закинул ноги на поверхность стола.

– У меня есть для тебя задание.

– Слушаю, – ответила Ли'Ес не двигаясь, даже не моргая. Показать страх означало принести ему удовлетворение.

– Мы выследили Шона, который зовёт себя Ноланом. Помнишь такого?

– Да. – Каждый учёный, которого она видела за прошедшую неделю, задавал этот вопрос.

– Предположительно, он открыл своё новое местоположение специально, чтобы привлечь тебя. Скорее всего, иной готов поговорить с тобой снова.

– Что насчёт того агента А.У.Ч, о котором ты рассказывал? – спросила она, сохраняя тон нейтральным, несмотря на дрожь внутри.

Эстап замер, пронзая её взглядом словно лазером.

– Его помощью мы воспользуемся только в случае крайней необходимости.

И благословение, и проклятье.

– Что считается крайней необходимостью?

Он напрягся, скользнул языком по зубам. Ли'Ес думала, что вопрос будет проигнорирован, но сенатор ответил:

– Возможно, из-за одержимости любовью, Нолан захочет встретиться с тобой и агентом вместе, а не по отдельности. В этом случае...

Ну, она могла хотя бы надеяться. Ли'Ес безумно скучала по Джексону. Ни дня не прошло, чтобы она о нём не думала, не желала его, не тосковала по нему.

Ни дня не прошло, чтобы она не жалела об их расставании.

Он не предавал её и не бросал. Хоть Джексон и оставил Ли'Ес на кровати в неподвижном состоянии, на самом деле он хотел её спасти, как и обещал. Бросить его оказалось самой сложной вещью за всю её жизнь, впрочем, как она и подозревала.

Но пришлось это сделать. По крайней мере, так она себе говорила. Разрыв отношений без ссор и скандалов всегда проще.

Проще. Ага.

После того, как Ли'Ес его усыпила, Даллас с рёвом бросился на неё. Пытаясь аккуратно опустить Джексона на пол, она была отвлечена, поэтому агенту удалось удержать её. У Ли'Ес перехватило дыхание.

– Если ты его убила, – прорычал Даллас, пока они катались по полу в битве за господство, – я тебе сердце, блядь, вырву.

– Он без сознания! – проорала она.

Иной, Девин, просто наблюдал за происходящим с ухмылкой на красивом лице.

Тут их внимание перенеслось на Джексона, и мужчины пошли к нему.

Ли'Ес смылась из комнаты в тайные ходы под зданием, прежде чем они решили заморозить её на месте и забрать с собой.

Каждый шаг дальше от мужчины, который доставил ей наслаждение и так нежно держал, был мукой.

Когда Ли'Ес наблюдала на установленных под землёй мониторах, как мужчины уходят, по её лицу ручьями бежали слёзы, а затем она рухнула на землю и разрыдалась как ребёнок.

Плакала она так сильно, что чип в итоге отключил её, чтобы успокоить.

Джексон был всем, чего ей когда-либо хотелось, однако быть с ним она не могла, так как, в конечном счёте, уничтожила бы. Он был важнее всего, что у Ли'Ес когда-либо было.

Даже важнее её собственной жизни, ради сохранения которой Мишка совершала омерзительные поступки.

Ей хотелось от него большего.

Она знала, что не сможет причинить ему боль, даже если прикажут. Скорее вытерпит наказание от Эстапа. На самом деле, она сделала бы это с готовностью и счастливо, если бы смогла быть с Джексоном снова.

Думал ли он о ней? Вспоминал ли о ней с нежностью или был в ярости из-за того, как она бросила его в бессознательном состоянии?

В груди снова вспыхнули сожаление и надежда, отличное сочетание для мучений. Может, она могла бы пробраться в его дом. Попробовать всё объяснить. Может...

– ...слушаешь меня, – резкий голос Эстапа прервал размышления.

Ли'Ес моргнула, пытаясь прояснить мысли, и соврала:

– Прости. – Она найдёт способ. В последний раз. Ей нужно было увидеть Джексона в последний раз. – Обдумывала, как лучше всего приблизиться к Нолану.

– Я уже обдумал это. – Сенатор выпрямился, схватил папку и бросил ей. – Полагаю, моё решение тебе понравится.

Ага, конечно. Ли'Ес поймала папку и боязливо открыла её, однако смотреть внутрь не стала, не отводя глаз от Эстапа. Он объяснит: ему нравился звук собственного голоса.

– Так как иного очаровывает любовь, а агента из А.У.Ч. мы привлечём только при крайней необходимости... – внезапно, Ли'Ес поняла, что никто из них не произносил имя Джексона вслух, называя агентом... – ты подойдёшь к нему, как будто не смогла выкинуть из головы. Скажешь ему, что любишь и хочешь быть с ним.

Как будто это прокатит. Идиот.

– Сэр, думаю, Шонов привлекают только женщины, способные к зачатию. Я никогда не буду одной из них.

Эстап указал на бумаги на её коленях.

– Посмотри.

Её взгляд машинально опустился, глаза расширились, когда она изучила содержимое папки. Медицинская документация, фотографии.

– Вирусом был заражён мужчина?

– Ага. Думаю, у него-то уж точно не было овуляции.

У мужчины, о котором шла речь, была серого оттенка кожа с чёрными пятнами.

"Гниль, – поняла она, – его тело медленно умирало". Глаза были впалыми, а светлые волосы клочками выпадали.

Вероятно, когда-то он был сильным человеком.

У него были широкие кости, способные удерживать большую мышечную массу. Теперь же мужчина выглядел исхудалым.

Тридцать шесть лет. Женат. Двое детей, одному девять лет, другому пять.

– Где он сейчас? – спросила она.

– Он в изолированном корпусе лаборатории К.Партона.

Ли'Ес только что вернулась оттуда.

– Жив или мёртв?

– Жив.

– Известно, был ли у него контакт с Шоном или одной из заражённых?

– Нет. Не удалось найти связей в обоих случаях, как не удалось и добиться ответов от мужчины. – В его тоне был гнев. Сенатор не привык к провалу.

Почему ему так нужна была эта информация? На жизни людей Эстапу точно было плевать. Его интересовали только три вещи: деньги, власть и контроль. Что он планировал делать с Шонами?

– Вы рассматривали вариант позволить агенту из А.У.Ч. поговорить с ним? В его досье хвалится способность добиваться ответов.

– Да, этот вариант мы рассматривали, – был ответ.

Это ни о чём не говорило, но давить Ли'Ес не стала.

– Нужно опросить всех людей, с которыми мужчина контактировал. Возможно, один из них как-то передал ему вирус.

– Он гей. Однако, как я уже говорил, связать его с Шоном и жертвами не удалось. Это не означает, что он не мог от них заразиться, просто другие варианты исключать тоже нельзя.

Она поразмышляла над этим.

– Ладно. Есть шанс, что он спал с одним из Шонов, таким образом заразившись. Тогда дело не в способности к зачатию. Это вовсе не означает, что я понравлюсь Нолану или он меня захочет.

– Верно. Однако, так как Нолан выразил раскаяние в смертях женщин, мы полагаем, что, если ты скажешь ему, что он может трахнуть тебя, не убивая, это склонит его к тому, чтобы согласиться.

Её желудок сжался. Нет. Нет! "Не говори ничего".

– В этом заключается моя миссия, или ты хочешь, чтобы я его привела?

Эстап пожал плечами.

– Твоя конечная цель – обнаружить местоположение так называемого братства. Любыми способами. Если найдёшь их, то убей как можно больше. Если не найдёшь, то приведи Нолана.

По спине Ли'Ес заструился пот.

– Это может оказаться невозможным. Иной может исчезать, когда захочет.

– Что касается этого, – Эстап ввёл код на левой стороне стола и открылся верхний ящик справа. Сенатор достал толстое, матовое ожерелье. Звенья казались жёсткими и несгибаемыми, без промежутков. – Должно помочь.

Эстап протянул руку, и Ли'Ес взяла ожерелье. Тяжёлое, несгибаемое, как она и предполагала. Тёплое.

– Откуда это у тебя?

– У меня есть связи. Даже у А.У.Ч. нет такого, оно всё ещё в стадии разработки.

Что тогда, чёрт побери, находилось внутри?