Всесторонний анализ проблемы ясно показывает, что ключ к реальному миру как условию всеобщего процветания следует искать в моральной и духовной сферах. Идея баланса сил как формула мирного сосуществования, столь популярная и по видимости бесспорная в XIX веке, в наше время безнадежно устарела.

Конечно, утверждение, что ключ к воцарению мира следует искать в объединении Церквей, звучит несколько непривычно. Однако если такое объединение будет осуществлено на здоровой основе, без взаимных уступок и компромиссов. оно незамедлительно окажет воздействие на все остальные планы человеческого сознания. Начнется цепная реакция, механизм которой описан в первой части данного тома.

1 Т. е. предложение закрепить в «Символе веры», уступив догмат о «Filioque», на правах догмата же постулат о непорочном зачатии (Девы Марии), утвердившийся в практике католичества как неопровержимый наряду с постулатом о непогрешимости папы. В формальном плане, таким образом, саркастическая и остроумная, в виде «дельного замечания», гипербола Муравьева несколько не по адресу: по крайней мере к Восточной Церкви такой «обмен» не имеет никакого отношения. — Прим. ред.

2 «Collective soul».

Здоровая основа без компромиссов и недомолвок — вот главная предпосылка успеха. Пренебрежение ею неизбежно приведет к внутреннему расколу Церквей в тот самый день, когда будет подписан договор о союзе. Большинство верующих отвернется от своих вчерашних пастырей.

Коль скоро это так, легко понять, что все попытки достичь единства Церквей с помощью «круглого стола» заранее обречены на неудачу и даже могут ухудшить ситуацию. Это напоминало бы сложение числителей дробей, не приведенных прежде к общему знаменателю. Отыскание такого общего знаменателя и составляет существо проблемы.

(3)

Основная трудность состоит здесь в косности вероисповедания. Чтобы обойти ее, следует найти такое решение, которое не задевало бы догматов. отстаиваемых различными Церквами. И его можно найти, не погубив при этом саму возможность союза. Ранние Церкви вовсе не исповедовали свою веру единообразно, но в каждой пылал один и тот же священный Огонь. Поэтому мы должны направить свои исследования на поиск новой точки отсчета, лежащей вне догматов, по поводу которой Церкви смогут достичь искреннего согласия, не подвергая при этом сомнению вероисповедание каждой^1.

Мысль эта не нова. В конце XIX века русский философ Николай Федоров в своей книге Философия общего дела уже предлагал идею Третьего Завета на христианском Востоке. О ней стоит вспомнить именно сейчас, в дни неуклонного приближения Эры Святого Духа.

Этот Третий Завет можно определить как более высокую, третью и последнюю ступень Откровения — Откровение Святого Духа.

Повторим еще раз: мы говорим здесь о том Гнозисе, который Христос после Своего воскресения открыл Иакову, Иоанну и Петру. Св. Петр «передал его другим апостолам; другие же апостолы передали его семидесяти, одним из которых был Варнава»^2.

Этот Гнозис, изустно передававшийся от человека к человеку вплоть до Климента Александрийского, учителя Оригена, был впоследствии укрыт от мира по причине царивших в те времена нескончаемых раздоров, чтобы быть вновь открытым и проповеданным сегодня, накануне эры Святого Духа, — во время, когда все тайное должно стать явным — в частности, тот Гнозис, что был сохранен в виде эзотерической Традиции православия. Его сегодня нужно передать словами, понятными образованному читателю, на языке картезианского мышления.

Такова миссия Гнозиса — в частности, этой книги: по ее третьему и последнему тому да будет вытесан краеугольный камень, который ляжет в фундамент величественного Храма Третьего Завета. Построенный совместными усилиями Посвященных, Храм этот послужит общим знаменателем Церквей Христовых.

1 Именно таким образом было достигнуто духовное единство народов, образовавших эллинистический мир: апостольские проповеди стали той новой точкой отсчета, что побудила их к постепенному движению навстречу друг другу.

2 Климент Александрийский,. Апостол Варнава был сподвижником св. Павла.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПУТЬ

ГЛАВА XV

(1)

Настоящее сочинение было задумано подобным спирали, стягивающейся к центру. Поэтому, следуя общей структуре первого тома, мы и во втором возвращаемся к вопросу о Пути. Мы полагаем, что настало время, опираясь на сведения, черпаемые в Традиции, показать точное место современного человека как носителя современной цивилизации в контексте современной эпохи. Поэтому в дальнейшем изложении нам не избежать повторения того, что уже было сказано нами о человеческой Личности, формируемой обстоятельствами нашего времени. В основание этого изложения будет, следовательно, положен анализ внешнего человека как рядового представителя современной культуры.

Извлеченные таким образом выводы, безусловно, не могут быть применены ко всякому представителю той элиты, которая в целом образует правящий класс и играет роль духовного образца человеческого общества. Не будем обобщать: искусственное уравнивание — путь к заблуждению; оно игнорирует тот факт, что основной закон Природы — единство в многообразии. Мы лишь воспользуемся отражением бытующих стереотипов как наиболее удобной отправной точкой для анализа: таким образом можно временно отвлечься от весьма многих исключений с тем, чтобы вернуться к ним впоследствии.

(2)

Для облегчения задуманного психологического исследования представляется целесообразным ознакомить читателя с одной идеей, восходящей к греческой мифологии, где она связана с образом сказочного чудовища, называемого Химерой.

Согласно мифам, это было изрыгавшее пламя существо с головой льва, туловищем козла и хвостом дракона. По преданию, отцом Химеры был родоначальник зла и бесплодия¹ Тифон, а матерью Ехидна — полуженщина-полузмея, дочь Хрисаора, рожденная из крови Медузы. Из греческой мифологии образ Химеры перешел в христианство. Он присутствует в качестве орнаментального мо-

« Sterility».

тива в архитектуре некоторых готических соборов. Так, горгульи собора Парижской Богоматери выполнены в виде верхней половины тела химер со стилизованными львиными головами. В некоторых православных храмах химеры украшают епископскую кафедру: их деревянные фигуры изгибаются по обеим сторонам сиденья, образуя подлокотники.

Первоначальное эзотерическое значение образа Химеры утрачено, но его символический смысл известен, да и само это слово вошло в повседневный язык: под химерой мы понимаем ложную идею или пустые фантазии. Химерический разум питается иллюзиями, а химерический проект рушится, не выдержав испытания фактами, т. е. является беспочвенным или нереальным.

Попытаемся восстановить эзотерическое значение символа Химеры, зашифрованное в мифе традицией посвящения¹ . Известно, что все существа в Природе делятся на три категории соответственно количеству имеющихся у них психических центров. Существа первой категории имеют лишь один такой центр — двигательный. Существа второй категории — два центра: двигательный и эмоциональный. И лишь люди обладают тремя центрами: двигательным, эмоциональным и интеллектуальным.

Судя по львиной голове и козлиному телу, сказочная Химера относилась к высшим представителям животного царства, а потому ее, бесспорно, следует причислить ко второй категории, категории существ, обладающих двумя психическими центрами: двигательным и эмоциональным. Коль скоро Химера была живым существом, то и у нее имелись два центра, — но только, в отличие от нормы, интеллектуальный вместо эмоционального. Это значит, что бытие ее было ирреальным, именно химерическим, ибо у всех двуцентровых существ, встречающихся в Природе, центрами могут быть только двигательный и эмоциональный.