Лео: Не беспокойтесь. Поверьте мне.
На улице орет хор и поет все выше, Лео открывает окно и кричит.
Лео: Немного тише, коллега. Легче и светлее. От души.
Мюллер кивает головой, внимая замечанию. Свистит в свисток со всей силы. Кричит.
Коллега Мюллер: ХВАТИТ!!! ПОЕМ ТИШЕ!
Лео вздрагивает, Коллега Мюллер, как будто эта идея ее, прибавляет.
Коллега Мюллер: От души. Давайте, гимн.
Дети начинают тихо, от души петь гимн. Лео довольный закрывает окно. Затем ловко, как Арчибальд Лич, проходит между столом и стулом, доставая из кучи бумаг свое досье.
Лео: Вот, вот это вам. Не теряйте время, сразу его прочитайте. Здесь много материала, знаю, но читается быстро, не оторваться.
Лео дает Брите досье. Тот пытается что-то спросить. Дети задорно поют.
Брита: Но…
Лео: Здесь все есть. Леонид Црноевич — это я. Смешное имя, правда? Но как дисидент, я должен был его скрывать. Вы удивлены, это понятно, но подождите немного, Брита, как говорится, держите штаны, вы еще не так удивитесь!
Коллега Мюллер: Хорошо, поем. Еще тише и еще светлее.
Дети поют, почти шепчут мелодию и слова австрийского гимна, осмысленно, с чувством. На спортивной площадке появляется Майер, удивленно слушает. Лео продолжает.
Лео: А теперь, Брита, смотрите. Здесь, перед вами мое досье. До эмиграции, конечно. Смотрите, может быть, вы и не знали, но перед вами настоящий дисидент. Моя борьба — это моя жизнь. И вещи, которые тут написаны, свидетельствуют об этом. Не будем терять времени, я вам его прочитаю. Леонид Црнойевич — это я. (читает) «Црнойевич является выходцем из гражданской семьи, с первых дней выступающей против социалистического строя…» Садитесь, Брита, что стоите?
Брита: У меня голова кружится.
Лео: Пройдет.(читает) «Его отец был преподавателем музыки, склонен к декадентским авторам — Стравинский, Бритн, Чарли Чаплин…»
Коллега Мюллер: А сейчас еще раз, для моей души…
Малый и Диана поют прекрасно, как детский австрийский хор, но в данном случае точнее сказать — хор девочек. Коллега Майер, потрясенный чарующими звуками гимна, обнимает за талию Коллегу Мюллер. Она вздыхает, звуки ласкают их, Лео читает далее.
Лео: «… маленький Леонид рос в атмосфере буржуазной семьи, но и сам не был разборчив. Еще в младших классах он начал противиться системе: отказывается петь марши и по собственной инициативе начинает изучать французский язык».
На улице гордые Майер и Мюллер дирижируют в объятиях друг друга. Брита смотрит на необычную картину, только Лео настойчиво читает дальше.
Лео: «… Товарищи по клубу любителей ручного мяча, в котором он тренировался, будучи учеником средней школы, заявляют, что у него на трусах синтетической нитью была вышита монограмма зарубежного производства…»
Вдруг раздается выстрел. Лео вскакивает, Брита падает на пол, дети испуганно смотрят, Майер и Мюллер падают рядом друг с другом. Наступает тишина.
Лео: Что это?
Диана убегает, крича во весь голос. Лео подбегает к двери кабинета. Кричит.
Лео: Что это? Диана, что это было?!?
Выходя, кричит Брите.
Лео: Читайте без меня. Я сейчас.
Лео выходит, Брита медленно встает, неуверенно оглядывается. В двери кабинета появляется Малый. Брита, видя его, пугается. Поднимает руки вверх, как будто Малый в него целится. Но у Малого в руках ничего нет.
Брита: Малый, послушай, не делай глупостей, Малый, это я…
Брита и Малый замирают. Звучит музыка, как иллюстрация напряженных мгновений, где есть оружие. Они отмирают. Малый только хладнокровно сообщает.
Малый: Завалила их. Госпожа Майер. Одной пулей обоих.
Затемнение.
XVIII
Кабинет Лео. Ночь. Лео с чашкой кофе. Сидит, ждет. Пробует поймать время. Ждет в тишине. Только какие-то часы громко тикают. Лео засыпает. Голова его склоняется. В следующее мгновение он пробуждается, наливает кофе в чашку. Пьет. Морщится. Ждет. Ждет. Ждет. Засыпает. Сцена медленно погружается в темноту. Затем один луч, какой-то рентгеновский луч, освещает спящего Лео. Затем сцена снова погружается в полную темноту.
Затемнение.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
XIX
Лео в своем кабинете печатает на машинке, которую постоянно пытается разбить Малый. Лео печатает, что-то записывает, он весь погружен в это. На улице на спортивной площадке появляется Коллега Мюллер без детей. Коллега Мюллер, увидев в окне Лео, подходит к окну. Лео открывает окно за мгновение до того, как Коллега Мюллер постучит в него.
Лео: Смотрите, коллега, я нашел какие-то шарики. Должно быть, они принадлежат вам.
Лео роется в портфеле, протягивает Мюллер шарики.
Лео: Но… предполагаю, что и это ваше?
Лео из ящика стола достает гирю.
Коллега Мюллер: Где вы ее нашли? Я везде смотрела…
Лео: Не беспокойтесь, я слежу за порядком в этой школе.
Лео закрывает окно перед носом Мюллер. Она остается стоять. Лео продолжает печатать, затем снова смотрит на коллегу Мюллер. Она улыбается, машет ему. Он машет ей. Лео занимается своим делом. Коллеги Мюллер нет. Она опять стучит в окно. Лео нервно открывает окно.
Лео: Что у вас теперь пропало, коллега?
Коллега Мюллер: Дети. Нет детей, господин директор.
Лео колеблется. Пробует осознать. В конце концов до него доходит.
Лео: Ах, ученики! Майер повел их на медкомиссию. Искривление позвоночника, плоскостопие, коньюктивит и плохое пищеварение — этого больше не будет в нашей школе!
Коллега Мюллер: Вот как. Понимаю. Значит, и мне нужно к врачу?
Лео: Только если вам это необходимо. Школа не будет нести лишние расходы.
Коллега Мюллер: Понятно.
Лео: Во всяком случае, ваш урок отменен. А сейчас оставьте меня, мне нужно работать.
Коллега Мюллер: Понимаю. Извините.
Лео идет во второй раз сегодня закрывать окно перед ее носом. А еще нет и девяти часов. Она не шелохнется. Лео останавливается.
Лео: Kоллега…?
Коллега Мюллер: Да, господин директор…?
Лео: Вы всегда такая? Вы всегда допускаете, чтобы вам приказывали, чтобы к вам придирались, унижали вас?
