Наконец, Джексон остановился и встретился с ней взглядом, прожигая горящим в нём серебристым огнём.

– Что ты делаешь, Табби?

– Пытаюсь развязать разговор. – "Пытаюсь лучше узнать тебя и подавить тоску внутри".

– Ну, в таком случае можешь прекратить. Нам не о чем говорить, если, конечно, ты не хочешь рассказать, как Деленсины способны за считанные секунды переноситься из одного места в другое, что им нужно от Шонов, кто твой босс, и что ты планируешь делать с информацией, которая тебе от меня нужна.

Она снова стиснула зубы.

– Большей частью этой информации я не могу поделиться.

– Большей частью того, что знаю, я не могу поделиться.

Чёрт бы его побрал!

– Хотя бы расскажи мне то, что можешь, – предложил он.

Прекрасно. Она даст ему немного информации, в надежде, что в ответ он расскажет ей всё.

– Молекулярный перенос возможен, но это ты уже заешь, так?

Он кивнул.

– Не знаю только, откуда это умеют Деленсины. Они всегда казались такими...

– Тупыми? – Он снова кивнул. – Многие из них на самом деле тупые, а остальные, ну, они используют это как защитный механизм.

– Что Томасу нужно было от Шонов?

"Осторожно, осторожно".

– Шоны уничтожили планету Деленсинов и теперь некоторые из них хотят того, чего на их месте хотел бы любой: отомстить.

Несколько мгновений стояла тишина. Ли'Ес больше ничего не говорила, просто ждала.

Джексон взглянул на неё с жёстким выражением лица.

– И это всё, что ты можешь рассказать?

– Да.

– Тогда повторяю, нам не о чем говорить.

– Я дала тебе что-то, теперь и ты ответь мне тем же.

– Мне нечего давать.

– Ты должен мне информацию!

– Нет. Не должен.

Ублюдок! Она абсолютно не ожидала от него такого. "А должна была". Это ведь типичное поведение мужчин. Она дала ему информацию – он нарушил слово. Не удивительно, что она остерегалась отношений так же, как большинство женщин остерегалось калорий.

Хотя часть её понимала Джексона. После всего того, что Ли'Ес с ним сделала (ввела наркотики, попыталась стереть ему память), она это заслужила.

Однако, для женщины, которая гордилась своими спокойствием и несгибаемостью, Ли'Ес поразила испытанная ею боль, смешанная с гневом и сочувствием.

Она взглянула в изучающие глаза Джексона, которые в данный момент наблюдали за ней и, казалось, даже видели её душу.

Выглядит она, вероятно, просто офигенно, в ботинках, которые покрыты грязью, так как она не удосужилась их помыть.

Она была слишком занята установкой этих дебильных деревянных брусьев для Джексона, чтобы он быстрее смог восстановить силы.

Её волосы, настоящие чёртовы волосы, которые он так сильно хотел увидеть, но никак не прокомментировал, скорее всего, были спутаны и с выбившимися прядями, а джинсы и простая серая футболка помятыми и пыльными.

– Ли'Ес, – сказал он, вздохнув.

Знал ли он, что причинил ей боль? Волновало ли его это?

– Слушай, – сказала она. – Я рада, что хоть в чём-то наши мнения сходятся. Разговор это просто форма пытки, и я больше не буду тебя ей подвергать. – К счастью, голос её был спокойным и бесстрастным. – Не пытайся сбежать, ладно? Двери открываются только при удостоверении моей личности, но мы оба знаем, что ты легко сможешь вывести провода из строя. Если хочешь вести себя как болван, то сделай это и выезжай отсюда, но я тут же поймаю тебя и буду в ярости. Ты ведь помнишь, что случилось с Томасом, когда он вывел меня из себя?

С этими словами она развернулась на пятках и вышла из комнаты.

Джексон пробормотал проклятье, как только она скрылась из виду.

Ли'Ес не знала этого, но он вовсе не планировал сбегать. Во-первых, инвалидная коляска сильно замедляла его, но без неё он был ещё медленнее – она в мгновение ока его поймает. Во-вторых, он был настроен узнать, кем она была, на кого работала и почему её интересовали Шоны.

И, пока он не узнает всё это, останется здесь.

Ну, хоть какие-то ответы он получил.

Деленсины хотели отомстить, и Джексон знал, существовали и другие виды, планеты которых были уничтожены Шонами.

Придётся ли людям с Земли в скором времени вставать в очередь, чтобы самим взять реванш?

"Ли'Ес рассказала бы тебе больше, если бы ты был с ней милым. Идиот".

"Нет", – подумал он тут же. Ей не хотелось, чтобы он был милым. Он уже вёл себя так, был вежливым как преподаватель в воскресной школе, но ей это не понравилось.

"Ей хочется, чтобы я был самим собой", – понял Джексон.

Ей хочется сарказма, оскорблений, извращённого юмора и прочей ерунды.

Если бы он вёл себя так, как того требовали его инстинкты, она могла бы проколоться и случайно что-нибудь рассказать.

Джексон почти фыркнул. Если честно, то он был даже не заметил, если бы она прокололась.

Чёрт, да он не заметил бы, покажи она ему слайд-шоу с таблицами и диаграммами, излагающими всё, что он хотел знать.

Когда он смотрел на неё, то не слышал ничего, кроме собственного сердцебиения.

Когда он смотрел на неё, то не видел ничего, кроме привлекательной женщины.

И не хотел ничего, кроме секса.

Сегодня её волосы были цвета клубничный блонд, подчёркнутого янтарным и светло-желтым оттенками. Разноцветные пряди идеально подходили ей. Они были длинными и немного вились, ниспадая волнами подобно сияющему водопаду. Несколько раз, он почти протянул руку и сжал эти пряди в кулак, отчаянно желая узнать, искусственные ли они. Джексон предполагал, что нет, и это возбуждало его.

– Сними парик, – сказал он ей как-то. – Я хочу видеть блондинку.

– Светлый тоже не мой натуральный цвет, – ответила она.

– Ты рыжая?

– Нет.

В тот момент он не понял, что она имела в виду, и посчитал, что Ли'Ес просто уклоняется от ответа. Теперь её слова приобрели смысл: она не была рыжей, блондинкой или брюнеткой – её волосы сочетали в себе все эти цвета.

Эти волосы будут выглядеть изумительно, раскинутые по его подушке.

Она будет выглядеть изумительно.

От этой мысли через него стремительно пронеслось желание. Она сняла линзы, и её глаза на самом деле были карими, как он и подозревал, умопомрачительная смесь зелёного и золотисто-коричневого цветов.

Веснушки его жены были смыты, оставляя только гладкую кожу цвета сливок, которую он бы с удовольствием облизал. "Про веснушки ты думал то же самое".

Он думал так про всё в ней.

Джексон нахмурился. "Она мне даже не нравится, однако я так страстно желаю её". Она была огнём и льдом. Решительностью и неуверенностью.

Ли'Ес была отстранённой, но иногда смотрела так, будто хотела запрыгнуть на него. В эти моменты от неё исходила такая уязвимость, которая ошеломляла. В эти моменты ему хотелось заключить её в объятья и прижать к себе. Как она отреагирует, если он попытается? Кажется, ей не нравится, когда к ней прикасаются, и она позволила это только три раза. Впервые в клетке, потом, когда они вместе лежали в кровати, и последний раз на брусьях. Прикосновения эти не были осторожными или сексуальными. Однако, они не были и уверенными. Она просто погладила его по лицу, по груди, поддержала его и всё.

Ли'Ес даже уклонялась, когда он пробовал сам к ней прикоснуться.

Его сердитый взгляд превратился в насупленность. Почему она не попыталась воспользоваться сексом, чтобы расколоть его?

Джексону хотелось бы считать иначе, но он скорее всего уступил бы и рассказал ей всё, если бы она скользила по его напряжённому члену.

Чтобы вся это сила и концентрация была на нём или под ним... святой Боже. Она должна знать, что ослабила его сопротивление.

Физически, казалось, что она специально создана для секса, для него, и от этого ей становилось психически тяжело сопротивляться. Ли'Ес входит в комнату – его кровь накаляется, опаляя и сжигая всё на своём пути.